Николай Ильин. Памяти мастера

Заметки переводчика

А мастер и небо, и землю воспел,
И силу земли, и небесный предел…

А. АРИПОВ

Ушел из жизни Эркин Вахидов, замечательный мастер слова, великий представитель узбекской культуры, художественный мыслитель…
О творчестве Эркина Вахидова и об отношении к нему читающей публики я впервые узнал, будучи еще начинающим преподавателем в Педагогическом институте русского языка и литературы, созданном когда-то блестящим знатоком и исследователем узбекского языка академиком Виктором Васильевичем Решетовым. Прием и подготовка будущих учителей осуществлялись здесь не по общим результатам экзаменов и вступительному баллу, но с учетом языкового уровня и подготовленности абитуриентов каждой области, каждого региона Узбекистана. Атмосфера взаимодействия культур и языков пронизывала педагогическую и научную деятельность вуза. Прославленный академик, замечательный знаток и диалектолог узбекского языка сидел, бывало, в приемной комиссии, смотрел, как студенты сдают свои заявления, проходят собеседование, и по характеру их речи, подобно известному персонажу Бернарда Шоу, определял область и даже район, из которого происходили приехавшие, вызывая удивление и восторг узбекских абитуриентов. Неудивительно, что в вузе была создана замечательная языковая и педагогическая атмосфера, организована напряженная филологическая работа.
Я вел курс пропедевтики литературы, и на одном из занятий мы разбирали со студентами стихотворение из цикла «Восточные мотивы» Сергея Есенина. Слог Есенина с вкраплениями крестьянской лексики, многочисленными неологическими формами, религиозной символикой и проч. отнюдь не так прост и доступен для не очень подготовленной в языковом отношении аудитории. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил у студентов не только искреннюю расположенность к творчеству российского поэта, знание многих его стихотворений, но и довольно уверенное понимание смысла непростых слов и фраз. Студенты объяснили, что для них Сергей Есенин особый писатель: «он наш, восточный». Они рассказали, что как-то слушали по радио литературную передачу, где впервые на узбекском языке прозвучали стихи «Пер­сидских мотивов»: «Мы слушали передачу не с самого начала и не знали имя автора. Стихи нас поразили. Мы полагали, что появился какой-то новый замечательный узбекский лирик. Потом оказалось, что это Эркин Вахидов, известный поэт и переводчик, читал свои переводы стихотворений Есенина, в которых выразил не только восточный дух поэзии самого Есенина, но также «предусмотрел» характер восприятия стихов узбекским читателем». Поистине, здесь оказалась уместной знаменитая формула Жуковского: «Переводчик в прозе есть раб, переводчик в стихах – соперник».
Так заочно я познакомился с Эркином Вахидовым, и он тогда, можно сказать, помог мне в проведении практического занятия. Эта любопытная педагогическая ситуация мне надолго запомнилась.
Когда много лет спустя я стал заниматься поэзией, в том числе художественным переводом, мне захотелось «отблагодарить» узбекского мастера за его работу в сфере переводов с русского языка. Дважды намечались наши встречи, но по разным причинам срывались. Наконец мне самому удалось раздобыть необходимые подстрочники и сделать небольшую подборку стихотворений узбекского автора уже сравнительно позднего периода его творчества, которая в 2015 году была опубликована в журнале «Звезда Востока».
Переводить поэзию Эркина Вахидова, как всякого большого мастера, не так просто, но многие стилевые особенности его письма помогают переводчику. Прежде всего то, что Э. Вахидов – поэт большой ясной мысли. Мысль переводима, ибо она универсальна, всечеловечна, иное дело национальная форма предъявления или метафорическое предметно-словесное мышление. Важно отметить то ощущение, что мысль у поэта не столько «открывается» в процессе созерцания действительности (как естественный вывод из наблюдаемых жизненных картин), но, скорее, формируется заранее как некая художественная установка, исходная в его поэтическом замысле, что затем находит выражение в образной системе, лирическом «сюжете» и подборе художественных деталей и средств. Не столько восприятие жизни производит образ, сколько сформированная мысль «подбирает» образную комбинацию. Вот стихотворение «Печаль иглы», выражающее мысль о ценности, может быть, не масштабного и не бросающегося в глаза, но упорного и необходимого повседневного труда, а также о естественной необходимости быть благодарными за такой труд.

Иголка как будто бы нам говорит:
Откройте глаза, оцените меня –
Ведь мною едва ли не мир весь обшит,
Сама же нагою оставлена я.

Но в том ли вопрос, что иголка гола?
Хоть все же есть повод печалиться, ибо
И самая скромная даже игла
Имеет ушко, чтоб расслышать «Спасибо!»
(«Печаль иглы»)

Здесь смысл стихотворения, вывод, содержащийся в заключительных строках текста с эффектным использованием близости и различия понятий «ушко – ухо», как раз есть то предварительно обнаруженное образное сопоставление и заранее сформированная мысль, которые затем «обрастают» необходимым «лирическим сюжетом».
Поэтическая мысль Э. Вахидова отнюдь не так проста и прямолинейна, как иногда может показаться. Вот стихотворение «Закрыв лицо руками…», общий смысл которого так легко свести к ворчанию стареющего человека на нынешнее поколение, что, мол, все не так, не те времена и не те нравы.
Легко заметить, что здесь вовсе нет сопоставления нынешнего времени с былым, да и стихотворение это, пожалуй, совсем не «о том». Мысль поэта гораздо глубже: он печалится о том, что из сферы современного восприятия мира и чувствования ушло то культурное начало, та эстетика, «классика», которые окаймляли и углубляли чувства, когда художественное слово делало уникальным выражение наших переживаний и сам характер восприятия жизни.
Особенное свойство художественного творчества узбекского поэта – это его юмор, часто содержащий глубокие жизненные обобщения и становящийся формой выражения философских и социально-исторических наблюдений. Есть произведения, посвященные осмыслению и общественно-исторического значения смехового начала в нашей жизни. Э. Вахидов, объясняя важность и силу смеха, призывает к ответственности за насмешливое слово, за «шутку», ибо не только «великие идеи» и высокие порывы производят перевороты в личном и общественном сознании, но и смех:

Так что не всякая шутка – игра:
В ней может быть важный намек;
И, ставши крылатым, иное словцо
Нешуточных действий предлог.

Такое понимание поэт подтверждает историческими наблюдениями и параллелями. Он анализирует недавнее прошлое, справедливо видя причины общественных перемен не только в действии определенных исторических сил, но и в народном неприятии той действительности, выразившемся в насмешке.
Понимание роли и значения слова пронизывало и общественно-политическую работу поэта. Являясь заметным общественным деятелем, представителем национальной культуры, Эркин Вахидов ощущал себя прежде всего поэтом – тружеником художественного слова – и никогда не переставал творить.

Не говорите, что умолк поэт,
Что нет поэм и что газелей нет:

Ведь если так – то значит, конь из досок
Ему уже подставил свой хребет.
(«Не говорите, что умолк поэт…»)

Через несколько дней после опубликования переводов в «Звезде Востока» Эркин-ака позвонил мне домой, и у нас состоялся очень интересный и полезный для меня как переводчика разговор. Дело в том, что он не просто высказал мне слова благодарности, но говорил с замечательным профессиональным пониманием особенностей переводческого труда. Его оценки и наблюдения над процессом поиска необходимых образно-словесных эквивалентов в переложении художественного текста с языка на язык были чрезвычайно интересны и важны. Я рассказал поэту ту далекую «педагогическую историю» и почувствовал, что она доставила ему искреннее удовольствие. Поэт стал говорить о своем предстоящем 80-летнем юбилее, о готовящемся издании избранных произведений и отдельной книги с переводами его стихотворений на русский язык. Увы, Эркину Вахидову не суждено было дожить до этого юбилея, а мне так и не довелось встретиться с ним в этой жизни. Но я прожил в его стихах немалое время, и уход поэта, ставшего для меня «своим», был сопоставим с утратой близкого человека.
Мастера не стало, но остается продолжающейся и открытой для всех его жизнь в созданных произведениях, где читателей ожидает немало замечательных страниц, волнующих впечатлений, глубоких размышлений и открытий, а литературоведов и переводчиков ожидает трудная, но увлекательная творческая работа.

«Звезда Востока», № 4, 2016

______________

Николай Ильин. Поэт, литературовед, переводчик. Окончил ТашГУ (ныне НУУз). Доцент, автор множества научных публикаций, поэтических сборников: «Первая тетрадь», «По клавишам души», «На кочевьях времен», «Обетованная память» и др. Редактор журнала «Преподавание языка и литературы».

• Назад
• Вперёд