Усман Азим (1950)

Усман Азим - узбекский поэт, драматург, кинодраматург и прозаик. Родился 1950 году в районе Байсун Сурхандарьинской области. Закончил факультет журналистики ТашГУ .

* * *

Урюка цвет в траве.
Вон ветерок подул.
А думать о тебе?..
Боюсь я этих дум.

Лишь вспомню про любовь
как в грозы из тиши
к тебе рванётся боль
истерзанной души.

Уж лучше камнем быть,
чем сердцем чуять страх,
чем вновь душе открыть
свои глаза в слезах.

Ух лучше меж теней
жить, вовсе не любя...
Подумать о тебе
мне страшно за себя.


* * *

Где стая, волк, свободная твоя?
Кто обкромсал тебе и хвост, и уши?
В глазах — ни искры дикого огня.
Объедки со стола летят в кормушку.

На выставках собачей красоты
в медалях весь ты шествуегнь по-царски.
Я кликнул: «Волк!» - не оглянулся ты.
Позвал я: «Пес!» - и ты подполз по-рабски.


* * *

С печалью в полной мере я встречался,
но в полной мере не встречал я счастья.
Знал тела совершенного блаженство.
Не знал души такого ж совершенства.

В лучах богатства видел я народы.
Себя ж в богатстве не видал я сроду.
И Родину свободную любя,
свободным я не чувствовал себя.


* * *

Ночные облака легли на гребни гор,
и крылья древней мглы спустились на долины.
А мы с тобой ведём душевный разговор.
И светятся сердца. И мгла кочует мимо.

Когда б росла гора, ломая глыбы туч,
она б их темноту вершиною пробила,
и как струну, звезда нам даровала б луч,
напомнив, что душа — всегда основа мира.

Однако ночь как ночь. Вся в океане мглы.
И в небе — ни звезды. И тучи над горами.
Но мы с тобой вдвоём. Ведём беседу мы.
И золотой костер, искрясь, горит меж нами.


* * *

Снег падает на снег и день, и ночь.
И по степи в морозных вихрях снега
прекрасный скачет конь от смерти прочь,
И волчий вой за ним несётся следом.

Волк. Желтоглазый хищник. Месть и кровь.
Клыки и когти. И упорство бега.
Но вслед ему свинцово свищет дробь.
И снег летит из века в век от века.

Прекрасный конь летит не напоказ.
Гремят копыта. Этот гром неистов.
Конь искры мечет из огромных глаз,
чтоб зиму растопили эти искры.

В ущельях птицам крылья кроет лёд.
Им не взлететь. Льдом каждый склон окован.
Который век труба зимы поёт,
и нет конца эпохе ледниковой.

И лишь у костерка в степи пустой
в лохмотьях жизнь мечтает быть счастливой.
Но над землёю вечен хищный вой,
как вечен конь прекрасно белогривый.

Меж ними равновесие небес,
которому, как прежде, Вечность имя.
Мгновенья счастья, боль утрат и бед.
И жизнь моя, как прежде, между ними.


* * *

Зачем я сердцем чую каждый миг,
как лжив, как не надёжен этот мир?
В печали, до отчаянья глубокой,
стою я на вершине одинокой.
долины подо мной накрыл
с холмами и пустынною дорогой.

Без края даль. Но вдруг в одно мгновенье,
как птицу, я поймал рукою Время.
Оно меня сквозь ветер понесло
и остудило, над пространством рея,
мне сердце его мощное крыло.
И новое явилось нетерпенье.

Еще одну вершину дайте, горы,
чтоб мы вели ночные разговоры.
Из тишины соткали бы мы струны,
и пели бы сердца под небом лунным.
И нам бы звёзды песней отвечали.
Мы б, чуя Бога, плакали в печали.
И камни с душ спадали б, как в могилу.
Их навсегда бы пропасть поглотила.
На двух вершинах счастливо б нам было...

Но облако лишь бродит этим небом
и студит грудь мне холодом и снегом.
А выше - бесконечность голубая.
В низинах — камни, скованные льдами.
Я боль свою не выскажу камням.
Один Всевышний в сердце у меня.


* * *

Недвижный полдень на земле, и мало тени.
Ни облака на небесах, почти бесцветных.
Лишь дерева скупая сень. Под этой сенью
спит лето знойное моё. Спит лето.

На грядки землю расчесав ещё с рассвета
июль-садовник оживил росою травы.
На час у сада одолжив гребенку ветра,
он хоть на миг мне подарил чуть-чуть прохлады.

Здесь нет оград. И что за толк в любой ограде,
когда к природе с детских лет душа приникла.
Как капли алого вина в хрустальных гранях,
мне светит, листья распустив, в росе клубника.

Качнулся клевер, а вдали — свист птиц из сада.
Ну как же к этому всему быть безучастным?
Всегда быть скованной душе ~ что за отрада?
Гляжу я, душу расковав, на это счастье.

Перевод с узбекского Александра Файнберга

• Назад
• Вперёд