Вера Инбер. Персик

Вера Инбер
(Россия)

ПЕРСИК

Был тонок, тоньше тросточки,
И ростом невысок
Из персиковой косточки
Поднявшийся росток.

От засухи едва живой,
Карабкался юнец.
И все, качая головой,
Решили: «Не жилец».

Еще врага широкий клин
Над Волгой нависал,
Еще фон Паулюс в Берлин
Реляции писал.

А был решен уже в Кремле
Проект Фархадской ГЭС,
Уже на кальке, на столе
Был дан ее разрез.

Изображен был путь воды:
Край изменил лицо,
Здесь были целые сады,
Не то что деревцо.

Их окаймляли тополя
Зеленою стеной,
Хлопчатник покрывал поля
Роскошной сединой.

Завод там вырос, Беговат,
Где, совершая труд,
Десятки тысяч киловатт
По проводам бегут.

Где излучает сталь в ковше
Солнцеподобный свет,
И сталевар с огнем в душе
Сияет ей в ответ.

Голодная лежала степь,
Как слезы солона,
Теперь довольно ей пустеть,
Ей будет жизнь дана.

Большие новые места,
Расти им и расти!
Их надо было в жизнь с листа
Теперь перенести.

И приступает Фархадстрой
К большой Фархадской ГЭС.
Но трудности росли порой,
Казалось, до небес:

То лютый ветер валит с ног,
На все кладет запрет,
Не выпускает за порог,
Да и порога нет.

Землянок временных приют,
Не греют очаги,
Оконца света не дают,
Несладко — хоть беги.

В пещере, где встречал Фархад
Красавицу Ширин,
С трудом был размещен отряд
Строителей плотин.

Не сделается эта быль
От времени бледней,
Легенды золотая пыль
Тускнеет перед ней.

То сорок градусов в тени,
Змеиный блеск песка.
В арыках — трещины одни,
Казалось, смерть близка...

То превращается вода
Из друга во врага:
Минута каждая тогда,
Секунда — дорога.

Миг — и плотину бы снесло,—
Гнев Сырдарьи велик,
Не хочет в новое русло,
А человек велит.

Заклокотала Сырдарья:
«Сейчас я упраздню
И человека-муравья,
И всю его возню».

Но над большой Фархадской ГЭС
Встал человек-титан,
Пошел реке наперерез,
Ответил ей: «Не дам!»

С лопатой, кетменем, киркой
Под гул, и плеск, и свист
Рванулись на борьбу с рекой,
И первым — коммунист.

И был повернут вековой
Реки могучий ствол.
И, разъяренный, грозовой,
Стихает ропот волн.

Уже они бегут, стремясь
Свой обновить приют,
Уже, воркуя и смеясь,
Они воронки вьют.

А у плотины головной
Они, как водопад,
Дымятся радугой двойной
И жемчугом кипят.

Вспоенные Фархадской ГЭС
Селенья зацвели.
То был не мнимый рай небес,
А зримый рай земли.

* * *

Корзину персиков в Москву
В подарок шлет колхоз.
Их погрузили в синеву,
Их самолет унес.

Они извлечены на свет
И в вазе голубой
Дипломатический обед
Украсили собой.

И зарубежный дипломат,
Галантный, как всегда,
Отметил вкус и аромат
Советского плода.

И дипломат, подняв бокал,
На персик поглядел:
Плод был наполовину ал,
Наполовину бел.

Оратор молвил: «Шар земной
Напоминает он,
Который надвое одной
Чертою разделен».

Но дипломат был близорук,
Он несколько косил,
Благодаря чему не вдруг
Он персик раскусил.

Лишь поднеся его ко рту,
Он понял наконец,
Что заповедную черту
Перешагнул багрец.

Что пурпур, обтекая шар,
Повсюду проступая.
И гость, утратив речи дар,
Не допил свой бокал.

И был смущен, как никогда,
Тот мистер или лорд,
Хозяин улыбнулся: «Да,
Такой уж это сорт...»

Воскликнем же и мы вослед:
«Такой уж это сорт!»
С лица планеты алый цвет
Вовек не будет стерт.

Чтобы алеющий Восток
Все далее стремил
Всепобеждающий поток
Животворящих сил.


ХЛОПОК

Осень, осень в Узбекистане:
Ночью — холодно,
днем — жара.
Хлопок спит еще,
но местами
Просыпаться уже пора.

Прихотливый, теплолюбивый,
Неуступчивый, как алмаз,
Многократно он ждет полива:
Поливай его много раз.

Чтобы был этот куст прилежен,
Чтобы он без иных забот
Был коробочками обвешан,
Словно елка под Новый год.

Помогай ему распушиться,
Не жалей для него труда,
Наша северная пшеница
Обходительнее куда.

Но когда он добром ответил
На труды человеческих рук —
Белый хлопок,—
и сам он светел,
И светло от него вокруг.

Меж полей, на колхозном стане,
Стол, скамья, небольшой навес.
Хлопок держит здесь испытанье
И на качество и на вес.

Утрамбованная площадка
До соринки подметена.
В небе — тоненькая, как прядка,
Молодая стоит луна.

Точно втайне облюбовала
Это место на небесах,
Под которым уже немало
Хлопка взвешено на весах.

Белым золотом серебрится
За день собранная гора.
Удивительный свет на лицах
В эти ясные вечера.

Но ведь хлопок не только житель
Андижана и Ферганы,
Он выходит как победитель
На великий простор страны.

Все сорта его и оттенки
У Отечества на счету.
Хлопок с хлебом в одной шеренге,
Он с металлом в одном ряду.

И батиста и целлюлозы
В нем основы заключены,
Он для города и колхоза,
Он для мира и для войны.

Он в коробочку силу прячет,
Чтобы громом взрывных работ
Был еще один, новый начат
Путь, которым вода пойдет,

Чтоб, отторгнутый у пустыни,
Вырос в зелени новый сад,
Где в безоблачном небе синем
Грозди розовые висят.

• Назад
• Вперёд