Жолмурза Аймурзаев (1910)

Известный поэт, драматург и прозаик Жолмурза Аймурзаев — один из зачинателей каракалпакской литературы. Во время коллективизации Ж. Аймурзаев пишет многие стихотворения — ("Боритесь!", "Берите машины!" и др.). Первый сборник его стихов на каракалпакском языке вышел в 1935 году. В этот сборник вошла поэма "Схватка", отразившая классовую борьбу в ауле и явившаяся заметным достижением каракалпакской поэзии.
В предвоенные годы писатель создает ставшие популярными в народе поэмы "Кызкеткен", "Мы победили", сатирическую комедию "Своей палкой по себе".
Ж. Аймурзаевым выпущено 14 сборников стихотворений на каракалпакском, узбекском и русском языках. Им написаны пьесы "Лейтенант Елмуратов", "Айгуль и Абад", "Бердах", "На берегах Аму-Дарьи", "Раушан", идущие на сцене Каракалпакского музыкально-драматического театра имени Станиславского, роман "На берегах Аму-Дарьи", изданный на русском языке под названием "Проделки Камекбая". Издательство "Каракалпакия" выпустила первые два тома собрания сочинений Ж. Аймурзаева, в которые вошли его стихи и драматические произведения.
Писатель перевел на родной язык отдельные произведения Пушкина, Лермонтова, Некрасова, а также стихи современных поэтов братских республик. За последние годы писателем создана
автобиографическая повесть "Сердце сироты".
За заслуги в области литературы и искусства Ж. Аймурзаев награжден орденом "Знак почета". Ему присвоено звание заслуженного деятеля искусства Узбекской ССР.


РОДИНА-МАТЬ

Родина-мать, как тебя не любить!
Нет тебя в мире огромней, чудесней,
Ты мне завидное счастье дала,
Труд превратила в хорошую песню.

Родина-мать, как тебя не любить!
Ты предо мною с улыбкой раскрыла
Тайны вселенной и тайны наук,—
Силой могучей меня окрылила.

Родина-мать, как тебя не любить
И не беречь твои светлые дали!
Если придется схватиться с врагом
Мы победим, как всегда побеждали!

Перевод Г. Некрасова


В РОДНОМ АУЛЕ

Я вижу из широкого окна
Весенние окрестности аула:
Еще вчера пустынная земля
В зеленых волнах нынче утонула.

Где зной над рыжей почвой полыхал,
Где в суховеях проходили годы,
Там влагою насытились поля.
И поднялись напористые всходы.

Там пашни наступают на пески,
Каналы наступают на безводье;
Там превращают выжженную степь
Друзья мои в долину плодородья.

Бульдозеры и тракторы гудят.
Их эхо ты услышишь в новой школе,
Где наши дети говорят о том,
Как сами выйдут пахарями в поле.

Перевод М. Быкадорова


ЛЮБЛЮ ВЕСНУ

Весной прилетают гусиные стаи
Играть и купаться в озерах больших,
И радостно сердце мое закипает,
Когда в эту пору смотрю я на них.

Зеленым ковром покрывается поле,
Сады зацветают од солнцем живым,
Ласкающий ветер скользит по раздолью,
И голову клонит трава перед ним.

А сколько в колхозах работы приспело!
Весной каждый день и румян, и хорош:
Чтоб белое золото к сроку созрело,
Выходит с утра на поля молодежь.

Трудясь вдохновенно, трудясь неустанно,
Заложим мы в землю весной семена.
А осенью с хлопком пойдут караваны —
С полей на заводы,— встречай их страна!

С весною веселые дни прилетели,
Нарядна земля, в небесах бирюза,
Веселые девушки песню запели,
Поет с ними вместе поэт Жолмурза.

Перевод А. Волкова


ПРИВЕТСТВИЕ

Арал шумит,
Волнуется Аму.
На берегах, привольных и красивых,
Живет народ свободный и счастливый,—
Почет и слава за труды ему.
Мать-родина!
Вот край мой, погляди!
Заботой партии, твоей заботой
Цветущий край согрет. Кипит работа.
Недаром орден на его груди.
Сегодня брата мой народ встречает:
Он вывел к свету, к утренней заре
Страну мою в Великом Октябре,
Нам будущее строить помогает.
Сегодня праздник. Каждый гостю рад.
Мы радостно протягиваем руки,—
Ведь это Пушкина, Толстого внуки
В гостях у нас! Приехал старший брат!
Встречаем ленинградцев, москвичей,
Приветствуем вас, дорогие братья,
Примите наши жаркие объятья!..
Еще не знал я встречи горячей
В родной Каракалпакии моей!

Перевод Г. Юнакова


У ВОДОПРОВОДА

Две хорошие подруги
Утром по воду идут,
Задушевную беседу
О делах своих ведут.
Улыбаются, смеются.
Косы вьются на ветру...
Та — дома в Нукусе строит,
Эта — учит детвору
Кран железный, кран послушный,
Открывает Азада,
И бежит струей прохладной
В ведра светлая вода.
Взгляд задумчивый под солнцем
Отражается в воде.
Сколько жаждою тут страдало,
Сколько мучилось людей?..
Караваны в знойных вихрях
Исчезали без следа.
Тут и капли свежей влаги
Не видали никогда.
А сегодня изменился,
Обновился край степной,
И глубокие каналы
Переполнены водой.
Две хорошие подруги
Ведра полные несут,
Задушевную беседу.
О    делах своих ведут.

Перевод М. Быкадорова


КЫЗ-КЕТКЕН
(Из поэмы)

Широкоруслый, струясь по хлопковым полям,
Широкоспинный, пустыню деля пополам,
Канал протянулся, и ветер, коснувшись его,
Как масло, становится нежным, уже не пыля.
Обильную воду жаждущим землям струя,
Пескам говорит он: «Стал вашим спасителем я!
Оденетесь вы в разноцветный, цветущий наряд,
Пусть бьется в бетон и беснуется Аму-Дарья!»
Где голая степь расстилалась в былые года,
Живительной силой прошла Кыз-Кеткена вода,
Цветами и травами зашелестевшая степь
Былую пустыню заменит теперь навсегда.
Могуч наш канал, протянувшийся через пески,
Плотина — его голова — у «Безумной реки»,
Широко раскинулись руки и ноги его —
Хлопковый посев орошающие ручейки.
В нем небо играет горячей своей синевой,
Нукус молодыми домами глядится в него,
Вокруг возникают движенье и грохот машин,
Сверкает над ним электрический глаз огневой.
У светлой плотины бараки построены в ряд,
Их окна, как свечи, в песчаном просторе горят,
Гордится ударниками молодой Кыз-Кеткен,
И даже в Москве о героях его говорят.
Так слушай, строитель-дехканин, поэму мою,
Про наши свершения эту я песню пою,
Но также о прошлом я должен тебе рассказать —
О жизни жестокой в суровом, безводном краю.
Туман расстилался над краем, где властвовал хан,
Вздымались в пустыне пески—за барханом бархан.
Измучены гнетом, дорогою рабства брели
В тумане бесправия тысячи тысяч дехкан.
Струилась вода из Аму — полноводной реки,
Но баям вода доставалась, а бедным — пески.
Ишаны да баи владели всей лучшей землей,
Добром-серебром набивали свои сундуки.
Они говорили: «От господа — эта земля!
Во имя аллаха возделывай наши поля.
Возделаешь — сотая часть урожая — тебе,
Откажешься — будешь кафыром, ничтожная тля!»
Был хан ненасытен, он с нами творил, что хотел:
Горячим железом клеймил кожу трепетных тел.
Владел он садами, озерами, жирной землей,
А нам только голод и жажда достались в удел.
Летит по аулам приказ — беспощадней меча:
«Казу выполнять!..» Наезжают мирабы, крича.
И вот уж по согнутым спинам покорных дехкан
Гуляет безжалостно кожаная камча.
Худые, в лохмотьях, на плечи взвалив кетмени,
К арыкам брели, липкий ил выгребая, они,
Впивались колючки в подошвы израненных ног,
Казу — это пытка на долгие, долгие дни!
Сгибается, грязью покрытый, измученный раб, —
Под ветром пустыни продрог он, иссох и ослаб.
Присел на минуту — лепешку доесть, но к нему
С жестокой усмешкой подходит свирепый мираб.
С размаху он бьет бедняка на откосе крутом,
Веревкой связав, истязает ременным кнутом...
И часто случалось: сначала бедняцкая кровь
Текла по арыку, а мутная влага — потом...
Века проходили... Но вот осознал наш народ,
Что каждый из нас — человек, а не вещь и не скот.

Перевод Н. Панова.


АМУ-ДАРЬЯ

Тебя Памир высокий породил
И в дар принес могучему Аралу.
Кто близ тебя хоть день единый жил,
Тому навеки в душу ты запала.

Арал в тебя влюбился навсегда,
Хоть у него и борода седая, —
Он щедро гонит рыбу в невода,
Труды людей стократ вознаграждая.

Пушистый хлопок зреет на полях,
Живящей влагой ты его взрастила,
В тугих бутонах, в розовых цветах,
Как в жилах кровь, твоя струится сила.

Аму-Дарья! Я знаю: день придет —
Твой буйный бег плотины перекроют,
Тогда от Пянджа до аральских вод
Ты потечешь послушною рекою.

Мы берега украсим, обновим,
На них построим города, заводы
И на земле созвездья создадим —
Светлей, чем все созвездья небосвода!

Перевод А. Волкова.


КРАСИВО

Полон солнца летний день,
Нет ни облачка — красиво!
Ночь, луна, густая сень
Листьев шелковых — красиво!

Пышно яблони цветут,
Урожай в полях — красиво!
Гуси озером плывут,
Рыбы плещутся — красиво!

В берег бьет Аму-Дарья
Величавая — красиво!
Новый ленинский канал
Серебром блестит — красиво!

Люди, с лиц стирая пот,
Дружно трудятся — красиво!
Грозный воин в бой идет
И врага громит — красиво!

Чтобы стала наша жизнь
Изобильна и красива,
Люди сильные нужны —
Побеждать всегда красиво!

Перевод А. Волкова.


СЛУШАЙТЕ!

I

Взрывы гремят вдалеке, как тяжелые молоты,
Дали наполнились звуками грозными, — слушайте!
Синее небо терзают кровавые молнии,
Пламя драконом бушует над звездами, — слушайте!
Бомбами кости Карпат в порошок перемолоты,
Горные птицы рыдают над гнездами, — слушайте!

II

Земли России! Родные, счастливые, кровные!
Шепот цветов, как священную заповедь, — слушайте!
Катятся волны народа — лавины огромные,
Рвутся вперед, на спасение Запада, — слушайте!
Витязи наши — единый кулак бронированный,
Он занесен для удара внезапного, — слушайте!

III

Люди, великую радость свободы познавшие,
Голос младенца, зовущий в отчаянье, — слушайте!
Кровь, словно дождь, над садами, горами и пашнями,
Жаждут победы живые, отмщения — павшие,
Кровь закипевшую, мертвых молчание, — слушайте!
Разве людей запугаешь угрозами, пытками?
Волки взбесились, раскаркались вороны, — слушайте!
Конь богатырский заржал и ударил копытами:
Мчится вперед, на проклятого ворога, — слушайте!
Враг у порога, огнем и мечом угрожающий, —
Не допустите, чтоб дом обратился в пожарище!
Кровью за кровь! — эту заповедь праведных слушайте!
Меч над врагом занесите, карающий, жалящий!
Мужества песню — предания прадедов слушайте!

IV

Воины! Птица Семург понесет вас по воздуху —
Громы на землю обрушьте и отзвуки слушайте!
Конь легендарный, Тулпар, понесет вас без роздыху —
Клич победителей кликните, отзывы слушайте!
Небо светлеет, зарей на Востоке окрашено,
Хлынут лучи золотыми потоками, — слушайте!
Ради победы пожертвуют жизнью бесстрашные,
Будет ваш подвиг прославлен потомками — слушайте!
Земли не зря омывались рекою кровавою,
Враг издыхает! Страны ликование — слушайте!
________
^{Семург (Симург) — букв.: «тридцать птиц», баснословная птица, царь-птица, феникс.}

Перевод Н. Горской.


СЛУШАЙ, СЫН!

Слушай, сын! Сегодня твой отец — солдат,
Я иду с оружьем через вихрь огня.
Если без победы я вернусь назад,
Мне скажи: «Отец, ты умер для меня!»
Слушай, сын! Когда-то говорили встарь:
«Если враг ворвался, натиск отрази,
Если он ударит, то в ответ ударь,
Свой клинок злодею в сердце погрузи!»
Слушай, сын! К победе знаю путь прямой,
В сердце жажда мести, и рука тверда,
Жадный враг лютует, будто волк зимой —
Ненасытный волк, не знающий стыда.
Слушай, сын! Мы волку не дадим ягнят,
Ты — ягненок мой, тебя я сберегу,
Отгоню волков от наших мирных стад,
Жизнь свою отдам — не уступлю врагу!
Слушай, сын! Идут свинцовые дожди,
Кровь течет с клинков, не сохнет на ветру.
Если надо, сердце выну из груди —
За тебя, за жизнь, за родину умру!
Слушай, сын! Я верю, что вернусь домой,
Ранами покрытый, в порохе, в пыли.
Ты меня обнимешь, черноглазый мой,
И скажу: «Сынок, с победой мы пришли!..»

Перевод Н. Горской.


ДНЕПР

Раздольный Днепр,
Привольный Днепр,
Могучая река!
Отвагою сынов твоих
Прославлены века.
Меж берегов крутых вода
Прозрачная текла,
Но в день войны рукой врага
Обагрена была.
Мы с чужеземною ордой
Вступили в смертный бой,
И в час победы яркий свет
Зажегся над тобой.
Зажегся он и засверкал
На вспененной волне...
О, Днепр могучий!
Та волна
И нынче светит мне.
Сегодня я опять пришел
К прибрежью твоему —
Принес привет моих друзей
От берегов Аму.

Перевод М. Быкадорова.


НЕВЕСТКА

Я горжусь моей невесткой —
Хлопотлива, весела!
Ты всегда — еще невестой —
Деловитая была.
Улыбнешься — день прекрасней,
Молвишь слово — каплет мед,
А в глазах любовь не гаснет —
Поселилась и живет.
Ты проста, но ты — загадка,
Ведь загадка — красота!..
С ручейком, журчащим сладко,
Я сравню твои уста.
Очи — вишни, брови — дуги,
А лицо — граната цвет.
«Краше нет во всей округе!» —
Говорят тебе вослед.
От волос твоих струится
Ароматное тепло...
Хлопотунья, мастерица, —
До чего ж нам повезло!

Перевод Н. Горской.


ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

Вот вышли мои земляки в Кара-Кумы:
Решили стальную дорогу вести,
Но войском несметным, но ратью угрюмой
Вставали барханы у них на пути.

Гудела пустыня, как поле сраженья,
Железо в барханы вгрызалось кругом,
И ветер свирепый ревел в исступленье,
И солнце палило нещадным огнем.

Здесь травы от жажды с весны умирали,
Но люди стояли — сильны и крепки!
Глухим бездорожьем верблюды шагали,
И воду в бочонках везли от реки.

А ветры бесились. А ветры хлестали,
Как тысячи вздыбленных, жгучих плетей, —
Когда-то песками они заметали
И кости верблюдов, и кости людей.

Сегодня ни зной, ни песчаные вьюги
Колхозным батырам уже не страшны;
Сердца неустанны, и мышцы упруги, —
Барханы пробиты, пески взметены!

Джигиты ворочают бурые камни,
А девушки землю на насыпь кладут,
И ожил простор, беспробудный веками, —
Советские люди дорогу ведут!

*    * *

Много сегодня на стройке народа.
Тихая степь пробудилась с утра.
С первым лучом золотого восхода
К людям на стройку спешит медсестра.
Слышится оклик зовущий: — Людмила! —
Девушке машет высокий джигит.
Быстро к нему подошла и спросила:
—    Что, Батырбек, захворал? Где болит?
Парень поник от тяжелого вздоха:
—    Телом слабею, бледнею лицом, —
Стал как соломинка... Плохо мне... плохо...
Боль и мучение — в сердце моем!..
Девушка парню в глаза заглянула:
—    Сердце — прекрасное для силача!
—    Видно, тоскует оно по аулу?
Или по девушке начал скучать?
Парни ответили гомоном дружным,
Смех покатился над степью волной.
—    Ехать в аул мне, пожалуй, не нужно:
—    Радость сердечная — рядом со мной!..
Вспыхнули краскою щеки Людмилы,
Звонко забилась горячая кровь...
Девушка, ты никогда не любила?
Может быть, это приходит любовь?
Где бы джигита с тех пор ни встречала —
Глаз не сводила с батыра тайком,
Ловкость и удаль его замечала,
Видела: первый он в деле любом.
Кто с ним в работе померится силой?
Кто так влюбленно посмотрит в глаза?..
Как бы хотела сегодня Людмила
Другу заветное слово сказать!

* * *

Вечер приходит к ожившему стану,
Люди на отдых к палаткам спешат,
Блюда дымятся на дастарханах,
Буйно костры в полумраке горят.
Здесь — степняки для беседы присели,
Там — рассыпается рокот домбры,
Кто-то поет и танцует. Веселье
Нынче не смолкнет до поздней поры.
Русоволосую девушку встретил
Наш Батырбек на тропинке степной:
—    Много хороших красавиц на свете,
Но ни одной не сравниться с тобой!
Рядом с джигитом Людмила шагала,
Тихо и нежно шептала ему: —
В сердце болезнь?.. Я ее разгадала.
Вместе нам надо к врачу одному...

*    * *

Скоро пески огласятся гудками;
Близится этот торжественный час.
Я повстречаюсь на празднике с вами,
Я побываю на свадьбе у вас!

Перевод М. Быкадорова.


ВСТРЕЧА

Уходя, ты ко мне повернулась,
Посмотрела и—так улыбнулась!
Я рванулся душой за тобою...
И с тех пор я не знаю покоя.

Помнишь, мы с автоматом ходили
И фашистов как следует били,
Говорила ты между боями: —
Наше счастье останется с нами.

Смолкнут битвы и мирной порою
Повстречаемся снова с тобою.
Сердце, знать, этих слов не забыло,
Все случилось, как ты говорила.

У Аму мы с тобою гуляем.
Подивись нашим солнечным краем!
Видишь, хлопок, цветами играя,
Рад, что встретились мы, дорогая!

Пер. Г. Некрасова


ПОДАРОК КИТАЙСКОЙ ДЕВУШКЕ

Трепещет белый шелковый платок
В руках красивой смуглой китаянки,
И входит демонстрации поток
На площадь, где недавно мчались танки.

С весенней песней, с радостью живой
Платок заветный соткан был узбечкой,
Чтоб китаянке, как сестре родной,
Его вручить с улыбкою сердечной.

Идут подруги, свой ровняя ряд.
И на ветру —над той и над другою—
Китайские орнаменты горят
Причудливой и нежною каймою.

А посредине белого платка
Сияет вязью надпись золотая:
"Мы дружбу пронесем через века—
Народ советский и народ Китая".

Глядит с платка родное слово "мир"
И шар земной —с морями и горами,
Над ним вихрастый голубь воспарил,
Прикрыв его заботливо крылами

Поток людской на площади могуч.
Шагает китаянка, улыбаясь;
Звезды кремлевской животворный луч
Летит с высот, её платка касаясь.

Пер. Г. Некрасова


СХВАТКА
( Поэма)

Задорный шелест молодой листвы
Над краем празднично одетым.
К нам новый день приходит из Москвы
С веселой песнею рассвета.
В густых садах укрылась тишина,
А над полями гул моторов.
Цветет, цветет родная сторона,
И нет границ ее просторам!
Средь тополей за домом новый дом
Встает и крышу надевает.
В своем порыве трудовом
Народ наш устали не знает.
Пройдя за Партией путем борьбы,
Он вышел победителем из боя,
И, став хозяином своей судьбы,
Свой мир невиданный построил...
О днях борьбы простых народных масс,
О трудных днях, теперь полузабытых,
И о врагах — то тайных, то открытых,
Я поведу несложный мой рассказ.

1

Полночь... Встала тишина немая...
Сразу не заметишь, как во мгле
Осторожно, крадучись, ступая,
Движутся две тени по земле.
Разве ходят так простые люди,
С чистою, открытою душой...
... Только лай собак порою будит.
Эту полночь с мертвой тишиной.
Спит аул спокойно, безмятежно,
Чтоб с рассветом взяться за дела,
Чтобы твердой поступью, железной
Завтра снова жизнь вперед пошла,
Как обычно с рокотом моторов,
С песней звонкой, с солнечным лучом,
А сейчас широкие просторы
И аул объяты крепким сном.
Каждый шорох, легкое движенье,
Даже шелест молодой листвы
Заставляют две пугливых тени
Укрываться в гущу темноты.
Люди хорошо, легко одеты —
Им придется долго быть в пути.
Нужно торопиться, чтоб с рассветом
Дальше от аула отойти.
Шепот осторожен, шаг приглушен,
Ненависть толкает их вперед.
Им сейчас бы этот мир разрушить,
Им бы в цепи заковать народ.
Что им жизнь? — всего они лишились
Ненависть сжимает кулаки...
"Как?.. Просить у оборванцев милость
И на них работать? Нет таких!.."
Подошли. Вот здесь он должен встретить
"Атахан!"— шепнули в темноту.
Перед ними появился третий,
Так же осторожно: "Здесь я! Жду!"
Лишь чуть слышно звякнули засовы.
Атахан, смахнув соленый пот,
Тяжело вздохнул: "Ну, все готово.
Выводите побыстрее скот.
И в дорогу! Как-нибудь сумеем
Все уладить, замести следы.
Да не бойтесь, двигайтесь смелее,
Здесь же вас не знает ни один".
Полночь... Встала тишина немая,
До чего обманчивый покой...
Тени, постепенно исчезая,
Скрылись за аулом далеко...

2

Прояснится небо очень скоро,
Отдохнув, сверкая и горя,
Как обычно над родным простором
Расплескается веселая заря.
"Что и говорить, исход счастливый,
Пусть и дальше дело так идет".
Движется понуро и лениво
По тропинкам узким цепью скот.
Здесь уже погромче разговоры:
"Потрудились хорошо, не зря..."
... Очень скоро над родным простором
Расплескается веселая заря.

3

Заалел восток, и на рассвете
Атахан в широкий двор шмыгнул.
"Как дела? Ну, кто-нибудь заметил?"
"Все в порядке: спит еще аул.
Не волнуйтесь, дядя, мне поверьте.
Ведь недаром люди говорят,
Слишком крепкий сон подобен смерти;
Не догонишь, не вернешь назад.
В городе сегодня же сумеют,
Как задумано, решить дела... "
Над полями, над аулом розовея,
Первая полоска пролегла.
"Дядя, я ведь должен караулить...
Люди могут обвинить меня,
Нужно быть подальше от аула
И пока не поздно — на коня?"
"Э-э, племянник, все в порядке будет,
Что нам беспокоиться сейчас.
Люди? Кто такие эти люди?
Устоят не смогут против нас".
Дядюшка совет дал Атахану —
Притвориться в эти дни больным.
"Голову подняли, а не рано?—
Продолжал он зло.— Покажем им!
Мы еще увидим, мы узнаем,
У кого из нас побольше сил".
И, сурово кулаки сжимая,
Спящему аулу погрозил.

4

Солнце встало над простором края,
Разлетелись яркие лучи,
Землю, как руками, обнимая,
Веселы, крепки и горячи.
К ним навстречу тянутся задорно
И листва, и яркие цветы.
Мир широкий, мир такой просторный,
Кто не любит этой красоты!
Хорошо проснуться на рассвете,
Полной грудью глубоко вздохнуть!
Новый день труда, как друга, встретить,
Снова за работу, снова в путь.

5

Вышел первым, как всегда, из дома
С посохом пастушьим Карабай.
До травинки все ему знакомо,
Как себя, он знает этот край.
Уж давно привык к степному ветру,
К терпким запахам травы густой...
Сколько пастбищ, сколько километров.
Обошел за жизнь пастух седой!
По крутой тропинке вдоль аула
Дед торопится к своим делам.
"Где же парень?" Нету караула.
"И послал же бог лентяя нам!
Молодой, перед людьми не стыдно... "
Отодвинул медленно засов,
И шагнув, как вкопанный, застыл он,
Пусто!.. Только несколько коров...
Словно цепко сжал за горло кто-то,
И в глазах его пошли круги.
Кто увел? Чья подлая работа?
Где сейчас скрываются враги?
И назад, пути не разбирая,
Побежал испуганный пастух.
Люди смотрят вслед за Карабаем:
Не беда ль стряслась какая вдруг?
Дед стучит... Не где там ждать ответа!..
Тяжело дыша, вбежал во двор.
"Что ты будоражишь на рассвете?..
Что еще за срочный разговор?.. "
Тучный председатель лишь проснулся,
Протирает медленно глаза.
"Скот угнали!.."
"Ты, видать, рехнулся,
Повтори быстрее, что сказал!"
"Скот угнали... весь почти... колхозный...
Что нам делать, председатель, говори?"
И Калман поднялся красный, грозный:
"Ну, а кто же ворам хлев открыл?"
"Я не знаю, председатель, рано
Захожу и никого вокруг".
Взгляд тяжел у хмурого Калмана:
Не морочь мне голову, пастух!
Ты ответчик, ты во всем виновен".
"Но ведь ночью был там караул!"
"Атахан уже двое суток болен,
И об этом знает весь аул.
Вот такие все вы активисты!
Речи говорить, критиковать!
Ну, а сами на руку нечисты,
Гнать вас из аула нужно, гнать!"
На ногах пастух держался еле
От потока этих страшных слов
Губы задрожали, побледнели.
Старый Карабай упасть готов.
"Ты еще сознаешься, расскажешь!—
Председатель продолжил кричать.—
Знай, пастух, народ такие кражи
Не умеет никому прощать".
Эта весть, как молния, сверкнула,
Подожгла аул из края в край.
Удивленный шепот по аулу:
"В воровстве замешан Карабай".
Сжавшись, будто бы от острой боли,
Шел пастух с поникшей головой,
Каждый взгляд в лицо и спину колет,
Шел старик от горя сам не свой.
Тяжело колхозникам-дехканам!
Все сбежались: "Скот найти должны".
Поднимается рука Калмана —
Просит председатель тишины.
"Где найдешь? Покрепче Карабая
Мы прижмем — сознается во всем.
Кто уж кто, а он, конечно, знает!
Скот мы обязательно найдем".
Люди разошлись, толкуя о погоне.
Бекмурат товарищам своим
Подмигнул:
"Быстрей, друзья, по коням,
После как-нибудь поговорим".
Застучали вперебой копыта:
"Не вернемся, если не найдем!"
И помчались шестеро джигитов —
Над дорогой только пыль столбом.

6

Злость душила тучного Калмана.
Как? Мальчишка, этот Бекмурат
Вдруг ослушался! Тут что-то странно...
"Всех сейчас же повернуть назад!"
"Что вы, дядя! Не догнать погони!..
Только это все напрасный труд:
Утомятся на тропинках кони.
Ускакали поздно!.. Не найдут".
И добавил Атахан несмело:
"Слышал я, как будто Карабай,
С жалобой пошел к политотделу".
Отмахнулся председатель:
"Э-э!.. Пускай!
Лишь бы не нашла следов погоня,
Следствие затянется пока...
У меня, племянничек, в районе,
Есть своя, особая рука".
Усмехнулся: "Разных активистов,
Этих критиков, мне просто жаль.
С ними я теперь расправлюсь быстро",—
Крепким ногтем он на стол нажал.
Лучше, видно, не придумать плана,
Этот случай кстати помогал,
Критиков убрать с пути Калмана,
Тайного колхозного врага.
Прикрываясь дружеской личиной,
Ласково он людям руку жал,
Но и каждому спокойно в спину
Засадил бы лезвие ножа.
Кое-кто и знал его затеи —
Чем живет и дышит чем Калман,
Запуская с каждым днем смелее
Лапу в их общественный карман.
Что ж, Калман наперечет их знает:
Этот верховодит беднотой,
Этот жалобы куда-то направляет,
Но и за него стоят горой!
Да к тому ж, то не простые люди,
Занимают важные посты.
Что ж, пусть едут следователи, судьи —
Он сумеет встретить, угостить.
А они, наверное, развяжут
Карабаю и другим язык...
Есть дружок у председателя! Он кражи
Только так и раскрывать привык.
Хорошо критиковать на воле,
А пастух, конечно, не орел,—
Посидит недельки две и боле
И любой подпишет протокол.

7

По дороге цокают копыта.
Солнце поднялось над головой.
Плотной пылью все следы покрыты,
Разберись, куда ведет какой?
В знойный полдень утомились кони...
Слышится ленивый разговор:
"Ох, и зря задумана погоня.
Сходит все Калману до сих пор".
"Не сойдет! Лишь нужно браться смело!—
Твердо заявляет Бекмурат.—
Вот бы разобраться в этом деле:
Он тогда у нас попляшет, гад!"
Гикнул Бекмурат, присвистнул даже,
Крикнул весело своим друзьям:
"По рукам-ногам его мы свяжем!
Долго ли его бояться нам?.. "
Кони упираются сердито,
Опускаясь с каменной гряды,
И по камням цокают копыта,
Пылью заметаются следы.

8

У начальника политотдела.
Как всегда, с утра полно людей.
Все пришли с большим и важным делом,—
Разобраться надо поскорей.
И начальник молча хмурит брови,
Слушает тяжелые слова.
Возмущенье, горечь в каждом слове:
"Кто ему такие дал права?"
"Говорят, Калман заботлив, сдержан,
Но ведь это лишь для простака,
А на самом деле крепко держит
Всех колхозников в своих руках".
"Если кто осмелится перечить,
Он с пути любого уберет!"
"Улыбнется ласково при встрече —
В три погибели потом согнет".
"Жить в колхозе невозможно стало!.."
"Жить с Калманом больше нету сил!.."
"Грабит нас, а все жадюге мало! "
"Весь колхоз почти что растащил!"
"Спорить с ним никак нельзя — опасно!
Подчиняйся, будь его рабом,
Будто он хозяин полновластный—
Все ему на свете нипочем..."
И сказал начальник веско, прямо:
"Будем здесь немедленно решать.
Просмотрели — виноваты сами,
Нам теперь ошибку исправлять".
Похвалил погоню Бекмурата:
"Вот с таким народом хоть куда!
Комсомольцы — молодцы ребята,
От таких не скрыться никуда!
Думаю, отыщутся и воры,
Их заметит острый, зоркий глаз...
Говорят, Калман нашел опору.
У кого? У нас или у вас?
Партия широкий путь открыла,
Верит ей весь трудовой народ,
И врага любого эта сила
Навсегда с лица земли сметет!"

9

Потянулись зыбкие болота,
Глухо зашуршали камыши,
Обливаясь липким грязным потом,
Комсомольцы осторожно шли.
И, казалось, нет конца и края
Длинному, тяжелому пути.
В бездорожье, наугад шагая,
Разве можно что-нибудь найти?
Недовольно, тихо ржали кони,
Шли устало вдаль на поводу...
Можно ли вернуться из погони,
Так, ни с чем?
В ауле ждут.
"Скот и воры — это не иголка,
Не вернемся мы без них назад.
Каждый кустик мы обыщем с толком",—
Говорит джигитам Бекмурат.
Между скал тяжелых и безлюдных
Показалась рощица вдали.
Значит, здесь... Найти теперь нетрудно.
"Дальше ведь уйти бы не могли".
Ночь подкралась робкими шагами,
Вышла осторожно на простор.
Рассыпая искры за ветвями,
Вспыхнул неожиданно костер.
Комсомольцы подобрались ближе.
Вон те двое — дремлют у костра.
Быстро огляделись: "Видишь?"—"Вижу!"
Бекмурат кивнул друзьям: "Пора!"
У бандитов ноги, руки ноют,
Голова свинцово - тяжела.
Вскрикнув, так и не поднялись двое —
Кто-то крепко их к земле прижал.

10

Председатель к начполитотдела,
На лице прикрыв улыбкой страх,
Не пошел спокойно, подлетел он,
На пути споткнувшись второпях.
"Что там нового в политотделе?
Как начальник здравствует-живет?"
"Хорошо живу. Давай о деле,
Председатель, собирай народ!"
" Так нельзя... Начальник обижает,
Да куда ж дела уйдут от них?
Можно побеседовать за чаем..."
Тут Калман осекся и притих.
Острым взглядом сразу он заметил,
Что сверкнули холодно глаза.
Ясно — быть за все теперь в ответе...
Это надвигается гроза!
Вкрадчиво, пугливо, осторожно,
Он вопрос начальнику задал:
"На меня клевещут"— "Все возможно..." —
"За мои же добрые дела!
Но начальник разве не рассудит?
Может разобраться он во всем".
"Это лучше будут делать люди
К ним мы, председатель, и пойдем".
Очень скоро собрались бригады,
Заняли колхозники места.
Всех окинув злым, свинцовым взглядом,
Тучный, бледный председатель встал.
А минуты этой словно ждали,
Сразу поднялись десятки рук:
Шум, как будто в ясный день поймали
Давнего врага с поличным вдруг.
Что ж, Калман! Тебе дается слово,
От тебя колхоз признанья ждет.
Очень строго, как никто, сурово
Будет спрашивать тебя народ.
Справедливый суд и самый строгий...
Топот за окном все рос и рос...
Пыль столбом клубится над дорогой —
Комсомольцы возвращаются в колхоз...
Вновь пришла весна на землю нашу,
Разбросала яркие цветы.
Что на свете радостнее, краше
Молодой, весенней красоты!
Да и не в цветах, конечно, дело,
Радость в том, что мы сильны всегда.
Как бы враг ни прятался умело,
Мы раскроем черные дела.
Если только Родина прикажет,
Грудью встретим недруга в бою.
Грозно встанет наш народ отважный
За свободу и за честь свою.
Если враг ползком по тропкам тайным
Проберется в наш любимый край.
Все равно его раскроем сами,
Как он тонко, хитро ни играй.

Перевод Б. Пармузина

• Назад
• Вперёд