Фахриёр (1963)

Фахриёр (1963)

НА ВЫСТАВКЕ

Вешаем в рамках на стены
свои минувшие дни.
(И рамки нас вытесняют.)

Ходим, рассматриваем подолгу
прожитых дней застывшие сцены.

Но время, ушедшее на просмотр,
уже не вмещается в рамку:

стать героем
зрителю не дано.


* * *

Говорят, я мог бы быть счастлив —
так написано у меня на лбу,
но мне
не разобрать
эту надпись.

Подхожу к зеркалу.
Все, что начертано у меня на лбу,
читается наоборот.


ВЕСЕННЯЯ РАЗЛУКА

Ты зачем прилетела сюда, сова,
в этот свет дневной, в этот мир живой?
То, что ищешь ты, здесь найдешь едва ли.
Не моргай надо мной, не крути головой.
(В руку сердце свое беру...)

Все в цвету — видишь? — осени нет и следа.
Ни заброшенных стен, ни развалин здесь.
Ты ошиблась, птица, ты не туда
принесла на крыльях дурную весть.
(Прячу сердце свое за спиной…)

Перевод Вадима Муратханова


* * *

Ты видел хоть раз в жизни тень от слез?..
Она не похожа на простую тень.
Она приходит в наши сердца из других, далеких миров...
Харуки Мураками


* * *
...он совершал молитвы в храме других снов…
Милорад Павич

Из далекой страны, как-то раз
дервиш сны твои мне подарил.
Для молений ковер, жайнамаз —
тот обрел, кто, страдая, любил.

Вечно девственны сны и чисты
для влюбленных, в чьем сердце борьба,
чья душа — в непогоду листы.
Их сама наградила судьба.
Но о чем бы молиться я мог:
о разлуке с тобой, о тоске?
Мне сомненье — что к горлу клинок.

Та душа, что была тебе всем,
Тонет в горе, что капля в песке.
И судьба мне такая зачем?


* * *

Сны из шерсти, и моль их грызет,
словно дервиша дивный халат.
Здесь никто твои сны не спасет —
ни гадалка, ни даже мулла.

Вижу явь сквозь прогнившую нить,
сны пугают и сходят на нет.
Если я перестану молить,
потеряет душа моя цвет.

Да и дервиша нет, кто бы мог
обновить твои старые сны.
Не могу я взойти на порог

и присниться, ведь я намахрам1
Я не твой, и в том нету вины:
не Меджнун я, но и не Бахрам.


* * *

Мысль о том, что я больше не твой,
гложет кости мои, ибо впредь —
летом, осенью, даже зимой —
ни желать мне тебя, ни жалеть.

Душу выплакал я целиком —
сей Коран я прочесть не успел.
Что на лбу начертали, о том
не забыть, даже если б хотел.

Сердце ноет мое оттого.
Нет любви, сладким грезам не быть.
Мне рассудок, скажи, для чего?

Грудь кручина саднит день-деньской,
если бедное сердце открыть —
облака захлебнутся тоской.


* * *

Ты уходишь, а я остаюсь.
Без тебя всюду горечь и мрак.
Я на части душой изорвусь,
как державы поверженной флаг.

Я лежу, как разбитая рать,
в сердце грезы готов я впустить.
Ни к чему мне теперь воевать:
без тебя моя участь — грустить.

Знать, такая мне вышла судьба —
бесполезно роптать о судьбе.
О тебе мои плач и мольба.

Мне разлука добавит седин.
Тот, кто небом обещан тебе,
мой уносит цветок. Я один.


* * *
Как тяжелый шаг, бухнула слеза…
А.Мухтар

Над крестом, где распят был Иисус,
Сам Господь слезы горькие лил.
Слезы больше, чем слово из уст,
Бог рабов за дела не винил.

Сердце верно любимой, цветку,
хоть в разлуке не вижу цветов.
Ищут слезы ее красоту.
Шаг слезы — словно топот подков.

Топчут слезы мне сердца ростки,
душу выжгли мне, словно грозой,
берега затопив и мостки.

И ни мор здесь прошелся, ни глад, —
душу мне отравили слезой,
и она — будто сад в листопад.

2005

Перевод Германа Власова
___________
* Намахрам (узб.) — чужой человек, которому не разрешалось входить в гарем или женскую половину мусульманского двора.

ОСЕННЕЕ

1.

Журавлиный хор — что может быть печальнее?
Оказывается, печаль поэтов
куда как больше.

Шелест летящих листьев — самый последний звук.
Но после вступают поэты.

«Самое-самое…» — это граница возможного.
Ее нарушают поэты.

2.

Желтый — цвет камня,
дьявольский цвет.

Листы желтеют —
и сразу же каменеют:
им не терпится вниз, к ногам.

Бедное дерево… Словно чей-то сын
изо дня в день нудит «Хочу в город»,
а мать не находит себе места.

Ибо ни один камень —
даже ради своей матери —
не станет висеть на ветке
вместо листвы.


ТРЕВОГА

Пустыня времени.
Караван гор, шествующих за горизонт.

Караван гор:
от носа к носу пропущена бечева.
Они не оглядываются назад,
горы, сбившиеся в караван.

Кстати, о грузе:
камни на нашем пути,
их уносят горы.


ОДА ЗМЕЕ

Змея —
самая крохотная —
длиною в метр — река.
(Правда, в реестре эталонов
мы ее не найдем.)

Утекающая змея всегда уносит
свою длину с собой;
ни голодную степь, ни пустыню
даром не орошает.

Никогда не изучавшая экономику,
змея —
образец разумной скупости.

Эта речка самоочищается,
и купаться в нее лучше не лезь.

Она сама определяет себе русло.
Змея — одностишие
на языке ласточек.
Увы, мне ее не прочесть.


МОЖЕТ БЫТЬ

Мой старательный служка —
денщик по имени Может Быть.

За ночь обросший напрасными надеждами,
едва продираю глаза —
он тут как тут со своею бритвой.

При этом не забывает поить мои заветные мечты;
и задает корму Птице Печали.

Но иногда он берется
меня поучать:
— Луну подолом не прикроешь, —
кудахчет деловито.

Это меня бесит;
тогда я заставляю его
зубрить Принцип:
чтоб помалкивал и помнил о своих
прямых обязанностях.
Все дело — в Принципе.

Ведь поговорками сыт не будешь,
а Принципом обуздаешь и луну.

Благодаря Принципу его очень скоро
будут звать — Наверняка


МИР БЕЗ ОТВЕТОВ

Глаза научились говорить,
зачем мне теперь мой язык?

* * *

Если влюбленный в себя
утонет однажды в зеркале,
заплачет ли по нему
его отражение?

* * *

Моя любимая покинет ли мои сны?

* * *

Почему трепещет, как флаг,
пустой рукав воина?

* * *

Чем рассмешить тебя, мой плач?

Переводы Санджара Янышева


* * *

Мы наступали задом и не впрок,
Мы побеждали, чтобы сдаться.
Гуликахках — смеющийся цветок,
Смеялся бы, когда бы мог смеяться.

Но хлопок не смеется, ибо он
Плохой насмешник, он не обезьяна,
Чтоб всуе плакать, и не обозлён,
Как шах, изъян карающий изъяном.

Скорее, он старик с беззубым ртом,
Уже лишенный пьедестала,
Так белизна зубов его потом
Бельмом в глазу перегоревшем стала.

Мотайся по растоптанным грядам
И жалуйся, читай свои морали.
Но хлопок — знамя, выданное нам,
На поле, на котором проиграли.

Всевышний отмечает нас, увы:
Продолжив шею, руки ли в ответе?
И птица, не сыскавши головы,
Привычно темя памятника метит.


* * *

Женщину вспомни, переживи разрыв,
То есть сначала сердце свое зашей,
Вырви свинец, раны уговорив.
Что до надежды, просто гони взашей.

Память о женщине пустит корни в беде –
Той, что не оставляет радостей и следов.
Корни слепые не прорастут нигде.
Цвета не будет. Веток, листьев, плодов.

Свободный перевод Виталия Науменко

ТЕНЬ ОТ СЛЕЗ

Никогда не причиняй боли 
любимой тобою душе…

Пролог
По правде сказать, не помню, где я вычитал эту строку. Возможно, она пригрезилась мне в снах, в последнее время таких беспокойных! Но доподлинно известно лишь то, что она существует и проникнута искренним сочувствием к любящему сердцу и горечью несбывшейся мечты.

1
(цикл сонетов)

Ты видел хоть раз в жизни тень от слез?..
Она не похожа на обычную тень.
Она проникает в наши сердца из других, далеких миров... 
Харуки Мураками

Тень от слез – много их натекло –
в горьком воздухе будто парит.
Эту тень не разбить, как стекло,
как пятно ее не удалить.

В ночь твою она входит, как вор,
эту тень за плечом ты найдешь.
Будет длиться ее приговор,
даже если ты сам пропадешь.

Не прогнать, будто мух от вина,
тень желаний пустых и обид.
И не светом она рождена,

но мерцает. Она, как звезда,
о далекой любви говорит,
и не гаснет она никогда.

2) Тень от слез, словно острый кинжал,
режет грудь, я к страданью привык.
Но зачем ветерок пробежал,
утешая меня в этот миг?

Сыпет мне она щедрой рукой
соль на раны от горьких разлук.
Отчего же я полон тобой
после стольких томительных мук?

Ум в разброде и день мой угас –
тень ночная растет будто ком,
множит дни, разлучившие нас

друг со другом. Стоит пеленой,
закрывает тебя целиком
тень ночная в разлуку длиной.

3) Я не плачу еще, но мрачна
тень от слез моих, словно закат.
Излучает страданье она
и наводит на горестной лад.

Я, в ком было любви через край,
наполняюсь армадой теней.
Время рушит мечты моей рай,
тайны гибнут и мне все больней.

Слезы высохнут, тень что беда,
не исчезнет. Она как фантом,
а фантом не умрет никогда.

Что же значит она, что сулит?
Дорогая, что будет потом,
Почему эта тень так болит?!

4)  Стала тенью любовь, чувств простор
приживальщиком памяти стал.
Мне небесный один крючкотвор
серым пеплом на лбу начертал.

И надежда из сердца бежит,
вижу зеркало с мутным пятном –
пепел страсти на сердце лежит
или тень. Вижу сон я, и в нем

дребезжит и фальшивит струна,
это голос грядущего: вот
пустоцветы – разлук семена.

Это Митра за время разлук
сделал черным святой небосвод.
Погляди: пустоцветы вокруг.

2

... Отныне слезы стали моим уделом…
Мирза Абдулкадир Бедиль

Сердцу столько не вынести мук,
слезы – дом ему стали родной.
Жизнь – отныне бессмысленный звук,
оказалась любовь роковой.

Этот рок я лелеял, грешил,
клал любви за поклоном поклон.
Не вьюнок на равнинах души –
след змеиный и горестный стон.

Тесно сердцу от мук, но опять
пожинаю я горести плод,
И душа начала увядать.

Слезы лью, мне и жизнь не мила,
эту ночь, это бремя невзгод
тень от слез за собой привела.

3

Ты уходишь, а я остаюсь.
Без тебя всюду горечь и мрак.
Я на части душой изорвусь,
как державы поверженной флаг.

Я лежу, как разбитая рать,
в сердце грезы готов я впустить.
Ни к чему мне теперь воевать:
без тебя моя участь – грустить.

Знать такой уж мне выпал удел –
бесполезно роптать о судьбе.
О тебе мои плач и мольба.

Мне  разлука добавит седин.
Тот, кто небом обещан тебе,
мой уносит цветок. Я один.

4

Как тяжелый шаг,  бухнула слеза…
А.Мухтар

Над крестом, где распят был Иисус,
Сам Господь слезы горькие лил.
Слезы больше, чем слово из уст,
Бог рабов за дела не винил.
Сердце верно любимой, цветку,
хоть в разлуке не вижу цветов.
Ищут слезы ее красоту.
Шаг слезы – словно топот подков.

Топчут слезы мне сердца ростки,
душу выжгли мне, словно грозой,
берега затопив и мостки.

И не мор здесь прошелся, не глад,
душу мне отравили слезой,
и она, будто сад в листопад.

5

Тень от слез все струится, как шелк –
время, чувство, пространство роднит.
Старый грех, чей укор не умолк,
но прилип к тебе, словно магнит.

Тень от света бежит, через мрак
тень шагает, и тянется след.
Гаснет свет, но не смолк ее шаг,
с тенью этой грядущего нет.

И ее непрерывность, как нож,
ранит сердце и рана болит.
Ты рассудком ее не поймешь,

крикнешь – но не получишь ответ.
Входит в душу и кровь холодит,
даже капли надежды в ней нет.


ТРИПТИХ

1

Гулки деревья в пустых садах,
Шепот зеленый холмы покрыл.
Осени темной ушла вода,
Прорастает любовь сквозь сердечный ил.

Камни сочатся, что леденец
Тают на языке травы.
Вытащит гвозди весна, венец
Снимет с Распятого головы.

В солнечных брызгах гусиный лук,
Змейкою вьются побеги трав.
Вышел подснежник босым на луг,
Все сбереженья свои раздав.

2

Не существуют – ни сон, ни явь.
Вольность – бескрайних цветов поля,
Руки закованные подняв,
Да процветает страна твоя.

Пусть оговорщик к царю бежит
Речи опасные доносить,
Край твой пускай под пятой чужих –
Вольно блаженным на свете жить.

Счастье не спрячешь, печаль пройдет.
Ересью дразнят любовь? – пускай.
Пусть вместо Фаджра – Йя-син поет
Утром армада стрижиных стай.

3

Только весна неизменна здесь,
В сорок косичек, светла лицом.
Каждая песня, любая весть
Как расставанье с дурным концом.

Разве разлука ее сестра
Или прощанье ее вина?
Ей ни к чему ни твоя хандра,
Ни твое счастье. Она одна

Знай расцветает в своей тиши,
Ни до кого ей заботы нет.
Клейкие листья как хороши!
Ты же ей камни бросаешь вслед…

Служит любому, забыв корысть.
Сны твои лучшие пьет Луна.
Если, к несчастью, они сбылись,
Разве в обиде на то она?

Только весна неизменна здесь…

перевод с узбекского Германа Власова

• Назад
• Вперёд