Мухтар Ганиев. Да, это Восток (рассказ)

Мухтар Ганиев

ДА, ЭТО ВОСТОК…

И в давние времена место судьи при дворах королей и царей считалась должностью весьма значительной. Эпохи, правления меняются, но императоры, монархи, президенты, совершенствуют, берегут, как зеницу ока слепую Фемиду с весами. Как не крути, а это обязательный инструмент власти и всемогущества.
В Бухарском, Хивинском, Кокандском ханствах, весы правосудия исправно держали Калон казий – верховные судьи этих государств. Они назначались ханами и были всегда при дворах правителей, подчинялись казии только ханским указам. Они вершили судебные дела на основе шариатских законов. По их приговорам разбойникам сносили головы, ворам отрубали руки, прелюбодеев забрасывали камнями, за преступления против власти сажали в зинданы – подземные темницы, за прочие мелкие правонарушения облагали преступивших закон поборами и почему то всегда в пользу государя. Были они очень важные, умные, начитанные, носили дорогие халаты, огромную чалму на голове. С казиями не спорили, их нельзя было переспорить, в народе по этому поводу говорили, – «Он забьет тебя томами прочитанных книг». Многие  ненавидели казиев, но боялись их.
При правлении Норбутабий в Кокандском ханстве Калон казием при дворе был некий казий Абдулла. Он служил верно, преданно и долго. Когда ему пошел восьмой десяток, хан вызвал Абдуллу казия на Верховный совет улемов.
Огромный по тем временам дворец хана. Все тихо, чинно, торжественно. Неподвижные стражники с копьями у резных врат. Керамические лампады, расписанные стены, потолки, шелковая драпировка, текинские ковры, восточные благоухания, словом дворцовая благодать.
Абдулла казий почтительно согнувшись вошел в тронный зал. Ему здесь все знакомо, иные дни он по нескольку раз стоял рядом с ханом на разных советах и приемах, но так торжественно принимали его здесь впервые.  По обеим сторонам знакомые Абдулле казию дворцовые чиновники, разодетые в парчу и бекасам вельможи, религиозные сановники, правители городов и вилоятов ханства. А в центре на троне в большой шелковой чалме, парчовом халате, с дамасской саблей на золотом поясе, восседал сам хан Нарбутабий.
Казий, от волнения, еще больше согнулся и остановился на входе. Он ждал разрешения, таковы были правила, раньше церемониймейстер сразу отводил его в ряд дворцовых чиновников. Сегодня все было по другому. Хан долго о чем-то шептался с главным визирем. В зале стояла мертвая тишина. Абдулле это перешептывание показалось подозрительно-странным и зловещим. На его памяти такое бывало, результат всегда оказывался плачевным. Он быстро стал перебирать дела последних дней. Где же он прокололся, где ошибся, чего не учел, кому что сказал, чем прогневил хана? Пока он думал, церемониймейстер во весь голос прокричал, – «Абдулла казий,  пройдите к Его величеству!». Абдуллу пробил холодный пот, коленки тряслись, в согнутом состоянии, жалкий, понурый он двинулся к центру зала, у трона он упал на колени и опустил голову. Дворцовой окружение, зная жестокий нрав Норбутабий хана, застыл в оцепенении.
- Встаньте Калон казий, – произнес хан, – вы достойный сын нашего народа. Вы сделали много хорошего в укреплении законов Кокандского государства, исправно выполняли все Наши указы и поручения. Вы не затягивали судебных тяжб, не получили ни одного нарекания с Нашей стороны. Вы проявили преданность своему долгу, отечеству и Нам. Вы заслужили почет и уважение.
- Церемониймейстер, наденете золотошвейный халат на Абдуллу казия. Примите Калон казий Наш скромный подарок, вы   достойны больших наград .
Придворные слуги накинули на плечи казий красивый халат. Часть дворцового окружения облегченно вздохнуло, а многие, познавшие на себе гнев и ярость судьи, желавшие ему публичной казни, тихо стиснули зубы.
Абдулла, освободившись от оков жуткого страха, стал кланяться и благодарить хана. Норбутабий остановил словесную тираду казия и сказал:
- Абдулла казий, вы хорошо прослужили моему отцу, с Нами вы проработали многие лета, воспитали много молодых судей. Вы прожили в трудах больше полувека, пришла осень вашей жизни, пора собирать камни, пора размышлений, развлечений, отдыха, воспитания внуков.
- Вот вам наше распоряжение, отберите из ваших наставников лучшего на должность Калон казия, после нашего назначения передайте новому казию все дела и путешествуйте, пишите, читайте, восхваляйте имя Аллаха. А за ваш многолетний труд Мы хотим преподнести вам дар, скажите, чего вы хотите получить от Нас?
Абдулла, теперь бывший Калон казий, стал опять многословно благодарить хана. Он, конечно, мог стать главой небольшого города, получить надел поливной земли или возглавить медресе, но он не хотел прослыть нескромным и вежливо благодарил хана за Его щедрость.
- Абдулла казий, Вы не можете уйти от нас без какого либо дара, строго произнес хан.
- Да простит меня Ваше превосходительство, есть у меня одно тайное желание. И если, о великий хан Вы дозволите, я бы хотел сказать его только Вам.
- Мы позволяем тебе сделать это, подойди к Нам ближе и скажи на ухо, – повелел хан.
Визири, вельможи, чиновники сразу отступили от трона и удалились в противоположный конец зала. Абдулла казий же в согнувшемся виде подошел близко к хану и тихо сказал,
- На праздниках Уразы и Курбан-байрам после молитвы Вы одариваете лучших людей государства, так вот я прошу Ваше превосходительство, призывать и меня к себе и на ухо сказать, -  «ты еще жив хитрый паршивец», вот такое у меня последнее желание. Абдулла казий отошел от трона и снова упал на колени. Грозный хан сначала растерянно улыбнулся, затем громко и весело стал смеяться.
- Ты оказался весьма смышленым человеком казий, – сказал хан, – твоя пустяковая просьба сначала рассмешила Нас, затем восхитила тонкостью суждения. Мы обещаем, что до конца Нашей жизни твое желание будет исполнятся.
Придворные не знали о чем, договорился хан с казием, но все радовались веселому настроению Норбутабий хана. Абдулла, со словами благодарности, не разгибаясь, попятился к выходу. Тронный зал он видел в последний раз.
Мусульмане мира два раза в году отмечают свои религиозные праздники, первый, завершив Уразу – Великий пост, мусульмане отмечают Рамазан. А через семьдесят дней в месяце Зульхиджа празднуют Курбан-байрам – праздник жертвоприношения. Помните, когда Авраам по велению Бога был уже готов принести в жертву своего сына Исаака, но был остановлен ангелом, который из райских кущ вывел жертвенного барана. В такие дни до восхода солнца, мусульмане собираются на праздничное богослужение.
Соборная мечеть Кокандского ханства «Масчити Жоми» вмещала до десяти тысяч молящихся, остальные молились на площади и близлежащих улочках. После окончания намаза народ ждал ханских указов и награждений. И как обещал Нарбутабий хан, в конце каждой праздничной молитвы, объявления ханских указов, глашатай несколько раз взывал, – «Бывший Калон казий Коканда Абдулла – к хану!». Седобородый казий на виду у всех кокандцев, с трудом пробирался сквозь ряды людей к возвышенной площадке, где восседал хан. Норбутабий притягивал Абдуллу к себе и что шептал ему на ухо. Старый казий благодарил, кланялся хану и уходил прочь. Досточтимые, уважаемые жители Коканда понимали, что хоть и ушел Абдулла казий с высокой должности, но он, как бы, оставался рядом с троном. У них с ханом были еще свои секреты…
Да брат, Восток дело тонкое!

• Назад
• Вперёд