Мухаммад Исмоил. Ты солнце моей жизни, мама (эссе)

Посвяшается всем матерям Земли

Один из моих друзей издателей дал совет: «Напишите хорошую книгу о матери, а мы напечатаем». Мое сердце радостно откликнулось на это предложение. И лишь позже, когда стал делать первые наброски, понял, что подписался на непосильную работу. В своих интервью постоянно говорил о матери, но почему-то до сих пор ничего о ней не написал. После долгих размышлений понял, что подобный труд души требует переворота в сознании, равносильного тому, что новеллист в один миг станет романистом; легкий ветерок превратится в бурю; голубь взлетит в такие выси, где парят только орлы; отражением луны в ручье осветится весь мир; сострадательный человек сумеет разглядеть в глазах стрекозы слезу…
Для того, чтобы написать книгу путевых заметок, мне достаточно было прожить в США две недели. Поездки в страны Европы, Азии, Африки, в Китай, Индию, Афганистан, Индонезию, Новую Гвинею, вдохновили меня на десятки очерков, эссе, статей. О матери, с которой связаны все мысли, все чувства, переживания, мое прошлое и будущее; о той, которая привела меня в мир и сама является для меня целым миром – до сих пор ни строчки. Девушке, которая разбила мне сердце, заставила гореть в огне любви, довела до порога смерти, но проявив милосердие, вновь вернула к жизни, чье сердце так и осталось для меня тайной, посвящены книги и стихи. О своей родимой матушке, моем ангеле-хранителе – ни поэм, ни стихов. О своей беспокойной жизни, когда я не знал, что мне готовит завтрашний день; о своих мечтах, своем видении мира я написал десятки произведений. О родительнице, что вела меня по жизни с первых шагов, поднимавшей меня, когда я оступался, о той, которая намечала мой жизненный путь, делила со мной радость и беды, которая больше, чем я сам себя, и больше самой себя, самозабвенно любила меня – я ничего не написал. Почему?
В 80 - ые годы, когда меня хотели отправить служить в Афганистан, разве не я возвратился с вокзала, только ради того, чтобы мать не страдала? Когда мне открыли визу и пригласили на работу в Америку на 5 лет, разве не я отказался, подумав, что буду сильно скучать по матери. Моей самой заветной мечтой была учеба в Литературном институте в Москве, но я не переступил его порога, решив, что лучше посвятить пять лет жизни стареющей матери и заслужить ее благословение. Прожив на свете 40 лет, слова против не сказал, свою радость и грусть, поделив на сорок частей, делил с ней, сорок раз самое важное ей сообщал, сорок раз огорчал, сорок раз вдохновлял, к детям так любовь не проявлял, то, что детям не покупал, ей в подарок отсылал. Самая лучшая на свете мать, почему не находил в себе сил и способностей, чтобы о ней написать? До каких пор не найду?
Жизнь ведь не дана навеки? Если в сорок лет не вошел в разум, то когда же войду?
Я был тверд в убеждении, что о великих людях нужно писать великие книги, поэтому этих тем не касался, обходил их стороной.
Но теперь я наконец решился. Для критиков, рассуждающих, что лучше не писать, чем писать плохо, расскажу притчу про муравья.
… Люди шли по дороге и заметили, что один муравей берет по камешку с горы и оттаскивает в сторону. У муравья спросили, зачем он это делает.
- Там, за горой, моя мама. Мне нужно проложить дорогу посреди горы, чтобы добраться до нее.
- Но ведь это тебе не по силам, - попытались его вразумить.
- То, что это не по силам, не может быть для меня причиной…
Так и для меня. Постараюсь написать великолепное произведение о матери. Если мне это не удастся, постараюсь написать с великой любовью. Если и любовь свою выразить не смогу – все равно напишу! Для меня теперь не будет оправданием то, что я не умею хорошо писать.
***
Где истоки великих рек?
Как пробивает себе дорогу родник? Где берут начало песни, воспевающие Родину, в сердцах жителей этой страны, в безмолвии степей, в шелесте листьев в садах, в раскатах молний в горах? Или ее азы в разливах рек, или в высоких скоростях городов, или в мужестве парней? А может, в любви матерей, красоте и нежности девушек? Разве человек, не сумевший вместить все это в свое сердце, сможет написать песни, восславляющие Родину? Человек, не постигший эти азы – разве сможет стать поэтом?
Для меня Родина берет начало в сердце моей матери. Моя поэтическая натура была воспитана этим сердцем. Тепло этого сердца дало мне энергию, веру, подвигло меня писать стихи.
***
Долгими зимними вечерами, мама, опустив ноги в сандал, очищала хлопковое волокно от семян. Ее волосы были заплетены в косички и украшены на концах царскими монетами. Они звенели при каждом ее движении. Мне нравилось играть ими.
- Скажи-ка: алхамду, - говорила мне мама.
- Алхамду, - повторял я за ней.
- Лиллахи.
- Лиллахи, а что это, - спрашивал я у мамы.
- Символ веры. Все должны его знать. Когда наш Пророк уединился в пещере, к нему явился ангел Гавриил и велел ему: «Читай».
- А какие они, ангелы?
- Они есть у каждого человека – один на правом плече, другой – на левом. Ангел слева записывает, что мальчик скандалит, бранится, поднимает руку на сестер. Ангел справа делает пометку, что мальчик приветствует старших, дает корм скотине, приносит из школы «пятерки». Потом ангелы совещаются между собой. А после этого мальчику предлагают пройти по натянутому над пропастью аркану. Если мальчик хороший, он легко проходит испытание. Если плохой, срывается с аркана и падает прямо в огонь на дне пропасти.
- Ах, дочь Жумана- суфия, не пугай ребенка на ночь глядя, - говорил, переворачиваясь с боку на бок, дремавший рядом с нами отец.
Мама продолжала рассказывать историю, похожую на сказку:
- Добрый мальчик, благополучно пройдя по аркану, оказывается в чудесном саду. Там в одном ручье течет молоко, в другом – мед. Кто сколько хочет, столько и пьет.
- А молоко коровье, - спрашиваю я, глотая слюну.
- Еще вкуснее! А теперь повтори: алхамду!
- Алхамду.
- Лиллахи.
- Лиллахи.
- Роббил аламийн.
- Роббил аламийн.
Я не помню, как мама пела мне колыбельную. Из младенческой поры мне мало, что запомнилось. Приведенные выше слова, оказались первыми, запечатленными в моей памяти.
***
В детстве голуби были моей самой большой страстью. После школы, забросив домой портфель, бежал на голубятню, открывал дверцы клетей и выпускал на волю, заждавшихся меня птиц. В нашей округе моим голубям не было равных по красоте, полету, по тем сальто-мортале, которые они проделывали в воздухе. В Хавасе всем нравились мои голуби. Заядлые любители терпеливо ждали, когда я устрою им зрелище – выпущу в небо голубей. Люди, затаив дыхание, любовались их полетом, фигурами, которые голуби выписывали в воздухе, от удовольствия свистели. Пересвист парней и хлопки в ладоши, напоминающие овации, разносились по округе. Я забывал об усталости, запрокинув голову, я смотрел в небо, мне казалось, что я летаю вместе с голубями.
Как-то раз я чистил голубятню, вдруг налетел сильный ветер, закружил смерч. Голуби держались стайками, но ветер разметал их в разные стороны. Одни голуби, с трудом выбравшись из болтанки, выбившись из сил все же прилетели, уселись на жердях, прижавшись друг к другу. Другие птицы, как ни старались лететь пониже, вихревые потоки уносили их вверх. Я побежал искать упавших на землю птиц. У меня в глазах потемнело, когда я увидел, что вожак моей стаи – голубь редкой красоты и породы – лежит в луже крови возле столба. Взяв его на руки, понял, что его подстрелили из рогатки. Я заплакал от горя и обиды. Два дня ничего не ел. Хотел наказать того, кто подстрелил голубя. Мама позвала к себе и сказала:
- Труднее удержаться на троне, чем взойти на него. Одно дело, добиться согласия красавицы, выйти замуж, труднее вместе жить, изо дня в день терпеть ее капризы. Труднее ходить за голубями, охранять и оберегать их, чем гордиться, что ты хозяин лучшей стаи. Завистники были, есть и будут. Усвой для себя истину: реку держат крепкие берега. Если ветка яблони вырастет в сторону улицы и останется без присмотра, конец, найдутся те, которые дотянутся до ее плодов. Если бы солнце кому-то принадлежало, то его владельца бы убили, а солнце сбили с неба.
Как оказалось, стихи тоже похожи на голубей. История повторяется. Когда на мою жизнь обрушиваются бури и ураганы, я лишаюсь своих лучших стихов. Если два человека хорошо отзовутся о моем новом произведении, третий готов закидать меня камнями. Поэтому я удивляюсь не тому, что книга какого-то писателя понравилась тысячам, а тому, что этот мужественный человек сумел выстоять под градом, брошенных в него камней.
***
Событие это произошло более двадцати лет назад. Я тогда был 15-16-летним подростком. После школы, садился на ослика и ехал вдоль шлюза в окрестностях Хаваса. Если встречался высокий сочный камыш, останавливался, скашивал, связывал два снопа, грузил их на ослика и до наступления ночи возвращался домой. В тот день я увязал в снопы камыша, больше чем обычно. Ослик изо всех сил противился тяжелой ноше. Я от обиды даже прослезился. С горем пополам все же погрузил камыш, сам уселся сверху. От усталости и бессилия в душе кипела обида, я не знал на ком ее выместить.
В эту пору, поднимая пыль до неба, возвращалось стадо. Шустрый пастушок стал дергать камыш и вытянул целый пучок. Я чуть не свалился с ослика и пригрозил мальчишке: «Смотри, если спущусь вниз, ты у меня получишь «. Проехал немного вперед, чувствую, кто-то опять дорвался до моего камыша, оглянулся, все тот же мальчишка выдирал пучки и разбрасывал по дороге. «Пошел прочь!» - крикнул я грозно.
Мальчишка вроде убежал, но немного погодя вновь вернулся, изо всех сил потянул камыш, я свалился на землю. Вслед за мной под тяжестью снопов свалился ослик. У меня в руках был большой прямой серп, я кинулся за мальчишкой, почти догнал его, и, что есть силы, замахнулся. Убегающий мальчишка хотел оглянуться в мою сторону, но оступился на ровном месте и упал, серп пролетел над ним и звонко ударился о землю. Если бы он не упал, серп срезал бы его голову, как дыню. Я остановился как вкопанный, а придя в себя, стал благодарить Бога за сотворенное чудо, за то, что Он предотвратил убийство.
Когда вспоминаю об этом, невольно начинаю повторять: »Боже мой, благодарю тебя тысячекратно за то, что Ты уберег меня от этой беды, если бы Ты не спас меня, я бы до конца своих дней не искупил своей вины». Если происшествие вспоминается пять раз в день, то пять раз и каюсь. Если в месяц вспоминаю сотни раз, то столько же раз возношу к Богу свои покаяния, если за год вспоминаю тысячу раз, то тысячу раз неустанно повторяю: «Боже мой, тысячу раз возношу свою благодарность за то, что ты уберег меня от беды, если бы Ты не спас меня, я бы никогда не искупил смертного греха».
Я решился рассказать матери о происшествии лишь через несколько лет. Сейчас не могу повторить все, сказанное ею, но смысл, обращенной ко мне речи, был таков: «Когда кровь в жилах кипит, шайтан тут как тут. Человек впадает в гнев и злобу из-за подстрекательства шайтана. Милость Божья бесконечно: человека всегда охраняют ангелы. Сколько раз за день падают малые дети, но встают целые и невредимые. Это ангелы их хранят и оберегают. Бог уберег и мальчишку, и тебя. Иначе, ты бы пропал из-за какой-то связки камыша. Прошу тебя, обдумывай каждый шаг, каждое слово, ведь за все слова и проступки предстоит держать ответ.
Случилась беда: загорелся дом бедняка. Ласточка заволновалась, принесла в клюве каплю воды и брызнула на огонь. За столь малую помощь она попала в рай и была удостоены вечной благодати, в книге благодеяний было записано: «участвовала в спасении дома бедняка». А в это же время, филин принес в клюве хворост и бросил в огонь, огонь вспыхнул сильнее. За свое злодеяние филин попал в ад, в его книге записано: «способствовал пожару в доме бедняка». Малый ключ открывает большие ворота. Малая небрежность приводит к большой беде. За малую провинность можно получить большое наказание, но за большое преступление не обойтись малым наказанием».
***
Первые годы после смерти отца. Мы трое – учимся в ташкентских вузах. Младшие – еще школьники. Мама со старшим братом с головой ушли в работу: брать в аренду землю, сеять, копать арыки, окучивать всходы – все требует больших денежных затрат и напряженного труда, а тут и тяжелый для дехкан период весны наступил, когда запасы прошлого года кончились, а новых продуктов еще нет. Как говорят в народе: не вода в котле, а котел в воде. На нашей бахче появились только завязи будущих дынь.
Единственной кормилицей в ту пору была корова.Молоко, простокваша, сметана, масло сдабривали нашу постную пищу. Вся семья заботилась о ней. Клевер, сено, силос - все для нее. Однажды утром мы увидели, что, корова, с раздутым брюхом, лежала верх ногами. Как выяснилось позже, вода с ядохимикатами прорвалась с хлопковых полей в арыки и дошла до того места, где была привязана корова.
Мы стали оплакивать ее как родственницу. Особенно переживали сестры. Они-то знали, что на маму свалятся новые трудности. Но наша отважная мать не потеряла самообладания даже в этой ситуации, она и нам, своим детям, не позволила впадать в отчаяние:
- Перестаньте реветь! Жизнь на этом не кончается. Если Бог дал своему рабу день, то даст и пищу, а когда-нибудь даст и счастье! Наш достаток держался на корове. Значит, теперь нам будет дано что-то взамен. Кто не верит, что хлеб наш насущный от Бога, тот безбожник, - сказала мама.
Жизнь есть жизнь, когда в ней наступает черная полоса, перед глазами встает мать, такой, какая она была в тот день. И во мне опять пробуждается интерес к жизни. Да, Бог даст день, даст и пищу, а когда-нибудь даст и счастье!
В тот год именно так и случилось. Наши дыни созрели раньше, чем у других. Загрузив урожай в машину, отвезли на Андижанский базар, наудачу там оказались свободные ряды, наши дыни были нарасхват, мы с братом только и успевали считать деньги, до вечера все распродали.
Вернулись домой с победой. Брат, чтобы поднять настроение домашним, купил корову ростом, окрасом и даже повадками, напоминавшую нашу кормилицу.
***
На вопрос: почему стал литератором, почему пишу стихи, ответить однозначно не могу. Иногда мама говорила: «Как из тебя выйдет поэт, если их у нас в роду не было. У поэтов ведь особая судьба, врожденный дар, на них сходит божественное вдохновение». Ее слова до сих пор волнуют душу.
Поэтому никогда не представляюсь ни поэтом, ни писателем. Но могло бы такое произойти, что я не стал бы литератором?! Вот этого я себе представить не могу. Может, у меня и нет врожденного дара слова, но меня привела в литературу, присущая мне безграничная любовь к людям.
Я с детства был жизнерадостным, мечтателем и выдумщиком, идеи били ключом, был полон надежд, душа нараспашку: если приходила в голову идея, я жаждал тут же всем рассказать об этом, все были посвящены в мои дела, в мои планы на будущее.
Я был для всех открыт, как на ладони. Умудренные жизнью люди, видя мою искренность, слушая мою исповедь, предсказывали: из этого парня вырастет поэт. Самое интересное, что я в то время не писал ни стихов, ни рассказов. Я еще не вошел во вкус сочинительства, но к седьмому классу у меня уже был солидный багаж – пятьсот прочитанных романов. Все мои родственники трудились зимой и летом, окучивали и собирали хлопок, с утра до ночи были на бахче. Меня мама жалела, особо работой не загружала. А я дал себе слово, что у меня будет другая работа, не на колхозном поле.
Мирзачульцы это особые люди. Они выходили из дома до рассвета и возвращались поздним вечером, чтобы поужинать с семьей и немного вздремнуть. Их жизнь была простой и грубой, зато душа широкая, как степные просторы. С тех пор, как начал осмыслять жизнь, почувствовал родство душ с ними. Мое безграничное уважение, любовь к землякам подтолкнули меня к творчеству. Я учился в седьмом классе, когда в районной газете была напечатана моя первая статья о целинниках. Первый рассказ «Степные цветы» был также посвящен моим землякам.
Как дехканин неустанно работает кетменем в поле, так и я трудился над листом бумаги. Ибо, для меня этот труд был в удовольствие, чем больше я потел над каждой фразой, над каждой страницей, тем больше радости получал от своей работы.
В тот год, когда я поступил в университет, тяжелый недуг приковал отца к постели, однажды он подозвал меня к себе:
- Похоже, пришло время умирать. Если бы суждено было жить, я бы выздоровел. Довелось бы увидеть, как ты стал поэтом. Я связывал с тобой большие надежды. Теперь, наверное, увидимся на том свете. Ты почитаешь стихи… Если перестану дышать, ты сам закрой мне глаза! – сказал отец.
Я подумать не мог, что все сказанное и есть последние слова отца перед смертью. Я бросился его утешать:
- Отец, вы еще будете жить, вы молодой, сильный, я всем с гордостью рассказываю о вас. Хвастаюсь перед всеми, что у меня такой замечательный отец. Мы покажем вас ташкентским врачам. Вы будете жить еще много лет. Отдадите дочерей замуж. Будете ходить в окружении внуков. Сами подыщите мне невесту. Я женюсь на дочери того человека, кого вы назовете. Вы сами представите меня самым знаменитым ташкентским поэтам. Вы моя опора, надежная как гора!
Я не встречал человека, который бы верил в меня как вы! Я не видел человека, который бы радовался как вы, тому, что я поэт! Вы ведь единственный человек, который верит в то, что я стану поэтом, дорогой отец!
Я прижимал к груди холодеющие руки отца, но никак не мог их отогреть. Из его закрытых глаз текли слезы. Не знаю, сколько я плакал, опустив голову на грудь отца, когда душераздирающий крик матери привел меня в чувство. Я понял, что все кончено. Комната вдруг заполнилась людьми. Женщины, рыдая, стали оплакивать отца.
***
Ранней весной наша семья уходила в степь – сеять дыни. Апрель, май, июнь занимались прополкой борозд от сорняков, чтобы на плетях было больше завязей, дробили комья земли, рыхлили верх грядок. Копали глубокие арыки, чтобы корни получали достаточно воды. Когда начиналось время окучивания, мама пропадала в поле. Мы были на каникулах, я томился от безделья и неприкаянности. В бескрайней степи рядами стояли шалаши, когда солнце стояло в зените, все обливались потом.
- Все работают, а ты что ленишься, - сердилась мама.- Ты такой же как все. Если не возьмешься за дело, ничего не добьешься. Джигиту и сорока ремесел мало, говорят в народе. Ты освой одно ремесло, постарайся стать мастером своего дела. Когда изучишь сорок секретов ремесла, тогда и станешь человеком. Если же будешь метаться то в одну, то в другую сторону, растратишь жизнь впустую. Следуй своему призванию, стань в своей профессии признанным мастером.
Наша семья занималась земледелием почти 25 лет и специализировалась на выращивании дынь и арбузов. У нас наработан свой опыт, есть свои секреты, любимые сорта. Мы занимались селекцией, вывели новые, никому неизвестные сорта.
Наши дыни и арбузы отличаются красивым внешним видом, вкусом, ароматом, сладостью. Все это благодаря самоотверженности, трудолюбию.
Чтобы поднять нам настроение, мама иногда повторяла эту поговорку:
В поле с утра до ночи, для умножения добра,
Была шапка из овчины, теперь из бобра.
***
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
Перед окончанием школы я крепко подружился с парнем из нашего класса. В школе вместе, после школы идем или ко мне, или к нему домой. Судьба сыграла злую шутку, мы с другом влюбились в одну девушку.
Он говорил об этом открыто, я же скрывал. Девушка тоже скрывала, кому отдает предпочтение. Со временем, когда все заговорили об их любви, я решил отойти в сторону. Но сердце моему решению не подчинялось, оно продолжало любить. Позже, после моей женитьбы, та девушка, не смотря на уговоры моего друга, вышла замуж за другого парня. С тех пор прошло 25 лет, но наша троица как разлучилась, так больше и не встречалась. Но моя любовь к ней не угасала ни на минуту, будто мы только что расстались, моя душевная рана все кровоточит. Я люблю ее и ненавижу себя. Ради друга я предал любовь. Чувство более сильное, более высокое, чем дружба, было растоптано мною. Кто знает, поставь я любовь превыше всего, может, наша дружба стала бы прочнее. Но, одно мне известно точно: место в моем сердце, предназначенное для любимой, до сих пор пусто. Его никто не сможет занять, никто не сможет стать для меня такой дорогой и любимой, и в ми - нуты, когда остаюсь один, я плачу из-за того, что мы разлучились.
***
… Мне было лет пятнадцать. Мы с отцом возвращались из далекой поездки. Монотонно стучали колеса, а в окнах поезда ежеминутно менялись картины, разворачивались во всю ширь поля и степи. Мы ехали в купе вдвоем, пили чай. Вдруг отец, пытливо взглянув на меня, спросил:
- Эй, парень, кем ты будешь, когда вырастешь?
Мы с отцом говорили с глазу на глаз в исключительных случаях. Отец, в основном, давал поручения. Если мне нужно было сказать отцу что-то важное, он узнавал об этом при мамином посредничестве. Почтительность не позволяла мне сидеть и свободно разговаривать с ним.
У меня на сердце потеплело оттого, что отец задает мне вопрос, как взрослому человеку, я расправил плечи и сказал серьезно:
- Я буду поэтом.
- Ты хочешь сказать, что будешь сочинять стихи, - воодушевился отец.
- Да, - подтвердил я свои слова. Отцовское воодушевление обрадовало меня вдвойне, придало мне уверенность. Я всегда побаивался отца. Страх на меня нагоняла мать: «Вставай, тебе конец, отец идет! Если попадешь ему в руки, он разорвет тебя на клочки, прикончит тебя! Я скажу отцу, он душу из тебя вытрясет!» Меры устрашения были необходимы, чтобы за доли секунд привести меня в чувство. Рукопашные бои с сестренками стихали, прекращалось жалобное мычание коровы: она, наконец, получала корм и воду, я же отправлялся на поиски портфеля, брошенного где-то во дворе.
…Теперь уже у меня самого есть сыновья. Когда выводят из себя, отвешиваю оплеуху, иногда в гневе могу накричать, отругать. Потом, поостыв от раздражения, думаю, почему отец ни разу в жизни не ударил меня, не отругал, не накричал? Почему я не следую его линии поведения со своими детьми, почему во мне нет его великодушия, величия, свойственной ему высоты духа. Мой отец всего-навсего закончил четыре класса, потом началась война, школы закрылись. Отец рос сиротой, поэтому вынужден был отправиться в поисках заработка в степь, да так там и остался, посвятил свою жизнь освоению целинных земель в Мирзачуле...
Я с отличием закончил школу, с отличием защитил дипломную работу в университете, за свою жизнь прочел тысячи и тысячи книг, часто задаю себе вопрос: почему же я так и не обрел широты натуры, свойственной отцу, и не нахожу ответа…
Тогда, в поезде, я почувствовал, что мои слова были неожиданностью для отца. Я ведь никому об этом до сих пор не говорил, хранил мечту в тайниках души. Если бы другой человек спросил, кем я хочу стать, рассказал бы о какой-нибудь мечте, промелькнувшей в сознании. Вспомните свой переходный период, когда душу подростка озаряют все новые и новые мечты и фантазии. Когда видит известного актера, тут же начинает ему подражать, а то вдруг у подростка появляется желание стать самым популярным в народе певцом, чьи песни звучат на всю степь. Только эти мечты были преходящими. О них даже не стоило говорить отцу. Мне было важно поведать отцу правду, открыть для него самую дорогую для моего сердца тайну.
- Дед со стороны отца – Уммат-бобо – был поэтом. Отец сажал его на закорки и дед всю дорогу слагал стихи. В какой бы кишлак не пришли, их тут же обступали люди. Где бы ни остановились – там начинался пир горой. В каждом доме он был желанный гость, наигрывая на домбре, дед слагал стихи и в честь хозяев, и в честь гостей. Ты тоже будешь таким поэтом, - испытующе глядя на меня, спросил отец.
Честно говоря, я не мог себе представить такого поэта. Я учился в современной школе, когда говорили «поэт», я представлял себе поэтов нового времени: Пушкина, Арипова, Вахидова.
- Да, только я пишу стихи на бумаге.
- Ну-ка, прочти что-нибудь, из написанного, - попросил отец.
Окно, с закрытыми глазами,
Ты спи, отдыхай этот вечер,
Пока прекрасными словами
О ней не отзовется ветер.
Теперь открой глаза, окно,
Мое сердце стало цветами.
Если в душу глянет светло
Одарю любимую стихами.
Самые лучшие, если взглянет,
На счастье получит цветы.
Не взглянет – цветок увянет,
И станет кустом лебеды.
Это были первые в моей жизни стихи. Мои первые переживания, первая любовь, страсть, увлекающая в огненный омут, в ту неповторимую пору поиска самовыражения. Что вначале вошло в сердце: стихи или любовь, этого я не знаю. Вопрос этот сродни той загадке: что было раньше – яйцо или курица. Или поэзия пробудила в моем сердце любовь, или любовь вдохновила на творчество. В то время это было не просто поэтическое произведение, за ним стояла та самая любовь, названная в стихах, читая отцу свои вдохновенные вирши, я открывал ему тайны своего сердца.
К счастью, отец воспринял их в качестве стихов. Может, он и обо всем остальном догадался, но, со свойственной ему деликатностью, промолчал об этом.
- Ого, мой сын стал большим поэтом! – обрадовано воскликнул отец. – А потом ты станешь таким же прославленным, как Гафур Гулям, - он вдруг высказал вслух свою мечту.
- Да, - ответил я, страшно волнуясь.
Еще бы не волноваться, где Гафур Гулям, и где я. Разница как между небом и землей, но я, тем не менее, согласно киваю головою. Лишь теперь, умудренный жизненным опытом, я понял ту простую истину, что для каждого родителя важен тот факт, что его ребенок посадил дерево, а не то, что кто-то развел большой сад. Видя, что сын сажает дерево дрожащими руками, отец не позволяет себе сомневаться в том, что его сын искусный садовник, он считает его мастером своего дела.
Но ведь тогда я дал отцу обещание, что стану большим поэтом. Отец воспринял все всерьез и верил в это до последнего вдоха. Перед смертью он сказал: «если перестану дышать, закрой мне глаза, сын-поэт!» Я был в том возрасте, когда не знают, что такое смерть, не мог ее себе представить, наивно надеялся: сегодня отец ушел, а завтра вернется. Лишь позже узнал, что ушедший из жизни человек больше не возвращается. Это было последней нашей встречей в этом мире, было прощанием с отцом.
Прошли годы, как мы с отцом больше не встречались. Хотя величественный образ отца отражается в зеркале души каждый миг, я не в силах оторваться от него, хочу смотреть всегда, я часто-часто беседую с ним, черпаю силу. Но, когда чувствую себя униженным и оскорбленным, ищу выход, нуждаюсь в сильной руке, тогда понимаю, насколько крепкой, надежной опорой является отец. В момент осознания того, что он смог бы вытащить меня со дна самой глубокой пропасти, у меня, пребывающего в пропасти отчаяния, на глаза наворачиваются слезы.
Все это трудно передать словами. Только те люди, которые рано осиротели, лишились любящего, заботливого, опекающего их человека, знают, что это такое, они могут понять вас, откроете вы им душу или нет. То, что нет отца, чувствуешь не только в горе, его отсутствие остро ощущаешь и в дни радости. Мысль, что твой родитель не дожил до столь радостных дней, ранит душу, чувствуешь себя обездоленным, обиженным. Радость не в радость.
День первой зарплаты. Пришел домой. Приготовили праздничный ужин. Я сижу во главе стола. Не могу прикоснуться к куску хлеба. Дрожу. Дрожу. Потом рыдаю. Отец, дорогой мой папа, ушел из жизни, не отведав куска хлеба из моих рук! Когда я стал, наконец, самостоятельным и получил первую зарплату, почему нет моего отца, который бы сказал: мой сын стал настоящим человеком. Который бы порадовался: мой сын, которого на руках носил, сам не ел – его кормил, себе во всем отказывал – его одевал, обувал, все ждал, когда же он вырастет, и вот он вырос! Почему в счет тех трудностей, с которыми он нас растил, за тысячу забот и хлопот, которые он взвалил на плечи, за его самозабвенную любовь к детям, ему не было даровано счастье, увидеть детей взрослыми, нашедшими в жизни дорогу?! «Когда дети вырастут, я буду ходить, гордо расправив плечи», - мечтал он и молил об этом Бога. Почему ваши молитвы не были услышаны, дорогой отец! Почему вы так рано ушли из жизни? Почему мы остались одни, сиротливо глядя на дорогу, как неокрепшие птенцы?!
Отец был солидным, высоким, говорил всегда по делу, знал, что хочет от жизни. Человек дела, он предпочитал дружить с руководителями предприятий, председателями колхозов. На торжества по случаю обряда обрезания, мне было тогда лет пять, отец пригласил знаменитого в то время, да и сейчас любимого всеми народного певца Комилжона Отаниезова. Отец первым в районе купил «Волгу» ГАЗ 21. Когда он построил двухэтажный дом, нашлись завистники, которые стали писать доносы по всем инстанциям, но поскольку отец был кристально честным человеком, то завистникам осталось только кусать локти.
Если его приглашали в компании, то ему отводили почетное место. Отец был лидером, к нему тянулись люди, считали за честь поддерживать с ним дружеские отношения.
Отец беззаветно любил детей, особенно меня. Находясь в кругу солидных людей, обсуждая важные вопросы, отец находил повод и удачный момент, чтобы веско, серьезно сказать о том, что в его доме растет будущий большой поэт, не забывал поставить всех в известность, что в нашем роду были бахши. Если же я, помогая матери, случайно оказывался в поле его зрения, он зазывал меня в гостиную и представлял обществу. Смешанные чувства робости, гордости и радости, что у меня такой замечательный отец, переполняли меня. Те времена вспоминаются мне как сказка. Они были и прошли.
Мне уже за сорок, а большого поэта еще и в помине нет. Как дожил до сорока, сам не знаю. Если Бог даст долгую жизнь, то еще сорок лет пройдут, как одно мгновение? Но ведь однажды в Судный день я встречусь лицом к лицу с отцом, и что я ему скажу? Какой ветер унес и развеял в прах мои обещании я?
Почему я оказался обманщиком? Почему не выполняю своих обещаний? Разве я живу по принципу: что прошло, то быльем поросло, отец умер, кто теперь призовет меня к ответу? Почему я пустил жизнь на ветер? Почему я не стал поэтом? Что нужно было сделать для этого? Почему я раньше не задавал себе этого вопроса? Почему не был настойчив в своем намерении, почему всей душой, всем своим существом не стремился к духовности? Ведь если бы молил Бога, сотворить из меня большого поэта, то Бог сделал бы мою дорогу шире, мышление глубже, сердце великодушнее.
Но мне в утешение «Тезкират» Саади, «усладительнейшего из писателей предшествовавших и лучшего из последующих, шейха Саади Ширазского, да будет священна память его!»
«Рождение шейха последовало во дни Атабека Саади, сына Зенги…
… Родившись, употребил он тридцать лет на приобретение познаний, тридцать на странствования и тридцать на размышления, созерцание и творчество…
… Как прекрасна жизнь, потраченная на то, чтобы обозреть Красоту мира и оставить по себе чекан души своей!»
Итак, что нужно делать? Чтобы стать поэтом, нужно молить об этом Бога. Если Бог дал талант, то пусть он проявится, если не дал, неустанно молить, чтобы Бог даровал божественное вдохновение. Кто томим жаждой совершенства, тому откроются все пути. Оттачивать ум, укреплять дух, высветлить душу – чтобы стать поэтом.
Хочу просить Бога, чтобы указал путь к сердцам людей.
Хочу просить Бога, чтобы указал путь к моему собственному сердцу.
Хочу просить Бога, чтобы моя встреча с отцом была благополучной.
Словом, теперь я должен готовиться к этой встрече.
***
Стояли лютые зимние холода. Этот холод вошел и в нашу жизнь. Несмотря на морозы, мы ходили на могилу отца и плакали. Волосы матери поседели за один день. Старший брат был немного застенчивым, медлительным, но за эти дни он будто подрос, стал ответственным человеком, на плечи которого судьба взвалила заботы нашей большой семьи.
Многие родственники предлагали свою помощь. Только мама отказалась: «Завтра бросят нам в лицо, что мы хоронили отца на их деньги, что все тяготы легли на их плечи». Мы похоронили отца и исполнили все поминальные обряды так, как это принято. Недаром в народе говорят: похороны требуют затрат больше во сто крат, чем свадьба.
Оказывается, отец завешал матери, если будет тяжело, продай дом, но дай детям образование. Мать настояла на том, чтобы студенты - две сестры и я – продолжили учебу в ташкентских вузах. Сама стала работать уборщицей в школе. Брат тоже подыскал работу. Сестренка, собиравшаяся поступать в институт, после восьмого класса пошла работать.
Перед нашим отъездом в Ташкент мама рассказала нам такую притчу:
- На один кишлак напали враги. Все мужчины ринулись в бой, чтобы отстоять родной кишлак. Один мальчик тоже решил воевать. Он вывел из стойла коня, но никак не мог на него сесть. Тогда два древних старика подсадили его в седло. Мальчишка стегнул коня плетью и тот послушался его, а два никчемных человека попытались высмеять его:
- Если два человека кое-как посадили тебя в седло, на что же ты сгодишься в бою?
- Если меня посадили на коня два человека, то теперь с этого коня меня не свалит даже тысяча, - ответил отважный мальчуган и поскакал на поле битвы.
- Беда нападает на человека так же как враг. Если хотите, чтобы отец спокойно лежал в могиле, то хорошо учитесь, не будьте посмешищем для людей, чтобы никто никогда не сказал: отец умер и дети отбились от рук. Когда отец был жив, то мог постоять за честь и достоинство семьи, теперь вы в ответе за его доброе имя, за его честь и совесть. В миру так повелось, что от человека требуется мужество, чтобы защитить честь, оправдать поступки, превознести до небес заслуги умершего. Легче бросить в грязь лицом живого, чем мертвого. Потому что это постыдное дело, непростительный грех сводить счеты с мертвым. Пусть нам всем будет даровано счастье встретиться в Судный день
ДРУЗЬЯ
Одна притча, рассказанная мамой, запала в душу, хочу предложить ее вашему вниманию:
- Один человек с любовью, не жалея сил, строил дом. Как вдруг перед ним явился ангел смерти Азроил и сказал, что пришел забрать его душу. Человек взмолился: дом почти готов, осталось достроить лишь гостиную, чтобы люди могли приходить и гостить у меня, дай еще немного времени.
Азроил удалился, чтобы спросить совета у Бога. Всевышний был чрезвычайно обрадован, что человек заботится не столько о себе, сколько о своих ближних.
- Скажи ему, пусть он живет долго, до тех пор, пока не переживет своего последнего друга.
Азроил поведал человеку волю Бога. Человек стал каяться перед Азроилом:
- Забирай мою душу, я недостойный человек, прожил на свете жизнь и не нажил ни одного друга. Я не знал, что дружба так высоко цениться. Чем жить так, как живу я, лучше умереть, - сказал он и отдал Богу душу.
- Обрести в жизни друзей – большое дело. Бог дает человеку одного или двух настоящих друзей, если он сумеет их оценить, полюбить, сохранить дружбу на всю жизнь, то это благо, в противном случае, жизнь пройдет в тоске и одиночестве, - сказала тогда мама.
Ее слова стали подспорьем для расширения круга друзей. Дружить, быть верными, преданными, часто встречаться, стало для меня неписанным законом, и если есть у меня два-три настоящих друга, то это благодаря матери. Иногда вопрос о друзьях обретает злободневный характер. Почему я так и не сумел узнать людей? Не смог расположить их к себе, ругаю я сам себя, и стараюсь быть внимательнее к окружающим, понять их, услышать слова, которые они хранят в сердце. И жизненные пространства начинают расширяться для меня. Мудрость жизни в том, что, чем больше узнаешь людей, тем больше к ним любовь, тем более крепкие узы связывают твое сердце с их сердцами. Когда эти узы связывают людей десятилетиями, то кажется, что и пути судьбы длиннее, и будто бы жизнь полнее.
Притча, услышанная мною в детстве, стала уроком на всю жизнь. «Если есть друзья – назови, если их нет – умри», - вывод из притчи звучал как приговор. Я начинал поиск друзей. Возможно, именно этим путем я постепенно шел к писательству, науке изучения людских сердец.
***
В тот год я перешел на четвертый курс. Каникулы проводил дома. Однажды просыпаюсь, а мамы дома нет. Ни свет, ни заря она ушла в школу, мыть полы. Честно признаться, я очень стыдился этого. Все же, преодолев стыд, я пришел ей на подмогу. Директриса, собрав во дворе весь технический персонал, распекала всех во весь голос. Увидев меня, она стала говорить спокойнее. Может, учитывая тот факт, что мои статьи печатались в районной, областной газетах, она снизошла до нас: «Исмоилова, можете идти». Но ее грубость, окрики, брань уже разозлили меня, я подошел к матери:
- Да оставьте вы, наконец, эту работу. Пусть мы с голоду умрем, учебу бросим, только лишь бы вы не работали уборщицей. Нас ведь все знают, это они в глаза не говорят, а за глаза смеются над нами. Когда приезжаю в Хавас, мне кажется, что все смеются мне в лицо. Я уже не могу поднять головы. Завтра вам выдавать дочерей замуж. Кто придет их сватать, подумайте, - я разнервничался, вырвал из ее рук ведро полное воды и отбросил в сторону.- Идемте отсюда. Не позорьте нас, - я стал тянуть мать за руку. Услышав шум, нас обступили школьники.
Я не мог унять слез, лицо у меня покраснело. Мама, видя, что словами меня не вразумить, ударила по щеке:
- Я что ворую, или кого-то обманываю, почему ты стыдишься? Я что ходила от двери к двери, просила деньги в долг, почему ты краснеешь? Я тружусь до седьмого пота, зарабатываю копейку, чтобы в котле варилась еда. Надорвалась, таская эти ведра, ради того, чтобы вы не голодали, не холодали, одевались не хуже других. Потерпи, Бог смилостивится, будут и у нас счастливые дни. Старшие дети поддержат младших, будут им опорой. Слезы бедняка могут потушить огонь в аду. Лицо такого сиротливого парня, как ты, однажды тоже озарит счастье!
Разрыдавшись, я так и сел на корточки.
Какой-то сорванец пнул, лежавшее в сторонке ведро и оно с шумом покатилось.
Директриса отпустила маму домой.
Хорошо, что я своевременно получил от матери этот урок. Я руководствовался им всю жизнь. Лучше рубль, заработанный потом, чем даровые тысячи. Я убил в себе высокомерие, зазнайство. Когда из директора в одночасье я превратился в рядового служащего, то нисколько не горевал, в утешение мне была мысль, что от денег, заработанных тяжелым трудом больше проку.
В пору, когда был директором, хоть раз в день да проезжал мимо толп наемных рабочих. Говорю честно, у меня никогда не возникало чувства превосходства. На примере свого жизненного опыта я знал о переменчивости фортуны, что я в течение одного дня могу оказаться в рядах наемных рабочих. Ежедневно повторял себе: сколько сил тратит наемный рабочий, чтобы заработать себе на жизнь, столько же сил должен тратить и я на своей работе, трудиться, не покладая рук. Счастье, достаток, не в даровом доходе, а в честном заработке, меня сдерживал страх, что дворец благополучия, возведенный на нечестных деньгах, может обернуться несчастьем для меня самого и моих детей.
С того события в школьном дворе прошло больше двадцати лет. Каждый день оно хоть на мгновение да промелькнет в зеркале моей души. Похоже, я буду помнить его еще лет двадцать. Так, постоянно держа его в памяти, буду постепенно готовиться к Судному дню. Буду неустанно трудиться, и считать делом чести, содержать свой жизненный порог в чистоте. Ибо всей душой верю, что слезы бедняка способны потушить огонь преисподней. Ибо, идти к Судному дню без подготовки, это все равно, что оказаться в море без лодки. Ибо, та самоотверженность, с которой моя мать мыла и очищала порог школы, разве не стала залогом того, что она расчистила жизненные пути, жизненные пороги своих детей? Ибо, кем бы мы ни были, поэтами, уборщицами или министрами, все, что от нас требуется так это, продолжение славной традиции: зарабатывать свой хлеб честным трудом, не сворачивать с пути наших родителей, не забывать их уроков.
***
Вспоминаю студенческие годы. Тогда я старался сэкономить на еде, чтобы модно одеться. Однажды мать взяла меня в оборот:
- Пойми, одежда не главное, для тебя сейчас самое важное – питание. Никогда не экономь на желудке. Отощавший конь скакуном не станет. Смотри, одежды везде завались, а здоровые люди – большая редкость. Жизненных забот много, чтобы их преодолеть нужно здоровье, а его ни у кого не бывает в избытке. Когда оно есть – то даровое, когда его нет – самое дорогое, это здоровье. Если смолоду сохранишь здоровье, все трудности сможешь преодолеть. Один серп может скосить всю траву в поле, если же не совладаешь, то и одного снопа не скосишь. Точно также и здоровье. Если совладаешь, оно приведет тебя к цели.
Правитель-вассал велел снарядить в дорогу скакуна, чтобы отправить своему могущественному покровителю земельный налог. Коня украсили драгоценной сбруей, седлом, парчовой попоной, в переметные сумы снесли золото, сокровища из казны, не конь, а картинка. Однако, конюх был нерадивым, не заботился о здоровье скакуна, не кормил его вовремя, не чистил. Перед самым выездом коня подковали на скорую руку, вместо четырех гвоздей вбили по три, и отправили посла в путь. Ему предстояло преодолеть горный перевал. Кое-как прибитые подковы стали слетать одна за другой, конь размозжил копыта. Споткнувшись об острый камень на горной тропе, конь упал, посол, падая, ударился головой о валун и тут же испустил дух. Правитель соседнего государства, возмущенный тем, что земельный налог не был уплачен в срок, начал поход на своего вассала. Из-за одной ошибки кузнеца погибли тысячи и тысячи людей. Если ты не будешь беречь здоровье, все-все твои дела пойдут прахом, ты не сможешь достичь цели. Смерть посла нанесла урон всему царству, если ты не сможешь достигнуть, поставленной перед собой цели, это будет равносильно тому, что ты зря прожил жизнь.
***
В ту пору, когда только-только закончил университет, был в поисках работы. Я перебивался чаем и хлебом, с трудом находил деньги, чтобы платить за квартиру. И вдруг меня разыскал наш близкий родственник. В то время была такая традиция, состоятельные родственники, навещая в Ташкенте студентов, устраивали угощение, оставляли деньги на карманные расходы. Мой родственник пригласил мою компанию в ресторан, а перед отъездом обратился ко мне с просьбой: «Говорят, упростили выезд в Турцию, может, похлопочешь насчет визы?» он вручил мне 300 рублей, для того времени это была большая сумма. «Хорошо», - сказал я в замешательстве.
Конечно, если бы заранее знал, чем все для меня обернется, я бы не стал брать денег.
Прошла неделя после визита родственника. Рано утром, все еще спали, в дверь постучали. Мой сосед по квартире пошел открывать.
Я от удивления потерял дар речи. Посреди комнаты, едва сдерживая гнев и досаду, стояла моя матушка. Я ждал, что мама пройдет на кухню, а я надену рубашку и брюки. Но мама, схватив швабру, стала бить меня, сидящего в постели. «Что я сделал, почему вы меня бьете?» - спрашивал я и получал удары по рукам, по голове, было такое ощущение, что все мое тело, разбито на мелкие кусочки. Наконец, она устала и только после этого устроила мне допрос: «Почему ты взял деньги у родственника, разве я растила тебя на деньги, взятые у кого-то в долг? На мою голову свалилось столько бед, но ты когда-нибудь видел, чтобы я с покаянным лицом шла к чьим-то дверям, просить деньги в долг? Когда самое трудное осталось позади и я решила, что могу теперь жить спокойно, ты решил жить в долг, и опозорить меня перед всеми? Чтобы обо мне говорили: она не может прокормить детей, берет у всех деньги в долг, ты меня обрекаешь на дурную славу? Чем такой позор, лучше смерть! Чем взваливать на мою шею такой позор, лучше бы ты повесил торбу для подаяний!» - выговорившись, мать разразилась рыданиями. Я стал ей объяснять, как было дело, но она не поняла. Я повторил несколько раз, казалось, что она не хочет меня понимать. Наконец, она спросила: «Где деньги?» Я указал место, где хранились деньги. Мать взяла их и велела, чтобы я сию минуту отвез их.
Вот так ни свет, ни заря, мы с мамой вышли в дорогу. Позже выяснилось, что, вернувшись в кишлак, родственник стал хвалиться о том, как погулял в Ташкенте. Не знаю, говорил ли он что-нибудь о Турции, но то, что «отвалил» мне крупную сумму, успел разболтать многим. А уж люди постарались, чтобы об этом узнала мама.
Я безмерно благодарен, признателен матери за то, что она от души поколотила меня. Тем самым отбила охоту брать в долг. Я тогда дал себе клятву, что никогда, ни у кого не буду брать деньги в долг. Я благодарю Бога за то, что он указал мне путь, как можно жить без долгов в любой ситуации, живешь ли в достатке или бедствуешь.
Если человек пожелает что-то всем сердцем, Бог исполнит его желания. Я убедился в этом на собственном жизненном опыте. Я пришел к выводу, что недостойно звания человека удовлетворять свои запросы за счет долга. Ибо, у дверей человека, живущего в долг, всегда на страже будут стоять нищета и бедность. Может, таково повеление Бога: проси у меня, а не у раба Божьего, и я тебе воздам! В народе говорят: на долгах не разбогатеешь, а про щедрых: не оскудеет рука дающего!
Мать строго наказывала: «Пусть лучше смерть стучит в твою дверь, но не дай Бог, чтобы в нее колотили кредиторы, властно требуя возвратить им долг!» Поэтому я каждый день молю Бога: сделай мою жизнь долгой, огради от бедности и нищеты, огради от бремени долгов, пусть лучше смерть придет, чтобы забрать меня, лишь бы не истцы, чтобы забирать долги!
В памяти запечатлелась притча, рассказанная мамой:
… Один мальчишка совершил провинность, скорее всего по неведению, а может, из шалости. Его схватили, отвели к мировому судье. Рассмотрев дело, судья вынес приговор: наказать виновного за провинность, а его мать за то, что недосмотрела за сыном, десятью ударами плетью. Вначале получила наказание мать. Она выносила побои терпеливо, молча, только плакала. Потом пришла очередь сына. При первом же ударе мать закричала во весь голос.
Человек, который должен был наказать мальчишку, опустил плеть и спросил:
- Что случилось? Я бил тебя изо всех сил, ты молчала, а сына только раз стегнул, ты подняла вой?
- Когда ты хлестал меня, удары пришлись по телу, а когда ты ударил сына, удар пришелся по живому, по сердцу, - ответила мать.
…Так и в жизни, удары, которые обрушиваются на мою голову, больнее переживает мать, и я понимаю, что ради матери должен уберечь себя от ударов судьбы. Ведь эти удары причиняют мне телесную боль, а для живого материнского сердца они причиняют душевную боль. Эта мысль для меня как спасительный талисман.
ПЕРВЫЕ СТИХИ
Закончив университет, заточив себя на два года в съемную квартиру, целиком посвятил себя творчеству, поиску своего стиля. Я уделил особое внимание подготовке своих стихов к публикации. Я считал, что это должно стать чрезвычайным событием. Из-за того, что напутственное слово написал один из популярных поэтов 80-х годов, я вообще голову потерял. В то время, чтобы заявить о себе в литературной среде, нужно было выступить в печати с солидной подборкой стихов. Грудь распирало от счастья, когда увидел свои стихи, напечатанные в газете «Узбекистон адабиети ва санъати». Как бы там ни было, это было начало моего творческого пути, первые слова, сказанные мною в качестве поэта.
Газету в руки и в Хавас. Мне нужно было показать их матери. Публикация стихов в газете была своего рода манифестом моей деятельности. До сих пор я никому не мог сказать, что пишу стихи, из-за того, что творчество было тайной сокрытой от всех на самом дне души; я скрытничал не потому, что считал это мелким занятием, наоборот, потому, что считал его самым любимым, самым великим делом, из-за того, что для меня не было ничего важнее, дороже. Я молчал, чтобы меня не осмеяли за то, что беру на себя смелость писать стихи, чтобы люди не разочаровались во мне после первой же публикации.
Когда я приехал домой, мама, чувствуя, что в моей жизни произошло что-то хорошее, обрадовалась больше меня. Сестренки стали вслух читать маме стихи. Когда все было прочитано, мама трижды поцеловала мое фото в газете и похвалила: «Молодец, сын!» Я стал расспрашивать, какое впечатление произвели на нее стихи. Мама затруднилась сказать что-то определенное.
Дело в том, что в те времена было принято писать непонятные стихи, нагромождать образы. Идя в ногу со временем, я тоже писал модернистские, авангардистские стихи. Растерянность матери произвела на меня очень сильное впечатление. Я как будто очнулся от наваждения, если самому дорогу в жизни человеку мои стихи непонятны, то и для меня они не могут представлять собой какую-то ценность. Я принял решение: писать стихи, способные находить отклик в сердцах людей. Вот так, растерянность на лице моей мудрой матери, направило мое творчество совершенно по-другому руслу. Иначе и быть не могло. С тех пор так и повелось, что бы я ни написал, стараюсь прочесть ей, узнать ее мнение, показать ей видеофильмы, снятые по моим сценариям, такое близкое общение, посвященность матери в мои дела, придает смысл моей жизни. Когда у писателей спрашивают, ради кого они пишут, одни говорят – ради своих читателей, другие – ради литературы, третьи говорят: пишу по велению сердца. Это их право. Я же в основном пишу для матери. Я не позволяю себе никаких подражаний Западу, не стараюсь перенимать стиль иностранных писателей. Поскольку мама главенствует в моем сердце, постоянно духовно поддерживает меня, пишу для нее, чтобы поднять ей настроение, чтобы вызвать ее уважение и симпатию, из ее неиссякаемого кладезя мудрости черпаю слова и афоризмы, ввожу их в свои произведения. За то, что я всегда возвеличиваю, воспеваю прекрасную половину человечества, женщины в первую очередь должны быть признательны моей матери. Ибо, образцом величия женщины в моих глазах всегда была и есть мать.
В тот день мама, видя, что я сильно расстроился, сказала, что в стихах кроется глубокий смысл, благословила на дальнейшее творчество, подчеркнула, что поэты особые люди, они стремятся всегда к благому. Она рассказала такую притчу:
- Некий человек был удостоен после смерти рая. Его стали расспрашивать: ты что, сад посадил; построил прекрасное здание, за какие деяния ты был удостоен рая? «Да, можно сказать, что посадил сад, но все благодарили садовника, всей душой возжелал, чтобы было построено величественное здание, все почести выпали на долю зодчего. Я выразил им добрые пожелания. Сказал, что моя цель – сделать жизнь более благоустроенной и совершенной, за свои благие цели я был удостоен рая». Поэт ведь тоже воспевает все хорошее, твои стихи будут по достоинству оценены людьми, и Бог вознаградит тебя за духовные поиски. Я рада за тебя. Теперь везде буду говорить, что я - мать поэта.
Я вернулся в Ташкент. Отказался от модернизма и авангардизма, решил вернуться к истинной поэзии. Я отказался и от модернистского видения мира. Я стал восстанавливать в сознании мировоззрение матери: истинное узбекское мировоззрение, это было возвращением к самобытности. Я желал вернуться к самому себе и нашептывал строки из стихов Хазрата Джами:
«Не отворачивай от матери главы, не причиняй боли,
Ищи в пыли ее следы, сделай ее венцом славы и воли».
***
Был конец 80-х. Я, по-прежнему, жил на квартире, нигде не работал. Отрастил волосы до плеч, мог целый день в пивной обсуждать с друзьями чьи-то стихи или до ночи читать книги в библиотеке. А иногда известные и начинающие поэты, собравшись вместе, превращали день в ночь, ночь продлевали до рассвета. Мы жили для стихов, устраивали драки, отстаивая право писать стихи так, как нам хочется. Мы считали себя не обычными людьми, а поэтами. Поэтам было позволено все.
Я не вспоминал о том, что в кишлаке остались жена и дети. Они жили в своем мире, я в своем, и был для них совершенно чужим. Не знаю, до чего бы я дошел, если бы и дальше так продолжалось. Но тогда этот путь казался мне самым верным.
Мама, решив всерьез побороться за меня, появилась однажды утром в квартире, которую я снимал. Она привезла в двух сумках продукты. Огляделась вокруг. Моя комната была насквозь пропитана запахом сигарет, на полу валялись пустые бутылки и косо взрезанные консервные банки, грязные полотенца свалены в кучу.
Сказанные мамой слова остались в памяти навсегда:
- Почему ты не навещаешь жену, детей? Придет день, Бог не спросит, каким ты был поэтом, перво-наперво тебе предстоит держать ответ, каким ты мужем был, каким отцом. Как ты держал свой дом, как вел хозяйство, какое воспитание дал детям, как их кормил, одевал, вот какие вопросы задаст тебе Бог. Ты состоишь в браке? Состоишь. Первая обязанность мужа – обеспечивать жену. Пока не заживешь одним домом со своей семьей – удачи не будет. Выполни свой изначальный долг перед Богом. Будь, прежде всего, хорошим человеком. Доброе слово исходит от хорошего человека. Если сам плохой, идешь по неверному пути, то хоть тысячи книг напиши, все они будут пустословием никчемного человека. Хочешь всерьез заняться творчеством? Тогда пиши не о преходящем, пиши о вечном. Тогда у твоих книг будет долгая жизнь. Отложи все книги, оставь одну, изучай Коран. Он на все времена, до Судного дня. Если хочешь, чтобы твои книги остались до Судного дня, выполняй все, что указано, что приказано, что завещано в Коране, сам следуй и других призывай следовать Корану. Будешь руководствоваться этой Книгой, тебя поддержит Бог. Когда у тебя будет поддержка Бога, тебя никто не одолеет. Если стихи не будет Боговдохновленными, то хоть вровень со своим ростом напиши, все они опадут лист за листом, как листва с дерева и ветер времени разметает их. Поседеешь, начнешь слепнуть, ходить с тростью, в конце-концов обратишься к Всевышнему: «О, Боже, почему из всего написанного мною, ты не оставил даже страницу?!» Вдруг тебе в руки упадет написанная тобой страница. Ты пойдешь с листом бумаги к одному человеку, к другому, они даже взглянут. Потому что, написанное тобой, не выдержало испытание временем. Ты жил в тисках своей эпохи, писал на злобу дня, и все, созданное тобой, как сквозь землю провалится. Если творения поэта не переживут своего времени, будут быстро забыты, то это сравнимо с горем матери, пережившей смерть детей. Талант столь редкий дар, который не доставался даже царям. Если Бог дал тебе такой талант, его нужно беречь, направлять на благие цели. Из хорошего человека может получиться хороший поэт, но утверждать, что я вначале стану поэтом, а потом образумлюсь, стану хорошим человеком, это равносильно тому, что ты сказал бы, я буду ходить вверх ногами. Бог создал человека по подобию своему, дал ему предназначение, не надо поступать вопреки воле Всевышнего. На руках можно проходить один день от силы. Но еще никому не удавалось жить всю жизнь вверх ногами. Точно также, еще ни одному злодею не удалось стать хорошим поэтом. Ты ведь в душе хороший, только вот такая беспорядочная жизнь, как в стойле, она до добра не доведет. Перевези семью в Ташкент, сними квартиру, брось пить, устройся на работу, живи так, как это достойно человека.
Слова матери, ставшие жизненной программой, тогда были внове для меня. Ее страстная проповедь потрясла меня до глубины души.
Вскоре я подыскал для своей семьи подходящую квартиру. Наша жизнь стала входить в свое русло.
КАК Я БРОСИЛ ПИТЬ
Мой близкий друг надумал жениться. Свадьба была на редкость веселой. Мы были молоды, кровь играла. Вроде пили понемногу, но захмелели сильно. Мое уважение к другу было столь велико, что я не выходил из круга, все плясал и плясал.
Невесту уводили с пиршества уже затемно, я танцевал перед женихом и невестой, не увидел, что позади глубокая яма, я упал в нее, ударился головой о трубу, потерял сознание. Пришел в себя уже в реанимации. Я перенес тяжелую операцию: сшивали мою разбитую голову, затем ее крепко-накрепко забинтовали. Так, прикованный к постели, я пролежал месяц. За это время молодожены не удосужились навестить меня. Они даже не поинтересовались у моих родных, как я себя чувствую. Меня это обидело до глубины души. Я на его свадьбе чуть не умер, а он пожалел для меня одно доброе слово?! Не могу простить себя за столь безоглядную верность и преданность, за готовность жизнь за него отдать, за то, что я ставил его выше себя…
В те дни у моего изголовья сидела мама и плакала. Черепная травма таит в себе серьезную опасность: человек может потерять память, стать умственно или психически неполноценным, для творческого человека это страшнее смерти, при мысли, что меня может постигнуть такое несчастье, я говорил сам себе: «Баста, больше не буду пить!», но эти обещания были просто словами.
Мама решилась рассказать мне о том, чего никогда никому не рассказывала, чтобы не оскорбить светлую память покойного отца, не потревожить его дух. Мама сделала это, чтобы навсегда отучить меня от спиртного:
- Как-то мы поехали в Душанбе, повезли на базар дыни. Весь день была бойкая торговля. Отец на радостях, велел пожарить мясо и за ужином один выпил бутылку водки. Потом, несмотря на холод, мы вышли на ряды, сторожить дыни. Проснулись среди ночи от шума. Двое мальчишек, схватив по дыне, бросились наутек. Отец бросился вдогонку, а поскольку был пьяный, поскользнулся на льду и упал, ударился об острый край бетонного арыка, хрустнула кость на ноге. Поднялась суматоха, тут же вызвали «скорую», отца увезли в больницу, я осталась одна возле дынь. Отец так переживал за меня, что наутро с загипсованной ногой приехал на базар. Чужой город, холод, дыни покупают неохотно, мы там пробыли три дня. Отец не прошел своевременно курса лечения, болезнь оказалась запущенной. И в результате - гангрена. Год мы ходили из больницы в больницу. Отец вконец измучился и умер. Душа человека так хрупка. Казалось бы, из-за какой-то мелочи рушится вся жизнь. Знаешь, как мне обидно, что ваш отец не насладился отцовским счастьем. Он не видел, какие большие свадьбы мы сыграли, дочерей замуж отдали, сыновей женили. Слава Богу, твой брат сумел наладить дело, построил дом, купил машину, а ваш отец всего этого не увидел.
Если не ради меня, если не ради своей семьи, то хотя бы из уважения к отцу, в память о том, что отец, умирая, проклинал водку, и каждый раз наказывал: пусть сыновья не пьют. Умоляю тебя, не пей, от нее никакой пользы, и знай, что пьющий человек – товарищ шайтана, - начала убеждать меня мать. Только что сидела заплаканная, а тут вдруг начала сердиться, мне показалось, если я не подчинюсь, то она поколотит меня.
Тогда в больнице мое упрямство было сломлено, в моем сердце пробудилось отвращение к алкоголю, и это отвращение не утратило своей силы до сих пор, мне, шайтану во мне, оно оказывает сопротивление. Поучительна и притча, рассказанная мамой:
- Один человек отправился в хадж. Совершил паломничество к Каабе. Пришел черед выполнять обряд побивания шайтана камнями. Он вместе с паломниками взял камень и бросил. Однако, брошенный им камень, вернулся к нему самому. Паломник удивился, вновь бросил камень. И вновь камень вернулся к нему. В третий раз камень попал в цель, но оттуда послышался голос: «Эй, невежда, что же ты в друга бросаешь камни?»
Ты писать, поэт. Пусть каждая твоя книга будет камнем, брошенным в шайтана. Чтобы люди, читая твои произведения, нашли силы противостоять проискам темных сил, испытывали отвращение к подлости, зависти, высокомерию. Если ты сам будешь пить, будешь следовать за шайтаном, разве люди, читающие твои книги, не спросят тебя однажды: «Эй, невежда, что же ты в друга бросаешь камни?»
Бог дал тебе знания, писательский талант, способность призывать людей к добру. Но, если ты сам не будешь следовать этому, тебя будет ждать страшное наказание! В Судный день одного человека бросили в ад. Его кишки вырывались из живота. Как вращается мельничный жернов, так и они вращались вокруг его тела, причиняли невыносимые муки. Обитатели ада стали спрашивать, за какие грехи, такое наказание. Он простонал: «За то, что я призывал других ко всему хорошему, а сам не мог покончить со всем плохим, что было в моей натуре. За то, что, признав Бога, я не следовал тому, что знал».
Я вышел из больницы, последствия травмы давали знать о себе еще долго, но я раз и навсегда покончил с выпивкой, этой болезни нашлось исцеление. Друга-предателя я увидел через год, когда он приехал приглашать меня «обмывать» своего первенца. Я не стал его ни в чем обвинять, не стал что-то выговаривать, просто не пошел на посиделки. Ибо мне преподали такой урок, что я буду помнить его до конца жизни.
- Мой тебе совет, сделай доброе дело, и тут же забудь о нем, - сказала мама. – Если не забудешь, то измучаешь себя. Ожидание благодарности за доброе дело – тяжелая мука. Будь неустанным в добрых делах. Ибо, от свечи не убудет света, если от нее зажгут другую свечу. Твои добрые дела все равно когда-нибудь вернутся к тебе добром. Тебя отблагодарят самым неожиданным образом. В книге учета благодеяний не бывает ошибок. Если ты совершил 2397 благих дел, то столько же раз будешь вознагражден. И еще… не утруждай себя подсчетом своих благородных поступков. Все равно собьешься со счета. Никогда не думай, что ты способен до всего дойти своим умом. Даже те, что в тысячу раз умнее тебя, ничего не смогут добиться, если Бог не укажет им путь. Цари ошибаются, когда считают, что обрели власть благодаря своему уму. Создатель так прихотливо вычертил твой жизненный путь, что ты не сможешь, как бы высоко не поднялся, сверху разглядеть пути судьбы, это все равно, что рыбы, став крылатыми, попытались с неба увидеть: где берет начало река и куда она впадает, но они никогда бы не смогли этого сделать. Ибо рыбам этого видеть не нужно. Также и тебе!
***
Мои стихи подвергли жесткой критике. Уволили с работы и предупредили, если буду продолжать писать в том же духе, положение может усугубиться. Я мучился от безысходности, не знал, куда себя деть.
Мне было тяжело и в семье, и в кругу друзей, люди, ставшие мне наставниками и те, не могли вывести меня из тяжелейшей депрессии. В городе, с его тремя миллионами жителей, не нашлось человека, равного моей матери по широте души.
Среди ночи я появился в родном доме.
- Как ты добрался? – спросила мама.
- Хорошо.
- Что-то случилось, плохи дела?
- Нет, дела идут хорошо, - храбрился я.
- Тебя выгнали с работы, да и дела идут неважно, что произошло? Выговорись, наконец, я же вижу по твоему лицу, - сказала мама.
- Теперь я вернусь в кишлак. Похоже, для меня жизнь в Ташкенте закончилась.
- Нет, ты еще станешь Народным писателем Узбекистана, твое имя останется в истории, через века люди будут читать твои книги. Не хочешь работать в Ташкенте – не надо. Но ты будешь там заниматься творчеством, будешь писать книги. Я прокормлю и тебя, и твоих детей. Каждый месяц буду посылать деньги, ты ни в чем не будешь нуждаться. Ты не гонись за деньгами, пусть они гонятся за тобой. Не каждому дано стать поэтом. Я никому не дам тебя в обиду. Пусть ты сирота, но разве ты не достоин коня?! Вон стоит машина брата, продай ее, тебе будет на что жить. Пока твои дела не утрясутся, ничего сам не предпринимай, доверься Богу. Ты забыл историю с коровой? Знай, теперь у тебя будет другой источник доходов. Ну, а сейчас расскажи-ка мне, какой злодей не дает тебе житья.
Я излил матери душу, остался в Хавасе почти на месяц. Вместе с мамой мы отправились по святым местам, побывали в Самарканде, Бухаре. На машине брата объездили много святилищ, везде молили Бога, чтобы дал совесть злым и счастье добрым людям. Как-то позвонили из Ташкента. Мои близкие известили, что все беды позади, похоже, мои дела будут улажены. Я стал собираться домой.
Мама наставляла меня: не вздумай мстить врагам, при встрече не подавай виду, держи себя с ними так, будто ничего не произошло. Если скажешь недругу в лицо: ты враг, он перейдет в открытое наступление, не простит обвинений, никогда не протянет руку дружбы. Если же не подашь виду, что ты знаешь, что он враг, он поверит в твое неведение, тем самым ты облегчишь ему задачу стать тебе другом. Твоего знания, что враг он и есть враг, уже достаточно, чтобы не обольщаться на его счет, знай себе и помалкивай, никому об этом не говори, и, вообще, не давай воли языку.
Мама рассказала притчу, видимо, для того, чтобы все наставления лучше закрепились в уме:
- Пророк и его сподвижники шли по улице. Посреди дороги ходила свинья. Пророк, увидев ее, сказал:
- О Боже, пусть это животное благополучно перейдет дорогу.
- Расулилох, ведь свинья проклята Богом, почему вы просите за нее? – удивились его спутники.
- Я выразил добрые пожелания, потому что при виде ее, на язык пришло плохое слово, я сказал это, чтобы уберечь язык, чтобы не приучать его к плохим словам. Моей целью было не спасение свиньи, а спасение своего языка от бранных слов. Вы тоже, когда видите что-то скверное, воздерживайтесь от брани и ругательств, - был наказ людям.
Ты тоже, видя, что-то непристойное, воздержись от поспешного приговора. Пусть язык постоянно служит добрым делам. Жизнь тоже напоминает широкую улицу. По ней проходят и плохие, и хорошие. Если о ком-то однажды скажешь, что он плохой, в следующий раз ты уже воспримешь его как плохого. И в поле твоего зрения окажется все самое плохое. Весь мир станет плохим. Ты, как поэт оберегай свою мысль от очернительства, от мрака и черноты. Ведь, называя плохое плохим – ни к чему хорошему не придешь. Плохого человека можно исправить одним путем, убеждая его, что он хороший.
После этого из моих произведений ушел негатив, я отказался от телевизионных передач, высмеивающих, оскорбляющих достоинство человека, как бы выворачивающих жизнь наизнанку. А все произошло благодаря урокам матери.
ДИСКУССИЯ
Наша беседа произошла после выхода в свет моей книги «Вы все та же». Главной ее темой была любовь.
- Все это было на самом деле? – спросила мама недоверчиво. Она будто открывала неизвестные для нее свойства моего характера.
- Читатели больше интересуются темой любви.
- Почему там нет ни слова о трудностях, сложностях жизни, - мама как будто упрекала в том, что я оторван от жизни людей.
- Другие темы могут навлечь неприятности, - придумал отговорку, чтобы не раскрывать подлинных причин.
- Завтра сыновья и дочери станут взрослыми. Что они подумают, прочитав твои книги?
- Я ведь пишу не только о себе, но и рассказываю о жизни других людей. Сапожник ведь чинит не только свои сапоги! Моя профессия очень похожа на ремесло сапожника. Что принесут, то я и беру в починку. Если что-то понравится, я обновляю вид, придумываю фасон. В моем распоряжении есть такие сапоги, каких еще никто не носил. Они предназначены для людей нового века.
- Будь честен, когда пишешь. Твоя правдивость будет гарантией доверия людей и сегодня, и завтра. В книге много такого, чего в твоей жизни не было.
- Даже если ничего подобного со мной не происходило, но в жизни других людей это было, я ничего не придумал. Странно, берешь сюжет из жизни, пишешь, и никто в это не верит, а если не верят, значит, ты плохой писатель. Странная логика! – я готов был обидеться.
Мама, почувствовав перемену в моем настроении, стала рассказывать притчу:
- Жил на свете пастух. Когда его стадо было на летнем выгоне, пришла ему в голову странная мысль: «А что если поднять крик, что на моих овец напали волки, придут пастухи на помощь или нет?» Он поднял крик, желая испытать людей на совесть. Все пастухи встали на ноги, кто-то прихватил лопату, кто дубинку, что под рукой оказалось, то и взяли, и пошли на волков.
Летовка заполнилась людьми. Пастух солгал им: волки убежали. А в мыслях злорадствовал, что так их всех переполошил и поднял среди ночи на ноги. Через неделю пастуха вновь одолело желание поиздеваться над людьми, он вновь поднял крик. Настоящий пастух за стадо готов душу отдать: вновь летовка была полна людьми. Горе-пастух, почувствовав силу власти над людьми, возгордился собой. Но недолго он ходил в «героях». Через неделю судьба решила испытать, на что он сам годится. На его стадо напали волки, мертвой хваткой вгрызались в горло овец. Пастух кричал, звал на помощь. Думая, что пастух опять решил посмеяться над ними, люди не спешили к нему на выгон. Пастух, не зная, что делать, кидался из стороны в сторону, и покорился судьбе.
Когда увидел подоспевших на помощь людей, бросился им в ноги, во всем признался. Разгневанные пастухи стали проучивать не волков, лжеца-пастуха.
Некоторые писатели в своем стремлении прославиться, напоминают незадачливого пастуха. Не отдают себе отчета в том, что, стремясь привлечь всеобщее внимание, они нарочно поднимут крик и шум, то не сегодня, так завтра будут уличены во лжи и лишатся всего. Если бы пастух поднял крик, когда волки на самом деле напали на стадо, то он был бы удостоен самых высоких похвал и людского уважения и сумел бы сохранить в целости стадо.
Поскольку была рассказана притча, я решил, что беседа подошла к концу, и стал прощаться. Слова матери прозвучали как гром среди ясного неба:
- Я не верю, что ты кого-то любил так сильно, так страстно, больше всего на свете. Если бы ты любил, я бы почувствовала, я бы знала…
Мне нужно было открыть карты, сказать все начистоту:
- Все, что написано о любви, это мои несбывшиеся мечты, неосуществленные желания. Это мятежи моего неукротимого сердца, это мое недовольство самим собой. Но сколько бы я не бунтовал, у меня не хватило смелости, мужества изменить свою жизнь. Семья оказалась такой прочной крепостью, которая способна выстоять, если бросишь на нее даже тысячу бомб. В том, что я написал о любви, нет ни слова лжи. У любви не хватило сил, чтобы изменить мою жизнь, вот и все. Если человек не кричит о своем горе, а носит его в себе, и только молча плачет, то люди почему-то думают, что он плачет нарочно…
***
Моя старшая сестра, обаятельная, искренняя девушка, получила диплом и вернулась домой. И вся наша семья стало тайно готовиться к свадьбе. Брат побелил дом. Мама, созвав соседок, стала стегать одеяла. Сестренки каждый день подметали, поливали двор. Я же по такому случаю задавал скотине больше корма и травы.
Еще в младенчестве мою сестру «помолвили» с сыном нашего дальнего родственника, в знак этого ее малолетний жених укусил ей ушко. Во главе этого сговора стояла бабка. Мама не хотела нарушать волю своей родительницы и ждала сватов из дома богатых родственников, наконец, ее терпение лопнуло, она велела знакомым окольными путями узнать намерения той семьи. Наш родственник в то время был самым богатым и уважаемым в родне, мама, хотя и не говорила об этом вслух, но в душе, хотела породниться с этой семьей. Наконец, пришел ответ. Богач сказал якобы:
- Да у них за душой ни гроша, ради чего я буду с ними родниться?!
Мама, услышав подобные речи, разрыдалась от обиды:
- Когда ваш отец возил домой все мешками, родня не выходила из нашего дома, все пили-ели вот за этим столом. Теперь они стали богачами, а мы, выходит, бедняками?! Я хотела отдать дочь в их дом, ради слова, данного мною матери, а они, значит, набивают себе цену?! Я думала, как бы не обидеть родню, а родня бьет по самой печени?! Я отдам свою дочь в более богатую семью, за сына более влиятельного человека, мы закатим такую свадьбу, которую его сын не увидит и в сорок лет. Идите, скажите, пусть через неделю приходят к нам на свадьбу. Нашему родственнику ничего другого не останется, кроме как в самую жару носить воду на кухню и прислуживать. И сам он, и его сын всю жизнь будут жалеть о своем недостойном поступке.
И в самом деле, как мать сказала, все так и вышло. Через неделю мы выдали сестру замуж, она в любви и согласии живет с мужем. А сын родственника за прошедшие двадцать лет так и не устроил свою жизнь, так и не женился.
НАСТАВЛЕНИЯ МОЕЙ МАТЕРИ
- Образованный сын превзойдет отца. Для него светит солнце и открыты все дороги. Человек ходит достойно, подняв голову. Не оступается, об углы не ударяется, не плутает. Так ходит образованный человек.
Человек, съежившись, из последних сил, озираясь по сторонам, влачится во мраке. Это – путь невежественного человека.
Такие вот перед тобой дороги, выбирай. Какая из них тебе по душе?!
***
- О своем лучшем друге никому ничего не говори, если завистники узнают, постараются встать между вами.
***
- Бог тебе дал поэтический дар – скакуна, только ты еще не садился в седло, пока что ты ведешь его за поводья, и только.
***
- Хорошо усвой, если бы все богатства на свете поделили между всеми жителями Земли, то лет через пять, люди опять поделились бы на богатых и бедных, и все бы пошло по-старому. Смысл слов «пять пальцев на руке и все разные», заключается именно в этом.
***
- Старайся быть рядом с тем, кому улыбнулась удача. За какое-то благодеяние Бог так высоко вознес его будущность. Если будешь бежать рядом с его удачей, найдешь свою удачу. Если поведешься с неудачником, закроешь пути для своей удачи.
***
- Если захочешь выследить лисицу из чужого села, отыщи местную борзую. Даже если это ненавистный враг, влезь к нему в душу, как лучший друг. Настолько досконально его изучи, чтобы ни одна тайна, которую он старался скрыть от врага, не осталась неведомой для тебя. Одного того, что ты будешь знать, что представляют собой его враги, будет достаточно, чтобы противостоять ему самому.
Чинару стал рубить топор.
- Нас рубят, - в отчаянии закричала одна из веток.
- Нас у чинары тысяча, пока срубит несколько веток, глядишь, и сам сломается, - ответила ей другая ветка.
Первая ветка в панике закричала:
- Нет, нет, у него топорище из чинары, он срубит всех нас!
***
Однажды жена пришла жаловаться на меня, мама тут же осадила ее:
- Никогда не забывай слова нашего Пророка: если мирская жена будет обижать мужа, то гурии из вечного мира, глядя на мирянку, скажут:» Не мучай его, он у тебя временный гость, наступит час, он покинет тебя, придет к нам».
Будь такой женой, чтобы муж был предан тебе душой даже тогда, когда его будут звать к себе райские гурии. Я настою на том, чтобы он не ушел от тебя сегодня, а ты веди себя так, чтобы он не ушел от тебя и завтра. Если ты будешь хорошей, муж походит, побродит, и вновь вернется к тебе. А ты сама, больше никогда не приходи ко мне, жаловаться на моего сына.
***
- Мы всегда были в хороших отношениях, держались одной компании, вместе работали, никогда ему ничего плохого не сделал. Почему этот человек все время вставляет палки в колеса, не могу понять, - обратился я к матери. И вот какой ответ получил:
- Ты говоришь, что не сделал ему ничего плохого, а ведь часто бывает, сделаешь человеку добро, а он возвращает тебе злом. Люди не ангелы, принимай их такими, каковы они есть. Представь себе, когда я совершала хадж, то даже там, в святой земле, один паломник, досадуя на жару, воскликнул: «Я оказался в аду!»
***
- Если человек проживает свою жизнь на пятьдесят один процент во имя благого, то его можно считать хорошим. Опять же передадим это на усмотрение Аллаха. Однако, если кто-то на улице толкнет мужчину, он ведь не женщина, чтобы промолчать. Если он не даст сдачи грубияну, о нем подумают: «струсил, как баба». Поэтому, если мужчина не может за себя постоять – это его недостаток.
***
- Если что-то служит тебе помехой для свершения намаза, знай, за внешней причиной кроется шайтан. Однако, не спеши делать вывод, что шайтан – соперник Бога, нет, шайтан – соперник человека. Если бы шайтан был соперником Бога, то Всевышний давно бы уничтожил его. У шайтана хватает сил на слабого человека, и только.
***
- Одна женщина любое дело, любую работу начинала со слова «Бисмиллох» - Во имя Аллаха. Набожность жены служила укором совести для мужа. Однажды он принес пачку денег, отдал жене: «Спрячь!» Женщина убрала деньги в сундук. Немного погодя, муж тайком пробрался в комнату, взял деньги и вышел на улицу.
Через какое-то время вернулся и сказал жене: «Давай сюда деньги, они мне срочно понадобились». Жена поднялась с места, сказав «Бисмиллох», взяла ключ, повторив «Бисмиллох», открыла сундук, говоря «Бисмиллох», со словом «Бисмиллох» вытащила деньги из сундука и протянула мужу. Муж признался в своем грехе, покаялся перед Богом.
***
- Женщина – это совершенное создание Аллаха. Сколько волос на голове, столько и ангелов их оберегают, также и брови, и ресницы. Когда гладят ее волосы, ангелы возносят хвалу тому человеку и выражают свою благодарность.
***
- Ты говори так, чтобы в речах был смысл. Чтобы первое слово было мостиком для следующих. Пусть в беседе с людьми выстраивается мостик для разговора по душам. Если в словах нет смысла, это сломанный мост. Слово ведь тоже священно. Слово напоминает бусины в четках. Если не будет смысла – связующей их нити – то бусины закатятся по углам, затеряются, и их уже не соберешь в четки. Скажи такое доброе, вечное слово, чтобы его не устали повторять люди. Слово самый верный человеку друг, оно не оставит его до последнего вдоха.
***
Это произошло несколько лет назад. Дата – 23 июля - навсегда врезалась в память. Вечером, в седьмом часу, мы вышли прогуляться на берег Бозсу в районе Юнусабада.
Со мной были жена и младший сын.
Конечно же, в летнюю жару, переливающаяся на солнце, величаво текущая река, способна заворожить кого угодно.
Купаться не собирались. Но, увидев такую красоту, почувствовав прохладу от воды, я скинул одежду и, не помня себя, бросился в реку, стремительно и шумно несущуюся к шлюзам.
Ледяная вода была блаженством. Все мое существо радовалось воде. Все мои заботы и печали река смыла с меня и унесла вдаль, я взбодрился и чувствовал себя прекрасно. Однако, я не должен был расслабляться до такой степени и отдаваться на волю волн. Дело в том, что я плохо плаваю, мне нужно, чтобы я чувствовал дно под ногами. Вспомнив об этом, я через полчаса поплыл назад. На меня вдруг стала наваливаться усталость, глаза закрывались помимо моей воли. Когда я огляделся, оказалось, что я нахожусь посреди реки, на равном расстоянии и до того, и до этого берега. Я решил плыть к своему берегу. Но моя попытка успехом не увенчалась, насколько я напрягался изо всех сил, настолько удалялся от берега. Там, где река поворачивала, образовался водоворот, угораздило же меня попасть в него. Прошло несколько минут, а я уже чувствовал себя вымотанным. Вода стала казаться ледяной. От холода сводило руки, они не подчинялись, меня кружило в омуте, а круговой волне невозможно противостоять, у меня не было выхода, не было выбора. Взглянул на берег – ни души, вдалеке увидел жену, она в страхе прижимала к груди полуторогодовалого Жавхарбека.
Инстинктивно я закричал: «Помогите, помогите!» Не знаю, насколько он был громким, но это был крик души, о помощи.
Теперь из омута меня мог вызволить только мой голос, крик, больше мне не на что было надеяться: ни на немеющие руки, ни на дрыгающиеся ноги, ни на растревоженный рой мрачных мыслей. Из-за наступающих сумерек, все любители плавания разбрелись по домам, эта городская окраина опустела. Я то тонул, то всплывал на поверхность, и в этот момент старался поднять руку над водой, и глотнуть свежего воздуха. На ум приходили самые тяжелые мысли: «Стоит ли человеку изображать благородство, чем-то гордиться, заноситься, если он на поверку оказывается слабее опавших листьев». Подобные умозаключения как бы подводили итог моей жизни.
И вдруг перед глазами встала мама. Из глубины души вырвался крик: «Мамочка!» Меня пронзила боль: «Мама не переживет мою смерть. Сыновья, дочери, жена смогут устроить свою жизнь, а вот мать, она не сможет жить без меня. Она сама себя изведет. Она сгорит от горя. Нет, нет, мама должна жить. Мама не должна умирать из-за меня. Мне нужно спасти маму!» Я вновь сделал усилие, чтобы всплыть на поверхность. Однако, меня опять затянуло под воду. В те мгновения, когда я уже прощался с жизнью, словно прокручивая киноленту своей жизни, я видел лица многих и многих людей. Я уже не дышал под водой, меня уносило течение. Поскольку я уже не всплывал наверх, то и шансов не было, что меня увидят спасатели.
«Значит, такова моя участь, без всяких выводов, суждений, мои великие претензии встретятся лицом к лицу с бесконечной пустотой и исчезнут. Был соринкой при жизни, как соринка исчезну. Прощай, предательница, могучая беспощадная жизнь!» - безысходная мысль как искра вспыхивала в мозгу. Потом я потерял сознание.
Но вдруг до моего слуха стали доноситься голоса людей, пытавшихся вытащить меня на берег. Вконец обессиленный, я лежал как замерзшая туша. Голова упала на грудь, в легких была вода, я не мог дышать. Я часа два пролежал на берегу, но не мог пошевелить ни руками, ни ногами – все онемело, голова тупо гудела, ничего не соображал, где я, что со мной.
Над моим распростертым телом кружили четыре человека. Я слышал отдельные фразы, но сам говорить не мог.
- Я думал, что он уже ушел на дно, - говорил один из них.
- Если бы в последний раз не поднял головы над водой, для него все было бы кончено, - переживал за меня другой.
При воспоминании об этом происшествии у меня сжималось сердце, становилось не по себе. Я плакал и возносил свои молитвы. Милость Божью, проявленную ко мне, неразумному созданию, я воспринимаю как чудо.
Все не мог собраться духом, чтобы кому-нибудь рассказать о происшествии. Но в глубине души завязал узелок на память, что когда-нибудь расскажу. Сегодня я решился, потому что меня до глубины души тронула помощь людей, спасших мою жизнь. Если я не смогу выразить свою признательность так, как того заслуживает их поступок, то это восполнят все, кто прочтет эту историю, восхитятся тем, что такие благородные люди есть на белом свете!
Боже мой, благодарю Тебя, что спас мою душу!
Спасибо ангелам, что спасли и защитили! Слава Богу, что в моей жизни есть самый дорогой человек – моя мать. Если бы в тот миг, когда плыл к вечному приюту, я не вспомнил мать, меня ничто не смогло бы удержать в этом бренном мире. Дорогая мама, вы ангел-хранитель, спасающий меня от бед и несчастий. Я точно знаю, что я вернулся ради вас. Чтобы вы не оставались в горе и печали, я вернулся. Если бы в тот день меня не спасли, может, свеча моей жизни угасла, но ради вас я сделал усилие. Мои старания понравились Богу – я остался жив! Слава Богу, что вы есть – мама. Вы есть, значит, я смогу спасать сам себя, дорогая мама! Вы и есть те самые великие узы, связующие меня с жизнью, дорогая мама!
***
Со дня этого события прошло больше двадцати лет. Тогда я не вел дневника, не думал, что когда-нибудь напишу об этом. Все, что мама говорила в то время, какую бы оценку событиям не давала, по прошествии лет я вновь и вновь убеждался в том, насколько точными были ее суждения. Поскольку слова матери повторялись в уме, находили отголосок в сердце, я воспроизвожу их без всякого напряжения памяти. А еще не давала покоя одна упрямая мысль, если не писать о том, что хранилось в глубине сердца, что испытано временем, что стало частью души, то о чем же тогда писать?! Она-то и послужила толчком к тому, чтобы рассказать об одном происшествии, несмотря на то, что оно долгое время было семейной тайной.
Это были первые годы замужества сестры. В кишлаках задерживали зарплату, многие ринулись на базар. Для нашего зятя торговля оказалась совершенно чуждой сферой, он наотрез отказался заниматься куплей-продажей. А в семье уже появился ребено5к. Значит, нужно чтобы в котле всегда была еда. Мама, тайком от всех, относила им масло, крупы, овощи, фрукты.
Вдобавок ко всему, от досады, что жизнь не складывается, наш зять завел привычку, «понемногу» закладывать за воротник, опьянев, бить жену.
Сижу однажды на топчане, и вдруг во дворе появляется заплаканная сестра. Глаза опухшие, на лице ушибы, одежда помята. За ней еле плетется пьяный зять.
- Ну-ка, марш домой, говорю тебе… - он выругался в конце фразы.
Кто останется в стороне, в подобной ситуации. Естественно, я вскочил с места и накинулся на зятя. Мама кинулась на меня, для острастки поколотила палкой:
- Не встревай, не вмешивайся, это не твое дело.
А я бушевал, что кто-то посмел обидеть нашу кровиночку. Мама от греха подальше, выпроводила зятя за ворота:
- Уходи, по добру - по здорову, завтра сама приведу ее к тебе.
Мама вошла в дом и призвала сестру к ответу:
- Та, почему ты пришла?
- Я молчу, а он все равно бьет…
- Бьет – не убьет. Когда мужчина захочет, приласкает жену, когда захочет – побьет. Принесет продукты, приготовь, накорми, придет с пустыми руками, сиди, молчи. Не смей ему выговаривать: у нас того нет, этого нет. Если ты признала этого мужчину мужем, преклони к его ногам лицо, этот наказ, как завещание оставила наша матушка Ойша. Если муж тебя не выгонял, не смей уходить из дома. Твое место в доме. Не приходи ко мне, чтобы высказать свою обиду на мужа. Возгордилась, что образованная. То, что ты пять лет занималась в институте и получила лист бумаги, еще не значит, что ты ученая. Бог дал мужчине право быть хозяином в доме, а женщине повелел, чтобы она не переступала линию, начертанную мужчиной, коленопреклонно принимать предписание Бога – вот это наука. Женщин, которые умеют хорошо вести хозяйство, жить в согласии с мужем – называют учеными. Тех же, кто разрушил свою семью, никто не считает умными. Когда ты сумеешь построить отношения с мужем, вот тогда ты станешь настоящим человеком. Если в семье раздор, никто не станет винить мужчину, в первую очередь, в этом виновата женщина. Недаром в народе говорят: злая жена скорпиона превзошла. Никто не скажет о мужчине, что он плохой. С него какой спрос, развернется и уйдет с другой. Исстари, от отцов и дедов осталось слово: «замужняя дочь, отрезанный ломоть хлеба». Если на роду тебе написано быть его женой, постарайся прожить с ним достойную жизнь. Наш Пророк сказал: «Не поклоняйтесь никому, кроме Бога. Если бы было разрешено поклонение человека человеку, то я бы повелел, чтобы жены поклонялись мужьям». Твой муж не ангел и ты не ангел. Но ты так послужи мужу, так уважь его, получи от Бога столько благодати, чтобы ангелы тебе позавидовали.
Слова матери произвели на меня сильное впечатление, но моего гнева не погасили. Прошли годы, в доме сестры воцарились мир и согласие, подросли их дети. Многие завидуют им, я же в очередной раз убедился, насколько была права мать, когда вразумила сестру, помогла постичь науку укрепления семьи. Насколько неправ был я, что гневался тогда, был таким недальновидным. Не позволив встрять в их отношения, мать спасла меня от большого греха. Ведь в гневе я мог покалечить зятя, разрушить их семью, лишить их сегодняшнего счастья или на всю жизнь запятнать свою совесть. Горжусь их образованными, воспитанными детьми. Радуюсь достатку, миру и согласию в их семье. Возношу благодарность Богу, за то, что помог им построить священную крепость, называемую семьей, которая будет стоять еще сотни лет, в которой вырастут сотни внуков и правнуков, благодарю Бога, что дал маме силу воли и мудрость, а она сделала все, чтобы сохранить эту семью.
***
Как-то раз я приехал в Хавас и молодые поэты устроили встречу. Потом обступили меня, я принялся править их стихи. И услышал от матери следующее:
- Исправляй не стихи, а их самих. Ты сегодня здесь, завтра там. Они опять засядут за стихи. Ты приедешь в следующий раз, и опять будешь все переписывать? Если же ты исправишь их самих, наставишь на правильный путь, то новые стихи, которые они напишут, исправятся сами собой. Прежде всего, постарайся выправить самого поэта, а не его стихи. Сейчас ты напоминаешь доктора, который не учит будущего врача науке врачевания, а занимается лечением его болезней. У кого-то сломана рука, кто-то застудил легкие, у кого-то больны мысли, у кого-то воображение. Профессия писателя в том и заключается, что он, как опытный доктор, должен излечивать тех, у кого испорчены мысли, направлять их на верную дорогу. Если написанное не служит во благо людям, то пусть этот автор лучше ничего не пишет. Если кто-то сломал руку, и она по вине доктора криво срослась, сколько нареканий приходится выслушивать травматологу. А если писатель, покривив душой, похвалит плохие стихи, знаешь, какие камни полетят на его голову в Судный день?! Ты не стихи читай, прежде прочти их сердца. Прочитав слово их сердца, укажи дорогу, слова их сердца сделай стихами, открой чувства, которые таятся в их сердцах, научи собирать их в букет, как цветы. Ты сейчас не суди о них, исходя из их стихов, отнесись с любовью к их сердцам. Пусть твоя любовь горит, как свеча. Один миг любви может жить сотни лет. Если один год будешь высаживать тутовые деревья, сто лет будешь собирать жемчуга. Одно горячее, идущее от сердца слово, может отогреть человеку душу даже в лютый мороз.
***
И вновь меня уволили с работы. Я сидел перед мамой, сочиняя из своей неудачи целую поэму о то, что со мной поступили несправедливо, что я хорошо работал, что я чист и безгрешен. Мать, неожиданно для меня, перешла в наступление:
- Ты проиграл! Побежденный, ты жаждешь реванша. Как бы ты ни был прав, слово твоего противника будут считать правдой. А правда стоит на стороне победителя. Даже, если твой враг с моль величиной, обходи его, как верблюда, стороной, говорят в народе. Я хочу рассказать тебе поучительную историю:
- Мышь спешила по своим делам, когда на ее пути появилась кошка. Собрав все силы, мышь добежала до дерева, спряталась под корой. Кошка пошла на хитрость: стала лаять собакой. Мышь, услышав лай собаки, решила, что кошка убежала, вышла из своего укрытия и стала добычей кошки. Так уж в мире повелось: если пойман, то нет смысла рассуждать, кто прав, кто виноват. Победа осталась за кошкой. Когда у нее спросили: «Почему ты съела мышь?» Кошка ответила: «Не надо было высовываться. Не надо было лезть мне в лапы. Я тоже борюсь за существование».
Проиграл, баста, признай поражение и занимайся другим делом. Если будешь бороться с каждым, кто бросил в тебя камень, можешь потратить на это всю жизнь и в итоге не достигнуть своей цели.
***
Мама знает бесчисленное множество пословиц, поговорок, легенд. Иногда я удивляюсь, всего-навсего закончила четыре класса, откуда же ее знания. Может, благодаря ее умению схватывать знания налету, ее умению выслушивать собеседника, усваивать то, что говорят, умудренные жизнью люди, и сохранять все в памяти. А еще, я думаю, из-за особой атмосферы в доме отца. Мой дед был из духовенства, самой образованной в ту пору среды, дочь переняла от отца его мировоззрение, нравственные устои и строгую взыскательность к себе, своим близким и детям. Иногда, беседуя даже с известными учеными-литературоведами, не можешь утолить духовной жажды. И вот тогда становится очевидным: быть грамотным – это одно, быть знатоком литературы – это другое, а владеть даром мудрости – это уже предел желаний творческого человека. Моя мать владеет этим даром! В молодости я не осознавал этого, особого значения ее словам не придавал, не записывал, не запоминал. Только теперь стал понимать, как много я потерял. Я верю, что и вы однажды придете к такому выводу, поклонитесь своей родительнице, которая всегда была рядом, умела делать выводы из всего виденного в жизни, пережитого, накопила богатейший жизненный опыт, овладела знанием – в чем смысл жизни, мудрой, совершенной во всех отношениях, матери. Все, сказанное ею, вы сделаете руководством в своей последующей жизни. Вы начнете записывать ее слова, высказывания, события из ее жизни, чтобы передать этот бесценный опыт в наследство своим детям. Вот тогда, этот единственный в своем роде дневник, станет – Семейной книгой. Она станет достойной того, чтобы ее прочли в каждой узбекской семье, достойной того, чтобы ее прочли во всех семьях мира. Ведь главной героиней вашей книги будет – Мать. Пророк говорил: «Если бы на свете нашлось создание, заслуживающее поклонения, если бы Аллах признал это возможным, я бы посчитал, что такой почести достойны Матери».
Если бы Творец поклонение человеку правым признал,
Став законным, обычай средь людей укоренился,
Каждый день, каждый миг я б людей призывал,
Чтобы человек во славу своей матери молился!
Из этого священного хадиса следует: Матери святые, самые почитаемые создания Аллаха на Земле. Более высокого определения о человеческих созданиях нет.
Матери же, чтобы оправдать свое предназначение в качестве венца человечества, призваны быть сторонницами всего самого доброго и благого!
***
Когда вслед за первой вышла и вторая книга, мама рассказала такую легенду:
- Хазрат Амир Темур возвращался из далекого похода. Усталое, измученное дорожными тяготами, голодное войско вошло в пределы одного кишлака. В его окрестностях был разбит большой сад. Ветви деревьев сгибались к земле под тяжестью плодов. Старейшины кишлака с большими почестями вышли встречать великого полководца. Хазрат Амир Темур загостился в богатом доме, когда вышел прогуляться по округе, то увидел, что его воины спешились и ждали распоряжений начальства, никто из них даже не прикоснулся к плодам того сада.
Тогда полководец воскликнул:
- Вот войско, о котором я столько думал, мечтал, и, наконец, воспитал!
Каждый писатель должен думать, мечтать, и, наконец, воспитать достойного читателя. В свою очередь, если читатель не получает от писателя уроков доброты, уроков честности, нравственной чистоты, совести и веры, то такой писатель не имеет права издавать книги и не имеет права на свой круг читателей. Для человека нет более страшного врага – чем невежество, чем бездуховность.
***
Как-то решил провести трудовой отпуск в Хавасе, у моего родного города тысячелетняя история. Первые сведения о нем встречаются в трудах Ибн Арабшаха. Хазрат Абдурахмон Джами, Хазрат Алишер Навои, шах Захириддин Мухаммад Бабур упомянули в своих книгах о том, что посетили Хавас. Интеллигенция Хаваса собрала исторические сведения и гордится тем, что наш родной город еще с тех времен был местом паломничества.
В моих планах тоже был сбор материала для того, чтобы написать книгу.
Однако, прошла неделя, десять дней, а я все не брался за работу, то играл в футбол, то засиживался в компаниях в чайхане и возвращался домой ночью. Накануне отъезда мама как бы невзначай спросила:
- А ты зачем сюда приезжал?
- Хотел написать книгу о Хавасе. Но задача оказалась трудной. Пусть лучше историки пишут об этом свои труды. А я поэт, стихи, которые пробовал писать, мне не понравились. Ладно, напишу в следующий раз. Хавас ведь никуда не денется. Часть моей души всегда здесь, вы же знаете, - попытался я заверить маму.
- Однажды ты уже обещал – напишу. Как уехал, так и забыл. Нужно было хотя бы на этот раз довести дело до конца.
- Впереди целая жизнь, успеется, - ответил я ей.
Мама посчитала необходимым сделать следующие наставления:
- Когда в городе Медине образовалась исламская община, и мусульманство получило широкое распространение, один из последователей Пророка, высказал предположение:
- Теперь все мусульмане начнут переезжать в святую Медину.
Пророк возразил ему:
- Оповестите мусульманское население об окончании хижрата – эмиграции. Пусть все живут там, где они родились и выросли. Пусть благоустраивают и воспевают родной край. Свою родину почитают как Священную землю и никогда не покидают ее. Это говорилось в том смысле, что Аллах видит свои создания везде, где бы они ни жили. Ты тоже люби край, где родился, восхваляй, возвеличивай. Относись с уважением и почтением к своим землякам.
Если человек берется за работу, пусть делает все с охотой, настроением. Ему необходимо побороть в себе лень, праздность, трусость. Страх есть в каждом. Работай не за страх, а за совесть. Мысленно всегда хвали сам себя. А детей хвали вслух, хвали так, чтобы дети слышали, чтобы окружающие слышали. Их малые успехи называй большими. Подойдя к письменному столу, хвали сам себя. Хвали свое трудолюбие, свой талант. Если усядешься за работу без настроения, без ясной цели перед собой, признавая себя виноватым во всех смертных грехах, естественно, в таком состоянии ничего написать не сможешь. Все большие деяния осуществляются благодаря большому мужеству, большой смелости. Для кого все возможно, тот и вельможа, говорят в народе. Бог наделил свои создания такими дарами и способностями, что человек в благочестии может уподобиться ангелам. Если Бог создал человека с такой любовью, то его создание должно проявить свое величие, свой талант.
***
Когда мне нужно говорить о матери, у меня такое чувство, что одну за другой открываю тайны моего сердца, будто извлекаю на свет Божий сокровища, спрятанные от всех в глубине души, выворачиваю свое нутро наизнанку и выставляю на всеобщее обозрение. Поверьте, для меня это болезненное состояние. Будто кто-то насильно вскрывает мое сердце и делает операцию, будто я делаю свои признания не добровольно, а по принуждению. Но совершенно искренне я говорю, что под словом «народ», прежде всего, подразумеваю свою мать. Когда говорят «узбеки», «нация» и даже, когда говорят, Родина, то у меня перед глазами встает образ моей матери. Речь моей матери, ее слова, ее интонацию я воспринимаю как узбекский язык в звучании. Уезжая в Каир, я записал высказывания матери на кассету, чтобы послушать, когда стану скучать по родному языку.
Верю, если мама переедет из Сырдарьи в Ташкент, то этот город станет мне родиной. Верю, если я введу в литературу образ моей матери, то узбекская литература обогатится еще одним самобытным образом узбекской женщины. Однако, эта мечта кажется мне более далекой, чем звезды на небе. Я тоже хочу, чтобы мои книги были переведены на языки всех народов, чтобы мои книги читали во всем мире, чтобы и мои произведения оказались в ряду шедевров мировой литературы. Однако, дорога ведущая к большой литературе, как начало любой дороги, берет начало из сердца матери – самого большого сокровища моего народа. Разумеется, я всегда прислушиваюсь к биению этого сердца, и в качестве писателя, преподношу вам его несметные сокровища – перлы и жемчуга на вечные времена.
Мама говорит:
- Мир сотворило слово! Первое, что было сотворено, было слово! Поэтому будь осторожен со словом. Слово похоже на волшебника, оно само невидимо, а названная им вещь появляется на свет. Скажешь: «я хороший», станешь хорошим. Скажешь: «меня окружают хорошие люди», и они, в самом деле, начнут собираться вокруг тебя. Если слово – твоя профессия, то устремляй свои мысли к хорошему, говори только хорошие слова. Люди, запомнив твои хорошие слова, будут сеять в мире семена доброты. Только доброта спасет мир.
Вспоминая ее слова, я словно младенец, только начинающий говорить, повторяю:
- Боже, даруй моей матери долгую жизнь, храни и оберегай ее, пусть в моем краю будут мир и благоденствие!
***
Лютая зима. Метель метет три дня и ей не видно конца, от мороза стынет кровь, и небо будто промерзло, как река, до самого дна.
Стужа, пробирающая до мозга костей, пробуждает в сердце пронзительную боль. В такой же буранный день мы предали отца земле. В чапане, стянутом поясным платком, я стоял сорок дней у ворот. Из-за надрывающей душу скорби, казалось, что весь мир объят стужей, что беспросветность воцарилась навсегда.
Иду по улице, а из глаз потоком слезы. Хотя прошло уже 25 лет, но боль не прошла. Когда выдается студеная зима, я впадаю в то самое состояние отчаяния, безысходности, скорби.
Помню, когда мать билась в плаче, студеный ветер сорвал платок с ее головы, я увидел, что мама поседела за один день.
Иду по улице, леденящий холод старается сломить дух, пытается столкнуть в пропасть отчаяния. При мысли: а вдруг мама сейчас умрет! – страх сковывает все мое существо. Мне начинает казаться, что мама уже при смерти, плача, бегу ее проведать.
Хорошо, что на свете есть мама! Боже Праведный, спаси и помилуй ее от несчастий и печали. Даруй моей матери долгую жизнь и доброе здравие! Аминь

Перевод с узбекского Зульфиры Хасановой

• Назад
• Вперёд