Шаислам Шамухамедов (1921-2007)

РУБАИ

К ХАЯМУ

Стихи Хаяма взявшись изучать,
Ты в них найдешь иных времен печать.
Просей их мудрость разумом своим —
Добро и зло сумеешь различать.

К СААДИ

«Я—прах, я—черная земля», — так скромно говорил поэт,
И в этих звуках и словах я разгадал такой секрет:
Людскую мудрость оп впитал, как капли светлого дождя,
И чистотою родника он возвратил ее на свет.

К МИРТЕМИРУ

«Что нужно, — я спросил, — чтоб в мире быть поэтом?»
«Два свойства, — был ответ, — даны его приметам:
Познаний целый мир, как у премудрых старцев,
И чистота души, как у детей, при этом!»

* * *

Нет, к юбилеям у меня душа не прилегла:
Подчас в речах бывает ложь, пустая похвала.
Ты жизнь прожить старайся так, чтоб в юбилейный день
Никто хвалою оценить не смог твои дела!

* * *

У каждого в сердце — заветное слово,
Дерзаний и смелости суть и основа.
О сердце людское! Его берегите:
Зажечь целый мир его искра готова.

УЧИТЕЛЯМ

Я без волненья не могу промолвить ваши имена:
Фиал Хаяма мне вручив, вы дали мне его вина,
Учили вы вбирать душой стихов Хафиза красоту
И вамп к свету п добру душа была устремлена.

СОСУДЫ

Есть два сосуда — разные на вид,
Но каждый чем-нибудь да знаменит:
Чернильница поможет умным стать,
Бутылка вовсе разума лишит!

* * *

Пет музыки прекрасней песни,
Для сердца нет лекарств чудесней,
А если в сердце нет любви,
То жизнь пуста — пуста, хоть тресни!

* * *

Пользы пет от белой тучи,
Что взвивается всё круче,
А от близкой, от летучей
Хлынет ливень — дождь могучий.

* * *

Не схожа ль с морем и душа людская:
То тихо дремлет, волнами плеская,
То, разъярясь, рождает ураган,
То солнцем засверкает гладь морская.

* * *

Сосульки, как хрусталь, чисты, ясны,
Перстами с крыши вниз устремлены,
Надменны, словно падают с небес,
И... тают все, не увидав весны!

* * *

Подсолнух сок земли вбирал упорно,
А венчик солнцу подставлял задорно, —
Вот почему он станом гордо прям,
И соками его налиты зерна!

ДЖАМИ

В его руках и старый черепок — как чаша, что из золота лита,
Его огнем горящая душа — не чаша драгоценная ли та?
Не из нее ль он страждущих поил, когда их жажда так была люта?
Он, мудрой жизни робкий ученик, — наставник всех людей во все лета!


ТУЮГИ

* * *

Дают зарок и — курят вновь, — что делать с молодыми?
Не держат слова, хоть добра в табачном мало дыме.
Ну что ж, кури, коль твой девиз — пустая отговорка:
Мол, неразумен, молод я, судить-де мал о дыме.

* * *

Хоть мало строчек в рубаи, даны и смысл и цель им,
И если каждою строкой мы в сердце метко целим,
Они пойдут из уст в уста и будут жить веками, —
Доволен может быть поэт: служил он добрым целям!

* * *

Мне чудится в твоих губах рубинов твердь литая, —
Как жить мне — в горе ли скорбя, от радости ли тая?
И если жар своих очей ты влагой уст не тушишь,
Пусть тот огонь мне душу жжет, в ней искрами летая.

* * *

Распались пряди кос твоих! Ах, я в своем уме ли:
Как люди отыскать красу такую не умели?
Твой ладный прямотою стан всех тополей стройнее,
Но ты — как ива надо мной, что тень дает у мели!

* * *

Забудь про спесь: твоя душа ничтожна и скупа ли?
Под струи ветра грудь подставь, чтоб душу искупали.
И если даже дом твой — рай, на свежий ветер выйди:
Все грешники свои грехи не так ли искупали?

ТЫ - МАТЬ

Нет, ты — не жизнь, ты больше — мать, ты — жар любви горящей,
Ты — светоч солнца, телу жизнь, а сердцу свет дарящий.

Младенцу малому сполна ты жертвуешь собою,
Ты по ночам не знаешь сна — ты не бываешь спящей.

Когда дитя едва пойдет и занозит ножонку,
Готова иглами ресниц ты вынуть шин язвящий.

Одно биенье сердца в нас, сердца не бьются розно:
Со мною радуясь, больна ты болью, мне грозящей.

Вся человеческая жизнь украшена тобою:
Ты — человечности цветник, ростки добра растящий.

Ты на груди земли родной меня растишь и холишь,
И ты же даришь мне порыв к красе небес слепящей.

Меня из родника любви ты Жизнью напоила,
И верен Шаислам тебе, любовь в душе таящий.

ЧЕРЕШНЯ

Как образ рдяных уст твоих ты принесла черешни,
И в каждой ягоде твой лик красой сияет вешней.

Черешен ярко-красный цвет—на зависть всем тюльпанам:
Девичьей прелести отсвет на их челе румяном.

И мчит меня мечта моя к далеким юным летам, —
В черешнях, верно, солнца жар горит багряным цветом.

И к блюду руку протянуть я гак и не осмелюсь,
Как будто молодость на нем, любви далекой прелесть.

Как образ рдяных уст твоих ты принесла черешни,
И в каждой ягоде твой лик красой сият вешней.

КАМЕНЬ-ТАЛИСМАН

Зардеет солнце поутру — и лики роз горят,
И соловей — во власти чар, волнением объят.

И страстный зов влечет пчелу к благоуханью роз, —
Покинув соты ради роз, она стремится в сад.

Не упрекай же, что любовь мне голову томит:
Художник, образ твой творя, тебе дал томный взгляд.

Чтоб от огня моей любви хоть искру раздобыть,
Ко мне бегут наперебой Вамык, Меджнун, Фархад,

Любовь — дар испытанья нам или плавильня чувств?
Она — и благо, и беда, и злато, и булат!

Спастись от пламени любви, о сердце, не стремись:
Огнем горящая душа не ведает преград.

Мне жаль тебя, о простодум: не ценишь перлы ты,
Стекляшек пестрых глупый вид тебе милей стократ.

Кто в похвалу красе других хоть слово произнес,
Узрев тебя, от тех похвал отречься будет рад.

Не сетуй, что душа моя лишь учится любви:
Себя готова принести она тебе в заклад.

«Таи, о сердце, — я сказал, — любовь, как талисман», —
Оно в ответ: «Огонь не скрыть: над жаром вьется чад!»

Тобя не зная, сердцем я от песен был далек, —
Лишь от любви поют сердца на соловьиный лад.

И разве диво, Шаислам, чго громок голос твой? —
Где нуть любимой, там и прах — что талисман-агат.

Перевод с узбекского Сергея Иванова

РУБАИ

* * *

Хоть повода я не дал для оваций —
причины я имел счастливым зваться:
свет отыскал в бурливой мгле любви,
был ранен в грудь — живым сумел остаться...

* * *

Покуда жмет сапог — простору мы не рады.
Ученость вся не впрок, покуда узки взгляды.
Я в жизни знал людей ученей, чем словарь,
топтавшихся, как мул у каменной ограды.

* * *

Мир многолик, контрастам нет предела.
Над низменностью — выси то и дело.
Душа и тело нам даны в удел,
и все эго — удел души и тела.

* * *

Живут в любой душе возможности свершений,
надежда сделать мир немного совершенней.
Так будь же бережлив, храни любой росток! —
то будущий цветок на лебединой шее...

* * *

Сладчайший соловей — не мясо для обеда,
а ликованье, боль, высокий миг обета!
Ужасен вкус того, кто пробовал на вкус
и страсть, и красоту, и волхованье это...

* * *

Вот вал морской — сдержите на бегу!
Иль распрямите радуги дугу...
Мне говорят: «Люби, но будь разумен»,
а я понять совета не могу...

* * *

Нет, лучше о любви не говорить впустую.
Ту истину давно б нам затвердить простую:
пока любовь с тобой — излишни все слова,
а ежели ушла — все речи вхолостую…

* * *

Тупицу наставлять — ей-богу, глупо это.
Слепому ни к чему любой источник света.
Орех похож на мозг в коробке черепной,
а все же от него не станешь ждать совета...

Перевод с узбекского Александра Наумова

• Назад
• Вперёд