Гульноза Одилова. Воссоздание образных значений в художественном переводе

В настоящее время в Узбекистане уделяется большое внимание проблемам перевода произведений современной узбекской литературы на иностранные языки как профессионалами, так и только вступившими в эту сферу деятельности молодыми переводчиками.
В художественном переводе считаются важными факторами не только лингвистические, но и фоновые знания, в связи с тем, что знание экстралингвистических сведений языка оригинала, географических условий развития этого языка, культуры, обычаев, традиций обусловливают точность перевода. Не владея этими знаниями, переводчик может упустить какие-то идеи автора.
Точность перевода делает его неощутимым, сливаясь с писательским почерком. Во всяком литературном языке есть только ему присущие образы и понимание того, с какой целью использует автор эти образы, способствует воссозданию идеи произведения в переводе. В художественном переводе воссоздание образных значений является сложнейшей задачей, поскольку сохранить эмоциональную экспрессивность, символику оригинала весьма трудно.
Проанализируем некоторые переводы, осуществленные за последние годы с узбекского языка на русский. В журнале «Звезда Востока» № 1 за 2014 год опубликован перевод стихотворения известного узбекского поэта Мухаммада Юсуфа «Тюльпанчик мой любимый»:

Что от меня останется: двустишие,
Два сундука книг да куча земли
После меня люди пусть говорят, что хотят,
О тебе беспокоюсь больше, чем о себе –
Лола, лолажоним, лолакизгалдок. (Дословный перевод)

Мендан нима қолар: икки мисра шеър,
Икки сандиқ китоб, бир уюм тупроқ
Одамлар ортимдан нима деса дер,
Мен сени ўйлайман ўзимдан кўпроқ –
Лола, лолажоним, лолақизғалдоқ! (Муҳаммад Юсуф)

Это стихотворение посвящено памяти узбекского поэта Шавката Рахмона. И звучит как предсмертное завещание мужчины, прощающегося со своей супругой. Переводчица Роза Казакбаева мастерски перевела стихотворение на русский язык:

Что уйдя, оставлю?
Томик небольшой,
Книжек пару сундуков,
Холмик земляной.
Мне вослед что скажут –
Только звук пустой,
Ну а ты, родная,
Что будет с тобой?

Однако строчка Лола, лолажоним, лолакизгалдок, переведена на русский язык, как:

Тюльпанчик мой любимый,
Алый мак степной.
Тюльпанчик мой любимый,
Алый мак степной.

Что полностью изменило поэтический дух произведения. Во первых «лола» – это не цветок, а женщина. В узбекском языке есть даже женское имя собственное Лола. В стихотворении же речь идет не о женщине по имени Лола, а о страдающей после смерти мужа женщине. С экспрессивной целью поэт здесь использует эту единицу три раза в трех разных формах. Так, Лола (имя женщины), лолажоним (лола + жон (суффикс ласкательности)), лолакизгалдок – в этом случае поэтическая изобразительность усиливается. «Кизгалдок», являясь синонимом слова лола в узбекском языке, ассоциируется со значениями беспомощная, страдающая.
Следует отметить, что здесь подразумевается на самом деле не тюльпан, а лолакизгалдок (мак). Однако переводчик для сохранения рифмы и мелодики использует слово тюльпан. Добавление уменьшительно-ласкательного суффикса «чик» к данной единице не оправдано. Дело в том, что лолажоним (лола + жон (суффикс ласкательности) + им (притяжательное местоимение)) использовано не для сокращения имени, а для усиления значения «жонимдан хам азиз»(дороже, чем жизнь) в этом предмете. Если б в оригинале было «лолача», тогда была бы адекватной форма «тюльпанчик». Лола-ча встречается в узбекском фольклоре и передает особый оттенок:
 
Лолачага ишим бор,
Хей Лола!
Кистамда кишмишим бор,
Ҳей лола!
Кишмиш бўлса майлига,
Ҳей лолаей,
Қиз болада ишим бор,
Ҳей лола.( из фольклорный песни)

(Дословный перевод)
У меня дело к тюльпанчику,
Эй, тюльпанчик,
У меня кишмиш в кармане, эй, тюльпанчик,
Ну и что же, что кишмиш в кармане
Эх, тюльпанчик,
У меня дело к девушке,
Эй, тюльпанчик.
 
В фольклорных песнях тюльпан как озорной степной цветок сравнивался с девственницей. Мухаммад Юсуф многократно повторяет образ «лола» и в качестве страдающей женщины и цветка несчастной любви, и сердца, обливающегося кровью. В современной узбекской поэзии «лола» означает именно эти понятия. «Тюльпанчик» же русскоязычного перевода становится причиной исчезновения художественности и духа оригинала. При переводе есть ещё один лингвогеографический аспект: тюльпан, учитывая климатические условия Узбекистана, считается цветком, выращиваемым в домашних условиях. Узбекские читатели лексему «лола» воспринимают не как «тюльпан», редко встречающийся в горах или выращенный в парниковых условиях, а как «лолакизгалдок», который вырастает весной в степях. Каждую весну узбекские семьи выходят на народные гуляния в степь, собирают эти цветы и устраивают пикники.
Слезы одинокой женщины, проливаемые после смерти мужа на его могиле, сравниваются с маком, прорастающим весной на могиле:

В моем сердце всегда
Ты, любовь, была
Над могилой моей
Будешь ты одна. (перевод Р. К.)

В климатических условиях Узбекистана весной на кладбищах прорастают не тюльпаны, а маки, т. е. «лола». При воссоздании мотива стихотворения подбор к слову «лола» эквивалента «тюльпан» является неуместным.
С целью воссоздания исчезнувшей идеи и мелодики  стихотворения необходимо было дать объяснение слову тюльпан в сноске:
Например:
Тюльпан1, мой любимый
Алый мак степной.
Мак, мой любимый, алый мак степной,
был бы более адекватным по мелодичности переводом. Причем в оригинале есть аллитерация + ассонанс, созданный поэтом повторением звуков «л» и «о», которые создают уменьшительный эффект:

Лола, лолажоним, лолакизгалдок.

А сохранение мелодичности в поэтическом переводе является не менее важным фактором, чем передача самого смысла произведения.
В заключение следует подчеркнуть важность правильного использования оригинала стихотворений и художественных произведений на другой язык, фитонимов в переводах с одного языка на другой, что требует осведомленности в географических, климатических условиях страны оригинала, ее культуре и традициях, знание того, какими символами они являются в литературе оригинала, какие ассоциации они вызывают у читателей оригинала.
В противном случае при переводе утрачиваются образность, скрытая в образах-символах, использованных поэтом или писателем, тайный глубокий смысл, даже идея и дух произведения.

«Звезда Востока», № 3, 2015

Гульноза Одилова

Родилась в 1984 г. в Карши. Доцент кафедры «Теория перевода и сравнительной лингвистики» факультета зарубежной филологии НУУз. Автор многочисленных литературоведческих статей и учебного пособия по проблемам русско-узбекского перевода.

• Назад
• Вперёд