Вера Вавилова. Осенний блюз (рассказ)

Самолёт взревел моторами, набирая мощь, затем, слегка подрагивая, медленно тронулся с места. Любовь Дмитриевна смотрела в иллюминатор. Аэропорт остался позади. Волнение, охватившее её с того момента, когда она стала собираться в дорогу, нарастало. Она нервно сжала руки, напряжённо откинулась в кресле. Самолёт замер, развернувшись на взлётной полосе, и, набирая скорость, взмыл в воздух. Пассажиров слегка качнуло. Земля осталась внизу. Дома, улицы, люди – всё уменьшилось, как по мановению волшебной палочки.
«Всё. Летим, – как-то сразу успокоилась Любовь Дмитриевна, мыслями опережая самолёт: – Какая погода в Москве? Как встретит её Аделаида Петровна – свекровь, ставшая ей второй матерью? Понравится ли ей белый пуховый платок, с любовью выбранный для неё? – Любовь Дмитриевна представила себе, как встретит ее у порога маленькая, сухонькая старушка с седыми волосами, собранными в улитку на затылке, как заискрятся слезинки в её добрых глазах, заиграют мелкие морщинки на радостно улыбающемся лице. – Наверное, опять рано встанет, напечёт моих любимых пирогов с капустой», – тепло подумала Любовь Дмитриевна.
Сколько лет прошло, сколько воды утекло с той поры, как Виктор привёл её в дом, назвал женой. Уж сыновья выросли, их двое – Никита и Стас. У каждого своя семья. Внуки подрастают, приезжают частенько навестить бабушку с дедушкой. Любовь Дмитриевна, хоть и оформила пенсию, но с работы уходить не торопилась. В издательстве, где она работала, её уважали за простоту и душевность, ценили опыт работы. Любовь Дмитриевна любила принимать гостей. Часто на огонёк и чашку чая к ней заглядывали приятельницы, засиживались допоздна. Им всегда было о чём поговорить, послушать хорошую музыку, стихи почитать. Немножко огорчало, что Витюша стал сдавать, постарел как-то. На пенсии он себя не нашёл, не знал, чем заняться. Стал брюзжать, раздражаться по мелочам, жаловаться на здоровье. Погас прежний огонёк в глазах. Они дружно прожили 38 лет. Когда-то горячо пылающий костёр их сердец с годами поутих – пламени поубавилось, оно превратилось в жар, который теперь своим теплом согревал обоих. Любовь Дмитриевна привыкла заботиться о Витюше, подбадривать его, не обращая внимания на его пессимизм и уныние. Они давно стали неотъемлемой частью друг друга. Глубокие чувства постепенно, с годами, перешли в привычку, перестав волновать и тревожить.
«Надо Витюше свитер новый в Москве подыскать. Тот серенький уж на локтях светится».
– Вы не будете возражать, если рядом с вами сядет вон тот пожилой мужчина? – прервала её мысли стюардесса. – Он иностранец, с ним переводчик. Он настаивает, чтобы я посадила его рядом с вами.
– Нет, нет. Я не возражаю, – удивилась Любовь Дмитриевна, внимательно окинув взглядом седовласого крепкого, чуть полноватого мужчину, который смотрел на неё не отводя взгляда и улыбался. Бортпроводница быстро пересадила девушку, сидящую рядом, на другое место и пригласила незнакомца.
– Рауль Гольц, – представился он, галантно склонив голову, и добавил что-то на своём языке.
– Господин Гольц – бизнесмен из Дании, едет в Москву по делам фирмы. Вы очень ему понравились. Если не возражаете, он хотел бы провести время полёта в вашем обществе, – быстро перевёл переводчик, молодой симпатичный парень с обаятельной улыбкой. – Не отказывайте, пожалуйста, он очень серьёзный человек, и вы ему понравились, – добавил он с мольбой в голосе.
– Хорошо, не беспокойтесь. Любовь Дмитриевна, – представилась она и протянула для пожатия узкую ладошку.
Рауль бережно взял её руку и благодарно поцеловал. Любовь Дмитриевна смутилась. Она чувствовала его восторженный взгляд. Всё её женское существо будто сбросило с себя сонное оцепенение уходящих лет, ожило и затрепетало, как мотылёк, который вырывается из куколки, плотно пеленающей его, и вдруг, расправляя свои удивительной красоты крылья, взлетает и несётся навстречу неизведанному солнечному дню. Рауль рассказывал о себе, ненавязчиво интересовался жизнью Любови Дмитриевны, шутил. Он оказался интересным собеседником. Любовь Дмитриевна не чувствовала груза прошедших лет. Ей казалось, что она вновь молода и привлекательна. Морщинки на лице разгладились, а глаза засветились лукавством. Она от души смеялась над шутками и даже немножко кокетничала. Время в полёте летело незаметно. С сожалением Любовь Дмитриевна протянула руку, прощаясь. Рауль попросил телефон. В Москве он пробудет всего пять дней, очень много дел, график уплотнён до предела, но он обещал, что они непременно встретятся.
Любовь Дмитриевна ехала в такси. Загадочная улыбка не сходила с её лица. Это случайное знакомство, ни к чему не обязывающее, будто воскресило её.
«Как давно за мной никто не ухаживал. Оказывается, рано я себя со счетов списала. Витюша всегда дарит цветы на 8-е Марта и день рождения. Это стало привычным ритуалом и не будоражит уснувшую душу. Мы давно никуда с ним не ходим. Его невозможно вытащить в театр, на концерт или в кафе», – грустно подумала Любовь Дмитриевна.
– Любаша, милая, здравствуй, – обняла её у порога Аделаида Петровна.
– Здравствуйте, мамочка! Как вы тут? Как здоровье? Пирогами так вкусно пахнет!
– Ну, проходи, проходи, доченька. Устала с дороги-то? Тут тебе по телефону несколько раз звонили, а я говорю: «Не приехала ещё. Сейчас будет». Вот опять звонок. Возьми трубочку.
Любовь Дмитриевна подошла к телефону.
– Луба, это я, Рауль, – послышался знакомый голос. Затем трубку взял переводчик Саша и объяснил, что господин Гольц просит освободить для него завтрашний вечер и приглашает её на ужин.
– Но я не знаю, – совсем растерялась Любовь Дмитриевна. – Это неудобно.
– Не отказывайте, пожалуйста, Любовь Дмитриевна. Рауль должен уехать уже послезавтра. Его ждут срочные дела. Он без ума от вас. Подарите ему этот вечер, – уговаривал Саша. – Завтра в 6 вечера в «Астории». Придёте?
– Да, – нерешительно согласилась Любовь Дмитриевна. За чаем она рассказала о своём знакомстве Аделаиде Петровне.
– Иди, доченька. Не надо хорошего человека обижать. Больше-то увидеться не придётся. Он уедет, и у тебя своя жизнь, – напутствовала добрая старушка.
…Любовь Дмитриевна надела своё тёмно-зелёное платье, так подчёркивающее цвет её глаз. Серьги и кольцо с малахитом, подаренные старшим сыном к её 50-летию, удачно гармонировали с нарядом.
Её предупредительно встретил Рауль и, улыбаясь, провёл в зал ресторана. Серый, с отблеском, костюм ладно сидел на его коренастой фигуре. Заколка галстука поблёскивала бриллиантовым глазком. Уютный зал шикарного ресторана был пуст. Да и Рауль не хотел, чтобы им мешали посторонние люди. Рядом с оркестром за накрытым столиком сидел Саша с девушкой в ожидании Любови Дмитриевны и Рауля.
– Это Светлана – переводчик из Москвы, – представил девушку Саша.
– Здравствуйте. Я наслышана о вас и вашей необычной встрече с господином Гольцем.
– Прошу, – с трудом выговаривая русское слово, сказал Рауль, усаживая гостью за стол, который изобиловал экзотической дорогой закуской. Устрицы и креветки, икра и лангет, всевозможные салаты, фрукты, дорогие вина – официант постоянно менял блюда. Рауль произнёс тост за свою даму. Он говорил проникновенно, глядя в глаза Любови Дмитриевне. Перевод не нужен был. Всё, что хотел он сказать, выражал его взгляд, восторженный и нежный.
Оркестр играл блюз. Тихо рыдал саксофон. Рауль в танце уверенно вёл даму. Музыка звала за собой, проникала в сердце, вызывая жгучую печаль о чём-то уходящем, ускользающем, несбывшемся. За темным окном тихо падали жёлтые листья, опускаясь на асфальт золотым шуршащим ковром. Шампанское кружило голову, кружились в ночи осенние листья, исполняя свой прощальный танец. В крепких руках партнёра Любовь Дмитриевна чувствовала себя лёгким пёрышком, парящим под мелодичные звуки блюза. Ей казалось – она летит, чуть касаясь пола. Вся её жизнь с заботами и проблемами отодвинулась на задний план, а потом и просто растворилась. Лишь это мгновенье сверкало ярким мазком в палитре её золотой осени, вспыхнуло огнём и кометой промчалось по судьбе.
Роскошное авто доставило её домой. Рауль галантно простился, задержав её руку чуть дольше положенного в своих горячих ладонях, и на ломаном русском языке поблагодарил за чудесный вечер.
– Господин Гольц спрашивает, придёте ли вы в аэропорт проводить его? – перевёл Саша. Увлечённый своей спутницей, слегка подвыпив, он с трудом возвращался к своим обязанностям переводчика.
– Да, приду, – просто ответила Любовь Дмитриевна. Она долго не могла уснуть, вспоминая подробности этого сказочного вечера.
Прощание было коротким.
– Я приехать после год. Жди, – Рауль держал в ладонях её лицо и не отрываясь смотрел в глаза. Нежный поцелуй её руки и слёзы, стоявшие в его глазах, надолго отпечатались в душе. Но время неутомимо летело, переворачивая листки календаря. Вернувшись домой, Любовь Дмитриевна вновь завертелась в своей повседневной жизни с ее суетой и хлопотами. Стремительно проносились дни и недели, романтическое приключение начинало забываться.
Прошёл год. Резко и наcтойчиво зазвонил телефон. Вытирая руки о фартук, Любовь Дмитриевна взяла трубку.
– Лубов Дмитрова? – с резким акцентом спросил незнакомый мужской голос.
– Да, – недоуменно ответила она.
– Я вам сообщить, что Рауль не приедет. Он умер неделя назад. Он отшень любить вас, он ждал встреча. Вы должен знать это. Простите, – в трубке послышались короткие гудки.
Любовь Дмитриевна стояла с трубкой в руке, отрешённо глядя перед собой невидящими глазами. По щекам текли непрошенные слёзы.
– Что с тобой, Любаша? Кто звонил? – выглянул из комнаты Виктор.
– Хороший человек умер, – тихо сказала она, мысленно прощаясь с Раулем, с тем романтическим вечером, со своей золотой осенью.

«Звезда Востока», № 2, 2016

_______________

Вера Вавилова. Родилась на Урале в 1952 г., окончила Куйбышевский медицинский институт. С 1974 г. живет в Ташкенте. В 1988 г. окончила биологический факультет ТГПУ ­им. Низами. Поэт, прозаик, публицист.
Член Союза писателей России. Номинант Российской национальной литературной премии «Писатель года» – 2015.

• Назад
• Вперёд