Олег Котенков. Генетика (рассказ)

На массивной деревянной двери кабинета висела табличка с крупной надписью: ДИРЕКТОР НИИ БОТАНИКИ СКРЫТНИК ФЁДОР ИВАНОВИЧ, а ниже – более мелко: «Все науки интересны по-своему, и лишь генетика устанавливает законы, по которым мы живем, и прежде чем постучаться и войти, подумай, что ты сделал для науки?» После прочтения не каждый отваживался даже постучаться, но смелым, которых было совсем немного, представлялась при входе такая картина: в большом черном кожаном кресле, непринужденно развалившись, с чувством собственного достоинства, которое было обозначено его немигающими небольшими голубыми глазами, излучающими пламень и устремленными на посетителя, сидел неподвижно директор института. Так же неподвижно под потолком за его спиной висел в позолоченной раме огромный портрет патриарха и основателя современной генетики Менделя Грегора Иоганна. С портрета целеустремленно и решительно взирало открытое округлое лицо с большим, даже очень, лбом и прямым носом, на котором восседали очки в металлической оправе, точно такие же, как у директора. Дела в институте, скажем честно, шли неважно: новые законы не открывались, растения и животные скрещивались неохотно, ничего не изобреталось, лишь иногда печатались статьи, да и то исключительно в местных изданиях. Директор на планерках рвал и метал (в основном, стаканы с водой), называл всех без исключения лодырями и бездарностями. Начальники отделов и лабораторий шли планироваться строевым шагом, как на групповой эшафот. Однажды вызвал Федор Иванович Луку Закатина, молодого, подающего надежды специалиста, защитившего магистерскую диссертацию, и недовольно начал распекать:
– Раненько, раненько, Лука, звезда твоя закатилась, мысли твои плесенью покрылись, взбодрись, вспомни патриарха, где статьи, публикации? Не вижу креативности мышления! Мендель в твои годы открыл три закона, а ты не можешь написать ни одной путной статьи, совсем перестал публиковаться, уволю! – громко сотрясая воздушное пространство своего кабинета сначала басом, а потом резко перейдя на фальцет, закончил директор. На что Лука дрожащим голосом возразил:
– Так Мендель жил в монастыре, одиночкой, в келье, ему никто не мешал, а у меня семья…
– Неубедительно, неубедительно, – качая головой, раздраженно прорычал Федор Иванович. – Но я тебе создам такие же условия! – решительно продолжил директор.
И каждый рабочий день закрывал его в подсобке с перерывом на обед и всякие естественные нужды (правда, иногда забывал открывать) и даже предложил Луке тему для докторской диссертации: «Наследственное влияние влюбленности родителей на репродуктивность их детей», и тот действительно вскоре доказал, что влюбленность влияет не только на родителей и их детей, а также на всех и вся, особенно на Федора Ивановича, который был замечен с женой Луки в кинотеатре. И мрачные мысли окутали его светлую голову, но, вспомнив патриарха, который постоянно пребывал в его воображении, он взял себя в руки и продолжал креативничать. В процессе творчества он создал прибор, который определял семейную влюбленность на «стороне»... и запатентовал его. Единицу измерения данного состояния по настоянию директора назвали «феодорий». Пять феодориев по шкале прибора означало пора спасать семью, десять – поздно.
Прибору дали название ПСС – прибор сохранения семьи. Новобрачным при регистрации бесплатно выдавали ПСС, в результате чего число разводов снизилось на 50 %, а рождаемость повысилась на 20 %.
Восторгаясь успехами Луки, Федор Иванович отменил планерки, ограничившись вызовом в свой кабинет начальников отделов и лабораторий по отдельности. Прищурив левый глаз, правым он въедливо буравил своего оппонента, словно стреляя из винтовки Мосина. Не выдержав столь стремительного натиска, посетитель терялся и молча отступал, тихо прикрывая за собой массивную дверь и направляясь в одиночную келью. Директор, увенчанный победоносными лаврами, откидывался в кресле, закрывая глаза, восстанавливая душевные силы. Для успеха восстановления приглашал своего любимчика дядю Васю. В штате тот числился сантехником, но выполнял функции электрика, слесаря, плотника, садовника, – одним словом, на все руки мас­тер. Но особое удовлетворение он получал, ухаживая за виноградником. Бывало, закроются в кабинете, сначала шепчутся, а затем громко спорят.
Через пару лет на научном Совете Федор Иванович огласил результаты споров: путем скрещивания столовых и винных сортов винограда на трехлетней лозе и инъекций винных дрожжей, настоянных в серебряной таре на пчелином липовом мёде, в шейку корня произошло следующее. В первый год получено четыре кисточки столового винограда. Во второй – восемь кисточек винограда, из них шесть столового и две винного. При этом в столовом сорте обнаружены особые энергетические свойства, так как при добавке их в пищу спортсменов спортивные показатели стали резко расти. А у козы бабы Шуры (тещи дяди Васи) надои молока увеличились на 80 %, а жирность уменьшилась на 5 %, так как коза употребляла в пищу листья столового винограда. Причем подкармливание младенцев небольшим количеством такого козлиного молока привело к быстрому росту и набору веса, уменьшению заболеваемости детскими болезнями и повышению иммунитета. В связи с этим от прививок отказались, чтобы не травмировать детей. Данный сорт назвали «энергетическим». В винном сорте явно чувствовался вкус сухого вина с ароматом липы и альпийских трав. При этом алкоголь не был обнаружен, поэтому его назвали «безалкогольным». При его употреблении люди становились добрыми, влюбленными, веселыми и счастливыми. Обо всем этом Федор Иванович доложил с гордостью и вдохновением.
Прослышав про энергетический виноград, в НИИ нагрянуло с проверкой Всемирное антидопинговое агентство (ВАДА). Брали пробы на допинг у виноградной лозы, бабы Шуриной козы, которая лакомилась листьями винограда, у пчел, опылявших виноград, и даже отлавливали птиц, которые его клевали. Пытались взять пробу и у бабы Шуры, но вмешалась Всемирная организация по правам человека и запретила это, так как бабе Шуре было далеко за семьдесят. Антидопинговое агентство тянуло, тянуло с результатами, но потом всё же вынесло вердикт: пробы отрицательные, допинг не обнаружен. Все спортсмены отказались от химических добавок и перешли на виноград «энергетический», поэтому необходимость в ВАДА отпала, и организацию расформировали, но, чтобы не простаивало дорогущее оборудование, оставили на всякий случай одну маленькую лабораторию, сотрудники которой брали пробы друг у друга и у своих родственников. Но журналистам (как – знают только они) просочилась информация о том, что все пробы оказались положительными. Они написали «что надо» и отправили «куда надо», на основании чего лабораторию ликвидировали, а всех сотрудников и их родственников пожизненно дисквалифицировали, лишив работы и пенсии по возрасту. Дорогостоящее оборудование передали безвозмездно дяде Васе. На этом оборудовании он путем скрещивания пшеницы, ржи, авокадо, ванилина, сахарного тростника и кое-чего еще, о чем никому не рассказывал, получил зерна, мука из которых обладала сдобой, причем сто граммов выпечки содержали 1 ккал. Это здорово обрадовало женщин всего земного шара, особенно балерин. Каждое зернышко нового сорта выставлялось на аукционе в Лондоне, и зернодоллары сыпались в закрома валютохранилища НИИ словно манна небесная.
Особенным спросом пользовались молодильные яблоки, полученные путем скрещивания и введения инъекций пчелиного молочка в корневую систему саженцев. При употреблении этих яблок кожа на лице становилась эластичной и белой, как первый снег, морщины разглаживались без косметических операций, губы без помады и тату становились алыми, как маки, ресницы длинными, как у молодой телочки, и черными, как в ненастную ночь. В связи с этим женщины как по команде отказались от макияжа.
Парфюмерные компании несли огромные убытки и, чтобы совсем не разориться, скупали огромными партиями саженцы яблонь данного сорта. Заказы на саженцы были оплачены парфюмерными компаниями на 20 лет вперед.
Сорт яблонь этого вида назвали в честь патриарха «Мендель».
Спортивные организации на 10 лет вперед оплатили черенки энергетического винограда. А безалкогольным виноградом заинтересовались не только виноделы из Франции, Италии, Аргентины, но и всемирные женские и мужские организации традиционной ориентации. Из бюджетного НИИ переоформился, поменяв название «Ботаника» на ООООО «Генетика» – общество с ограниченной ответственностью особо одаренных. Сотрудники общества получали премии не один раз в квартал, а два раза в неделю. Устроиться на работу туда, даже сторожем, было практически невозможно. Только по великому блату или рекомендациям дяди Васи, в крайнем случае, бабы Шуры, ну а совсем в крайнем – её козы.
Так как запасы международного валютного фонда иссякли, то уже он у ООООО «Генетика» просил выдать кредит в счет его будущих кредитов на развитие, продвижение и внедрение генетических успехов на планетарном уровне. От великих держав заливов Балтийского моря, проливов Ла-манш, Лаперуза, Босфор и даже Суэцкого канала, а также западных стран, омываемых Тихим и Атлантическим океанами, поступали приглашения для выступления с лекциями и докладами на международных семинарах, форумах, конференциях. Было получено приглашение и для козы бабы Шуры на международную выставку уникальных животных. Члены комиссии щупали вымя козы, восторгаясь его размерами до того усердно, что то ли от смущения, то ли от негодования коза боднула одного члена в неудобное место, да так неудачно, что у него на всю оставшуюся жизнь отпала охота щупать не только коз, но и прочих особ противоположного пола – и парнокопытных, и homo sapiens. В настоящее время дядя Вася – заместитель директора по науке – номинирован на Нобелевскую премию по биологии, готовит черный фрак, чтоб получить заслуженную награду.

«Звезда Востока», № 3, 2016

________________

Олег Котенков. Родился в 1950 г. в Ташкенте. Окончил ТашГТУ. Инженер-гидро­энергетик. Публиковался в газете «Леди», журнале «Звезда Востока».

• Назад
• Вперёд