Джуманияз Джаббаров (1930-2010)

Джуманияз Джаббаров (1930-2010)

НАРЫН

Покинув белоснежные вершины,
течёт Нарын в зелёные долины.
Течёт Нарын, сверкая на заре,
как дерево, прижатое к земле,
И как стволу дарует корень соки,
Нарыну дарят мощь его притоки.
Сама ж река, как животворный ствол
плеск радости и жизни торжество.

Коль ищешь для души своей отраду,
ладони опусти в его прохладу.
Таятся в каждой капельке воды
грядущие прекрасные плоды.
Нарын дарует людям как награду
куст белый хлопка, гроздья винограда
Да славится вовек союз бессмертный
земли, воды и солнечного света!


СТИХИ

Создание стихов сочтя за счастье,
ступили мы с тобой на тяжкий путь,
путь горечи, путь радости и страсти.
И никуда с него нам не свернуть.

Душа поэта для всего открыта.
Он всё отдаст за звук небесных строк.
Кто ж выгод ищет от строки и рифмы,
от истинной поэзии далёк.

Любовь к живым, страданье и горенье
и ночь без сна, и без покоя день.
И оттого одно стихотворенье
вмещает думы тысячи людей.

Стихом житейских не преследуй целей.
Тебя богатством не одарит он.
Стих - от беды и зла не панацея,
не жезл владыки н не царский трон.

Он - миг. Он благородство без обмана.
Он - песня сердца. Он любви стрела.
Он - капля, но с дыханьем океана,
песчинка, но в которой спит гора.


НЕЗРЕЛОСТЬ

Блажен, кто в битвах мелочных нейтрален,
и чья душа не принимает зла.
На склоки время жизни он не тратит,
и драка его сердцу не мила.

Ведь не отвага это и не смелость,
когда в одной семье друг друга бьют.
Его пусть как угодно назовут —
он прав, считая это за незрелость.


ЖЕНЩИНА

Ты женщина и быть счастливой вправе.
Пусть солнце озаряет дни твои,
пусть светят с неба звёзды вечерами,
и осеняют путь цветы любви.

Природа с вековечной красотою,
миг утра, что зарёю окрылён,
и жизнь, благословлённая мечтою -
всё воплотилось в образе твоём.

В себе таишь ты полыханье молний,
гор высоту и глубину морей.
Мир без тебя существовать не может.
Всё происходит от любви твоей.

Величие твоё не омрачимо.
Вокруг тебя клубится звёздный дым.
И покорён могуществом твоим
тобою очарованный мужчина.


В БУДУЩЕМ

Мы, овладев волнами и ветрами,
зигзаги молний начертаем сами.
Поняв природу, солнечным теплом
сумеем обогреть мы каждый дом.

Всё на планете будет по-другому.
Себе мы подчиним моря и горы.
И счастье люди двух тысячелетий
навечно обретут на белом свете.

Уйдут в забвенье и вражда, и недуг,
и станет близким и доступным небо.
Забудут люди, что такое - горе.
Всё будет на земле не как сегодня.

И лишь любовь, не знающая меры,
останется, как прежде, неизменной.

Перевод с узбекского Александра Файнберга


ТАШКЕНТ

Жемчужиной советского Востока
Прекрасный город наречен не зря.
Прозрачно небо, и розовощека
Плывущая над крышами заря.  

Навстречу солнцу в кипени зеленой,
Высокими чинарами светя,
Встает мой город — мудрый, как ученый,
Веселый и счастливый, как дитя.

Ташкент! Ташкент! Очей моих отрада,
Ты даришь всем тепло и красоту.
Здесь нет ни холодов, ни листопада —
Когда ни глянешь, ты всегда в цвету.

Не отвести от парков вешних взора,
И солнце, устремленное в зенит,
До вечера над волнами Анхора
Свои лучи торжественно струит.

Как струны, магистрали протянулись,
И за полночь от радуг город ал.
Гортанный шум его бессонных улиц
Похож на звон фарфоровых пиал.

А я по скверам, где цветы зардели,
Привык бродить в задумчивой тиши.
Писать, мой город, о тебе газели
Невянущими красками души.

Пожми друзей приветливые руки,   -
Хорошим людям улыбнись любя,
Послушай, как величественны звуки
Дастана, сложенного в честь тебя.

Вздымайся ввысь — могучий,  крупноблочный!
Лазурью щедрой окна налиты;
Отчизны нашей горизонт восточный
Собой по праву украшаешь ты

Твоей любовью жизнь моя согрета,
Судьба моя слита с твоей судьбой,—
Великий город дружбы, счастья, света,
Ташкент, Ташкент, родимый город мой!

перевод с узбекского Я. Серпина


НАД ГОРОДОМ ГУЛ САМОЛЕТА…
(Отрывок  из поэмы)

Над городом — гул  самолета
И отблеск серебряных крыл.
Мой город живые ворота
Друзьям сокровенным открыл.

Сижу у окна. И паренье
Ветвей, и огней, и теней
Врывается в стихотворенье,
Становится строчкой моей.

Душистой прохладой ночною
Моя наполняется грудь.
И улицы ширь предо мною —
Как вечный сверкающий путь.

Прекрасны друг с другом вы рядом,
И Шейхантаур, и Хадра!
По улицам, схожим с садом,
С работы идут мастера.

И говор, и шум базаров,
И гомон ночных вокзалов,
И тень листвы тополиной
На лунной тропинке длинной.

А белый атлас рассвета.
А красное яблоко лета…
Лепешка — она смеется,
Кругла и тепла, как солнце,

Когда сверкает пред вами
Яствами и плодами,
Заманчиво и широко
Цветной дастархан Востока.

И утренний звон курантов,
И шаг строевой курсантов,
И в зелени — соловьи
Над бронзовым Навои,—

Все эти, Ташкент, приметы
Воспели твои поэты.
Но только ли в них видна
Души твоей новизна?

Не ими мой город юный
Известен в любой дали.
Всемирной он стал трибуной
Собраний друзей земли.

На всех земных континентах,
Над волнами всех морей
Слово звучит Ташкента,
К миру зовет людей.

Перевод с узбекского С. Сомовой

НОЧЬ НА БАХЧЕ

Луна лежит, как дыня, на бахче.
Торжественного купола громаду
огромный тополь держит на плече.
Ночь на бахче подвластна аромату.

Лежу, раскинув руки...
Звездный град
летит и тает в серебристом дыме.
Шалаш плывет, как лодка, в волнах гряд.
На гребнях волн, белея,
стынут дыни.

И я плыву, раскинувшись... плыву
сквозь этот запах —
дынный,
лунный,
юный!..
Сов на бахче — как чудо наяву.
И дыни — как скатившиеся луны.

И в лунном свете тает звездный свет,
но там, далеко, в серебристом дыме,
моей звезды не исчезает след,
живет ее неназванное имя.

Свети же мне,
гори, звезда моя!
Лишь оттого, что есть твой свет заветный,
ноли» надеждой песня соловья,
что льется сладко с ветки незаметной.

Шумит арык далекий,
табуны
жуют,
сойдя на клеверное поле,
и трескается кожура луны,
и снова воздух ароматом поит.

И сознаю я, как щедра земля,
что родила благоуханный воздух,
и это! бархат ночи,
и поля,
и эту жизнь,
и эту веру в звезды!


ГРАНИЦА ЮНОСТИ

Говорят, что граница у юности есть,
есть предел для беспечного смеха.
Ночь луны истекла — и заря, точно весть
света трезвого,
первого снега.
Где же эта граница, привал бытия?
Если б знать тот рубеж потаенный,
мы на нем не остались бы, юность моя,
мы б ушли
за черту окоема…


СЕНЕГАЛЬСКИЙ ТАНЕЦ

Африканская ночь
негритянски черна,
только гроздьями звезды
свисают с чела,
только тусклым клинком,
не успевшим сверкнуть,
разливается Млечный
изогнутый Путь.
А вон там,
в темноте,    
словно новый Тантал,
дотянуться до музыки
жаждет тамтам —
и бунтует,
и молкнет,
и молит о том,
чтоб войти в этот круг
полуголых мадонн,
чтобы пляска ночная,
как звезды с чела,
подошла,
снизошла,
обняла,
обожгла..,
Но блестят
белозубых улыбок снега,
и проносится в пляске
ночной Сенегал!..
В ночи, иссиня-черной,
как негр в синяках,
в победительной пляске
плывет Сенегал...
И за ним мне мерещится
Африка вся,
и предел положить этой пляске
нельзя,
этой пляске победной
над Африкой всей,
что страшна для врагов
и добра для друзей.
И теченье времен
не воротится вспять,
и мечте пробудившейся
больше не спать —
так и я позабыть не смогу,
Сенегал,
как блестят
белозубых улыбок снега,
и грохочет тамтам
все о том, все о том,
и проносится круг
полуголых мадонн,
и созвездья, как гроздья,
свисают с чела
в этой черной ночи,
что светлеть начала.


В АЭРОПОРТУ

И снова
в аэропорту
я словно
обретаю крылья,
как будто даль и высоту
на этом поле мне открыли.
Струна незримая поет,
и все крылато, все округло,
как будто просится в полет
и все вокруг,
и вся округа.
И даже даль в штрихах косых —
и та на небо взор скосила,
как эта девушка-кассир
в своей косынке ярко-синей.
В случайной облачной тени
мелькнет корабль —
и вот он, вот он!..
И сам — лишь руку протяни —
дотянешься до небосвода.
Когда же дню лететь невмочь —
полеты ночи так приятны!..
Горят всю ночь, горят всю ночь,
как свечи вечные,
Плеяды.
И, погружаясь в темноту,
не выключаюсь из игры я
и снова
в аэропорту
я словно
обретаю крылья…


НОЧИ ЮГА

С чем сравню я эти ночи юга,
неба непочатые дары —
облаков растрепанные юрты,
чабанов невидимых костры...

Эта ночь лишь притворилась темной:
приглядись — увидишь свет во всем.
Эта даль лишь кажется бездомной:
вся она — твой необъятный дом.

О очаг вселенского уюта,
все мне здесь таинственно сродни —
эти ночи, эти ночи юга,
добрых звезд бессонные огни!

Перевод с узбекского Александра Наумова

• Назад
• Вперёд