Хосият Рустамова (1971)

Хосият Рустамова (1971)

АННЕ АХМАТОВОЙ

Горю, горю. Да так, что даже небо
растаяло от моего огня,
как первый снег, что был и больше не был.
Ты, счастье жизни, не ищи меня.

Лишь строки, строки. Музыка святая.
И слышат ее те, кто одинок.
Когда стихи в глазах твоих читаю,
земная твердь уходит из-под ног.

Нет этих строк прекрасней и священней.
Их в книгах не отыщет книгочей.
Так дай душе горящей разрешенье
Читать их до моих последних дней.

Нет Времени. Есть только строки эти.
Они скользят по звездному лучу.
Зачем, земное счастье, ты мне светишь?
Счастливая, я счастья не хочу.


* * *

По собственной душе бродя,
прошу ответа я, как милость —
куда же подевалась я,
когда душа ко мне явилась?

Как тяжела на сердце боль.
В нём даже кровь разлукой дышит.
Где бродишь ты, моя любовь?
Иль позабыл о нас Всевышний?


* * *

Своей красой я всласть налюбовалась
до слёз, дрожащих на коре чинар.
Поверь, я своей кровью умывалась,
чтоб ты был молод, милый, а не стар.

А ты, чинара, я молю - ответь,
ответь нам всем, как сестрам и как братьям,
смогла б ты своей зеленью шуметь,
когда б рыдали мы в твоих объятьях?

Ответа нет. А небо давит плечи,
в руках гранит крошится. Ты пойми,
что даже солнце с каждой нашей встречей
садится греться у костра любви.

Что ж дальше? Плачу, словно песнь пою.
И снова, снова опрашиваю Бога:
- Зачем ты охраняешь жизнь мою?
Куда идти? И где моя дорога?


* * *

Дивлюсь на небо
тай думку гадаю...»
Тарас Шевченко

Устало небо зреть земные бездны,
безумье наше, боль и кровь веков.
Дай, Боже, мне взлететь к Твоим созвездьям,
что выше птиц и выше облаков.


* * *

Посвящается К.Н.

Из адовых огней, с лугов ли рая,
Всевышний, я опять тебя зову.
Ужель я слишком долго умираю?
Ужели слишком долго я живу?

Безмолвие твоё мне душу точит,
и страх, как мгла, мне сдавливает грудь —
а вдруг я рождена для черной ночи,
а вдруг твой свет не озарит мой путь?

Я жить хочу. Я не хочу быть тенью.
Но кто поймет потерянность мою?
И я, упав пред небом на колени,
созвездия об отклике молю.

Я утешенья жду в твоём ответе.
В том, что молчишь ты, не моя вина.
Когда бы тебя не было на свете,
кто б знал, что я тобой осенена?


* * *

Я больше не хочу писать о смерти.
Всему свой срок и без моих стихов.
Неси меня по свету, горный ветер,
теченье рек, дыхание песков.

Перо мое, ты радость обещай мне.
Забудь о смерти, пой, моя строка.
Лишь иногда чуть слышные прощанья
напомнят мне о ней издалека.

Я буду петь о жизни, ты поверь мне.
Стихи слагая, весело живя,
пред смертью я навек захлопну двери.
Пускай она лютует без меня.

Под землю, в небо ль с его звездной крышей
сбегу я, скроюсь на твоих глазах,
чтоб ты меня из-под земли услышал,
чтоб ты меня услышал в небесах.


* * *

Стучало сердце, от беды храня.
И было для врагов непобедимо.
Но так никто не подводил меня,
как сердце меня в жизни подводило.


* * *

Ещё росою не умылись травы,
ещё цветы не встретили зарю.
Ещё ты спишь, любовь моя и радость.
Я за тебя, единственный, молю.

Единственный, пускай судьба и люди
хранят тебя во сне и наяву.
Коль спросит кто «Кого ты в жизни любишь?»,
я имя твоё, милый, назову.

Пусть знают все — на жизнь я не в обиде,
и что не обошла меня любовь.
Пускай рассвет в который раз увидит —
я снова на коленях пред тобой.

Пока мои не выплаканы очи,
и стих мой не заучен наизусть,
я на тебя молюсь и днём, и ночью.
И на свою молитву я молюсь.


* * *

Что это значит — молнией родиться? Ответь мне друг.
Что значит — с небом молнией проститься? Ответь мне, друг
Что значит миг пыланья и страданья? Ответь мне, друг.
Стать вспышкой света, молнией в изгнанье. Не так ли, друг?


* * *

О Матерь Божья, скинь с меня грехи
и укажи мне путь, как благодать.
Иначе для чего писать стихи?
И книги - даже мудрые - читать?


* * *

Мой телефон. Дыханье замирает,
когда я слышу нежное "люблю".
Нет расстоянья меж двумя мирами,
когда целую трубку я твою.

Здесь чужды улицы и не знакомы лица
Лишь ты здесь моё счастье, телефон.
Позволь к тебе щекою прислониться.
Ты для меня сегодня - это он.

А он? Он за горами, за ветрами.
А в комнате моей - ночная тишь.
Гляжу на телефон н замираю.
Так что ж, моё спасенье, ты молчишь?


* * *

Живём, как все. А ты живёшь иначе.
Удачливый, ты весел и богат.
Но ты за счёт беды чужой удачлив
и весел ты за счёт чужих утрат.

Скрывая суть за лживыми словами,
в глазах несёшь ты гордости лучи.
Скажи-ка мне, как женщин называют
успешно продающихся в ночи?


* * *

По улице иду, собой довольна.
Из белки шапка. Лисий воротник.
Иду, не сострадая чьей-то боли,
вины своей не чуя ни на миг.

Охотник был и меток, и удачлив.
Но в беличьем вращаясь колесе,
бельчонок по убитой белке плачет,
в лесу лисёнок плачет о лисе.

Я понимаю, такова природа,
но как рабы желаниям своим,
не становясь мудрее год от года,
цари природы, что ж мы с ней творим?

Скажи, ужель тебе необходимо
не чтобы жить, а так... для красоты
убить медведя в чаще нелюдимой,
чтоб хвастать его шкурой мог бы ты?

На смерть зверей я прав себя лишаю.
Не смахивая со щеки слезы,
срываю воротник я свой и шапку.
Я больше не хочу такой красы.


* * *

Мое узбекское, мое родное имя,
тебя поймут в Париже или в Риме?

И примут ли голландские тюльпаны
тюльпаны моего Узбекистана?

И банджо Запада фольклорные аккорды
воспримут ли земли моей макомы?

И все же я уверена в одном —
планета — это наш единый дом.

Цветы и песни знают. А вот люди...
Да что гадать? Как будет, так и будет.

Но как хотелось бы, чтоб все... чтоб все... чтоб все...
Стою одна на взлетной полосе.


* * *

Как ветер мой играет с листопадом,
так жизнь играет судьбами людей.
В дороге то ли к раю, то ли к аду
как скрыть печаль и боль души моей?

От Господа не скроешь эту муку.
Он даровал мне и любовь, и боль.
Любимый мой, дай на прощанье руку.
Любимый, дай проститься мне с тобой.

Я вижу листопад во сне предутреннем
и сквозь него кричу: — Пойми ты сам —
мы — путники, мы все на свете путники
с одной мечтою - выйти к небесам.

Я знаю — Бог — он призовёт поэта.
И я сверкну, сверкну звездой падучей.
И на лету, когда, случится это,
я прошепчу: — Прощай на всякий случай.

Перевод с узбекского Александра Файнберга

Мой мир…

***

На голову надета меховая шапка  –
Лесной король из-за нее убит.
И ради одного лишь  полушубка
Погибло много маленьких крольчат.
У жизни на меня огромные расходы, -
Так может, мне быстрее постареть?
На шею я надела драгоценный шарф
На память от речных русалок.
Блестит камнями дорогая сумка,
У сердца – жемчуг, отнятый у моря.
И в сапогах из кожи крокодила
Я гордо отмеряю шаг.
Так потакая ежедневному капризу
И страсти к роскоши красивой,
Живые души предаются смерти
Во имя нашей прихоти.

***

Слезой смыть следы грусти с глаз,
Хотелось выплакаться мне.
И можешь ли ты рассказать
И можешь ли напомнить
Что за вино я выпила  в тот раз?
Ведь сколько б грусть слезой я не смывала,
Я в этот скорбный белый цвет одета снова
И если б не кружилась голова и не была пьяна,
Едва бы на этом свете выдержала я.

***

Хожу целый день в сомнении
И в полном  недоумении:
Птичка просит то, чего я не имею,
И приводит в большое смущение –
Жалобно смотрит из клетки.
Я даю ей  крошки, зерно и воду,
Даю ей все, что имею,
Но не могу дать свободу…

Переводы А.Чильяковой

• Назад
• Вперёд