Нодир Норматов. Пожар (рассказ)

Трое пробирались в зарослях арчи.
— Да где же она, эта пещера, Ахмед?— спросил рослый парень своего спутника. Спутник шел впереди.— Или мы заблудились?
— Нет. Идем верно.
— А до пещеры далеко?
— Нет. Немного осталось. Вот та скала, видишь? Пещера там.
— А кроме тебя, ее никто не знает?— вмешался в разговор третий человек, утирая вспотевшее лицо рукавом халата.
— Никто. Знал только дед Сафар, мы с ним здесь овец пасли. А гак больше никто из нашего кишлака не знает эту пещеру. Но дед Сафар в прошлом году умер.
— И правильно сделал!— небрежно бросил рослый Чары, переки-нув винтовку на другое плечо.
— Ну, зачем ты так говоришь... Разве он стал бы на нас доно-сить?— сердито обернулся к нему Ахмед.
— В наши дни каждый думает только о себе...— буркнул Чары.
После этих слов все трое пошли молча. Несмотря на то, что они старались идти как можно осторожнее, мерный скрип гравия все-таки выдавал их. Обойдя валун, они увидели пещеру, вход в которую почти зарос плющом.
— Вот она!— сказал Ахмед, переводя дыхание. Он обернулся на мгновение к своим спутникам и решительно начал пробираться внутрь. Спутники последовали за ним.
Внутри пещеры мерцал неясный свет — это светились какие-то камни. Ахмед сел, прислонившись головой к стене пещеры — голова болела нестерпимо. Двое его спутников сразу свалились на землю. Через некоторое время и он растянулся на мягком песке, но в спину ему уперлось что-то твердое. Он поднял этот предмет и рассмотрел кость джейрана. Сразу захотелось есть. Но он, зная безвыходность своего положения, снова лег. И хотя на душе Ахмеда было тревожно, усталость сморила его, и он уснул.
Он проснулся от холода. Спутники его еще спали, один храпел. Ахмед встал и начал собирать в дальних уголках пещеры сухие корни. Достал из-за пояса кремень, с силой ударил несколько раз. Но у него ничего не получилось. Руки уже онемели от напряжения, но искры гасли, и огонь не разгорался. Наконец, последним усилием ему удалось высечь такую искру, что огонь затеплился... Но быстро стал угасать. Ахмед наклонился над ним, раздувая что было силы, но все-таки корешки прогорели и костра не получалось. Ползком он стал пробираться к выходу, чтобы принести немного хвороста.
Чары проснулся, быстро схватил винтовку и клацнул затвором:
— Э, кто это?
— Это я, Ахмед. Я иду за хворостом.
Чары невнятно пробормотал что-то и снова лег, натянув на голову свой халат.
Выйдя из пещеры, Ахмед всем телом ощутил влажный холодок осени и вздрогнул. Он глубоко вздохнул, вобрав в широкую грудь чистый горный воздух, и вышел из-за валуна, закрывавшего пещеру.
Тьма кромешная окутала мир, откуда-то доносился волчий вой. Он направился в сторону арчовой рощи и вдруг замер... Что это? Про-блески костра!
Ахмед спрятался за камень и, не огрываясь, стал вглядываться в ту сторону. Он сразу понял, что это красные, которые их преследовали.
Потом осторожно вышел и направился к арчовой роще в низине, к тому месту, где, он помнил, должен быть родник. И оттуда с опаской стал следить за красными.
Почему-то огонь разгорался все ярче, увеличивался и расползался. Пожар?.. Загорелся уже весь кустарник... Наверно, кто-то из красных неосторожно разжег костер. Зарево подымалось все выше. Между арчовой рощей и горевшим кустарником еще была поляна, заросшая сухой травой... Арчовая роща стоит тут сотни лет. Если сгорит роща — засохнут все родники в кишлаках этого горного ущелья! Потому что роща собирает влагу тающих снегов и питает эти родники... Это Ахмед хорошо знал. Он родился тут.
Поднявшись во весь рост, он кинулся к пещере, торопливо раздер-нул плющ, просунул голову в темное отверстие и, задыхаясь, стал звать своих спутников:
— Чары! Селим!..
Внутри никто не шелохнулся.
— Ча-ры-и! Се лим!— закричал Ахмед. Каменные своды гулко отозвались...
— Что? Что случилось?— сдавленным голосом спросил Чары, подползая к выходу.
— Пожар! Скорее, Чары, пожар!
Больше он ничего не мог выговорить, только показывал рукой в сторону низины.
Чары вылез, оставил винтовку у входа в пещеру и. обойдя валун, посмотрел вниз.
Да это же красные!— испуганно произнес он и бросился назад.
Ахмед кинулся за ним.
— Чары, но это ведь пожар, понимаешь?— голос его срывался.— Ты понимаешь, его же надо тушить!
— Ты что, свихнулся? Там же красные!— скрипнул зубами Чары.
Наконец Ахмед понял, что ни Чары, ни Селим тушить пожар не станут. Он дрожал, словно его била лихорадка, и вдруг решительно схватил винтовку, которую Чары прислонил у выхода из пещеры.
— Ты что, и в самом деле хочешь туда идти?— удивился Селим.
— Пусть катится!— усмехнулся Чары. Он еще не верил тому, что Ахмед действительно пойдет туда. Пусть! Им будет на чем зажарить его!
Ахмед молчал. Они не уговаривали его.
Наконец, вскинув винтовку на плечо, Ахмед повернулся и побежал вниз. Сучья рвали его халат, царапали руки. Он споткнулся, упал, уронил винтовку, но быстро поднял ее и мгновение постоял, озираясь в каком-то оцепенении. Провел рукой но лицу и кинулся туда, где разгоралось зарево.
Добежав до поляны, он увидел, что красные мечутся в разные стороны. Ахмед остановился, притаился за арчой. «Но они же застре-лят меня!»— опомнился он и пополз назад. Оглянувшись, увидел, что пожар ползет следом. И уже захватывает кусты на краю поляны. Ахмед поднялся, секунду постоял в замешательстве и вдруг, не задумываясь больше ни о чем, поднял вверх руки и кинулся к огню.
— Э-эй!— крикнул он. Свой голос он не узнал. Крик был сдавлен-ный и какой-то чужой.
Красные увидели человека, который бежал к ним с поднятыми вверх руками.
— Пожар надо тушить отсюда, сверху!— снова закричал Ахмед.
Трое направились к нему.
— Ты чего?— спросил его косоглазый парень, осторожно при-близившись к нему.
— Сверху... Я говорю, что пожар надо тушить сверху! Да скорее же!— махнул рукой Ахмед в сторону поляны и, уже не дожидаясь ответа, бросился туда.
Начался мелкий дождик. Кустарник горел с треском, разбрызгивая искры, дым ел глаза.
Чтобы пожар не перекинулся на арчовую рощу, в середине поляны нужно было выскрести, выкопать черную полосу. Ахмед понял это еще у пещеры. Добежав, он начал прикладом винтовки соскребать сухую траву на середине поляны. Несколько красноармейцев догнали его. Но видя, с какой страстью этот басмач пытается уничтожить сухую траву и оголить землю, сами принялись ему помогать. Двое встали с винтовками на изготовку.
Небо светлело, озарялось, возвещая приближение утра. Над ущельем медленно клубился дым. Занятые спешным делом, люди не разговаривали. Ветра не было, накрапывал дождь, и от этого огонь расползался медленно. Они оголили уже целую полосу, когда Ахмед взглянул в сторону арчовой рощи. Попытался незаметно отойти к ней, будто и там надо уничтожать траву... Но один из тех, кто караулил с винтовкой, сразу крикнул:
— Эй, ты куда?
«Ну, вот и все,— устало подумал Ахмед.— Вот и все...»
— Давай, пошли!— приказал тот, кто караулил его.
Ахмед взял свою винтовку за ремень.
— А винтовку дай сюда,— сказал старый красноармеец с усами.
Насупившись, Ахмед не послушался и закинул винтовку за плечо. Кто то протянул к ней руку, но Ахмед, резко повернувшись, глянул на него исподлобья. Весь его вид говорил им: «Я же пришел сюда сам, зачем же вы так?» Но винтовку все-таки решительно отобрали. Они повели его вниз. В начале ущелья у ручья были привязаны кони. А возле них стояли еще несколько человек.
— Товарищ командир!— обратился косоглазый красноармеец к человеку со шрамом на лице.— Вот этот...
- Можешь не докладывать. Я видел все сам,— перебил его человек со шрамом.— Верните ему винтовку.
Ахмед взял свою винтовку. Не отрываясь, смотрел на человека со шрамом. «Сейчас будут пытать,— подумал он.— Но... хотя зачем же тогда они отдали мне винтовку? Нет, наверно, сначала спросят, где все остальные... Но я не скажу ни слова, я не выдам, где они прячутся ».
И все-таки человек со шрамом действительно стал расспрашивать о его спутниках.
— Я был один!— отрубил Ахмед.
— Ну врешь ведь! влез косоглазый парень.— Каххар-ака, их было трое!
— Не хочешь отвечать? Ну ладно. А сам-то ты откуда?
— Я?— удивился Ахмед. И вдруг показал на растянувшиеся по ту сторону ущелья горы.— Я из кишлака Зарабаг.
— Из Зарабага? А это большой кишлак?
— Да нет, небольшой.
— Небольшой, говоришь? А что ты там делаешь?
— Пасу стадо.
— А когда же ты с ними-то... ну, когда ты к ним присоединился?
— Две недели назад.
Каххар ака внимательно посмотрел на Ахмеда и покачал головой. И вдруг повернулся и отошел в сторону, к группе красноармейцев, которые стояли у арчи. О чем-то поговорив, опять вернулся к Ахмеду.
— А куда ты собираешься теперь?
— Я?— опять удивился Ахмед.— Куда я собираюсь?
— Ну да. Если мы отпустим тебя, куда ты пойдешь?
— В свой кишлак, конечно. Куда же мне? У меня там мать, сестра...— нахмурил брови Ахмед.
— Ну хорошо. Тогда оставь нам твою винтовку. Теперь ведь тебе она не понадобится,— сказал Каххар-ака и протянул руку.
Ахмед отдал винтовку.
— А теперь можешь идти.
Ахмед ему не поверил. Он наклонился, не спеша поправил свою обувь .. Выпрямился и медленно пошел вперед. «Сейчас застрелит в спину»,— подумал он и вытер глаза рукавом халата. Колени дрожали, ноги плохо слушались его. Но он все шел и не оборачивался назад. Хотелось присесть, хотя бы на этот голый камень, и минуту отдохнуть, но он все шел и шел...
Красные остались далеко позади, а за ручейком начиналась уже арчовая роща. Ручеек был такой мелкий, что по нему можно было идти, как по горной тропинке. Он подошел к ручью, наклонился и начал умываться. И когда лица его коснулась прохладная вода, Ахмед вдруг поверил, наконец, что его не убьют. Он глубоко вздохнул и обернулся в сторону, откуда пришел, где сейчас стояли красные.
В эту секунду грянул выстрел. Ахмеду показалось, что под лопатку ему всадили нож. Со всего размаха. Он оглянулся в сторону арчовой рощи. И хотя голова у Ахмеда уже закружилась, его зоркие глаза успели уловить рослую фигуру Чары. Чары перезаряжал винтовку...

Перевод Г. Немирно

• Назад
• Вперёд