Милана Елизарова. Возможность невозможного... (рассказ)

«Опять опаздываю… никогда не получается выйти вовремя, чтобы так не нестись… хоть бы жетон вчера купила, очередь какая… Зачем еще эти ботинки надела, каблуки ужасные…» – ругала себя Ольга, бегом спускаясь в метро. Недолго думая, не обращая внимания на очередь и недовольные возгласы возле кассы, она подбежала к окошку и купила жетон. Но, разворачиваясь, как в замедленном кадре Ольга видит лицо молодого человека – словно знакомую фотографию, отпечатавшуюся в сознании. Она бежит дальше, но уже на ступеньках ее останавливает возглас:
– Девушка, вы обронили!..
Обернувшись, видит то же лицо, все, словно снова в замедленной съемке. Причем не только у нее, но и у него…
Она берет протянутую перчатку и, очнувшись как ото сна, срывается с места:
– Поезд!
Оба бегут к последнему вагону, но прямо перед носом парня дверь закрылась. Обернувшись, она видит молодого человека, с досадой глядящего на нее с перрона, и одними губами беззвучно произносит:
– Спасибо…

В это время в дальнем конце вагона беседовали двое мужчин…
– И как это у тебя так получается, все время удивляюсь тому, как ты ловко проделываешь подобные трюки?! И почему ты не позволил ему попасть в поезд?
– Меня больше интересует другой вопрос, как у тебя получается все время не доделывать что-то до конца? А от парня нет тут уже никакого проку, она же здесь…
– Я все сделал, как положено. Разминул их пути, в этой ветке они ни раз не встречались, а прошлую я стер… Не смотри так на меня, я не знаю, почему в сознании у каждого из них отпечатался образ другого, я всего лишь Память, а не мозг. У меня к тебе тоже вопрос, почему она все же успела на этот поезд? Да и что он вообще в метро забыл, он же на машине?
– У него колесо спустило недалеко от метро, сам в шоке, а у нее со мной вечные проблемы, все время. Ха, смешная тавтология получается у нее со Временем вечные проблемы все время… Когда не надо, она опаздывает, а когда надо опоздать – успевает. Даже он не смог помочь, и внезапное кровотечение из носа у кассира, создавшее очередь возле кассы… Помнишь… Ха, а я сегодня юморной, смешно, Память, ты помнишь… в прошлый раз что было?
– Она умудрилась успеть на этот поезд даже после того, как ее будильник прозвенел на полчаса позже, во всем доме вырубился свет. А в позапрошлый по дороге к метро ее обрызгала, кстати, его машина, и ей пришлось вернуться домой, чтобы переодеться. А он ведь даже не остановился тогда, только в окно посмотрел…
– Как романтично – их взгляды встретились и сфотографировали друг друга навечно для всех реальностей, эх…
– Слышь ты, романтик, не думал, что Время может быть столь романтичным, по мне, так оно безжалостно… – он пощелкал пальцами перед закатившим глаза приятелем. – …Нет, вы посмотрите на него, замечтался он, надо думать, что делать дальше, мы потеряем ее через каких-то пятнадцать минут.
– Слушай, а давай мы их сведем, когда все хорошо закончится. Они так подходят друг другу…
– Эй, – толкнул Память в бок Время, – очнись, вернись ко мне, ты что не понимаешь сути происходящего, она может умереть вот уже через тринадцать минут, потому что, обрати внимание, девочка сидит возле первой двери, и шапка ее лежит рядом.
– Умеешь ты «вовремя» напомнить и сделать больно, помечтать не даешь, – скорчил рожу Время. – Знаю я и вижу… Попробуем… но если она останется в поезде, то девочка погибнет… Значит, надо задержать и девочку… Террористы уже в пути, скоро будут на месте… Какие у тебя предложения?
– Ты забыл… я всего лишь Память, могу только напомнить тебе, что было в прошлые разы.
– Ну да, конечно, я помню, зачем ты все время и везде рядом со мной… Опять все я, да я…
– Хорош ворчать… Ты бы поторопился, мы уже приближаемся к ее станции…
Дверь открылась, девочка встала со своего места и вышла из вагона, но забыла на сиденье шапку, что заметила Ольга, сидящая напротив. Она соскочила с места, схватила шапку, подбежала к двери… но та захлопнулась прямо перед ней. Девочка, очнувшись, обернулась к поезду, Оля махала ей, знаками показывая, что вернется со следующим поездом назад и просит ее подождать. Девочка, поняв знаки, села на скамейку.
– Есть! Ты сделал это, они обе задержаны на десять минут! – воскликнул Память и ударил в плечо Время. – Террористы будут на месте через пять минут, сле-едовательно, они обе… ты понимаешь, обе… останутся живы!
– Спокойно, спокойно… – с невозмутимым лицом воскликнул Время и отряхнул свое плечо. – Не надо громких оваций!.. Нас могут услышать, компаньон!.. А так, если что цветы и подарки в угол… – с довольной ухмылкой на лице и гордо поднятой головой заявил он.
– Да, уж… Хм… Услышать… Ага… Услышать! Скажешь тоже, – ухмыльнулся Память. – Если б нас с тобой хоть иногда слышали и видели, многого можно было бы избежать… Они вечно куда-то торопятся, спешат, забывают хорошее, помнят плохое…
– Ладно, философ, нам с тобой скоро выходить и пересаживаться во встречный поезд. Он задерживается на одну минуту, что нам тоже на руку: чем дольше задержим их обеих… подстрахуемся, короче…
Ольга вышла из вагона и перешла на противоположную сторону перрона. Через минуту подошел поезд, она вошла в вагон. Следом за ней шли двое. Один из них был средних лет, высокого роста, худощавый, в идеально сидящем клетчатом твидовом костюме и белой сорочке с расстегнутой верхней пуговицей. На голове у него была кепка, а в руках трость, которой он то и дело покручивал в разные стороны. На ногах – до блеска начищенные шоколадного цвета в тон костюму ботинки из перфорированной кожи. И другой, идущий на шаг позади, невысокого роста, плотного телосложения, выглядящий как будто немного старше приятеля, в темно-сером, немного помятом плаще, джинсах и рубашке, рисунок которой напоминал разлитые на ткани разноцветные акварельные краски. Каких только оттенков там не было. Они перетекали один в другой, сливаясь и образуя новый цвет. Но в этом хаосе была одна закономерность: мрачные оттенки чередовались со светлыми и яркими. На рубашке не было ни единого места, где были бы только темные пятна… Они спешили один за другим – Время и Память, неизменно шествующие друг за другом…
Поезд подошел к нужной станции. Ольга вышла из него и подошла к сидящей на скамье девочке.
– Привет, растеряша!.. Вот. Держи. Кажется, это твое… – улыбаясь, она протянула ей шапку.
– Спасибо, тетя. Я все время что-нибудь где-то забываю и опаздываю. Вот и сейчас, например, опоздала в школу. Опять меня будут ругать… – девочка вздохнула, на глазах проступили слезы.
– Ну, не волнуйся ты так. Знаешь, мы с тобой чем-то похожи. Я тоже периодически что-нибудь забываю, из-за чего возвращаюсь, и, естественно, опаздываю. Или несусь, как сумасшедшая, как сегодня, но, судя по всему… – Ольга посмотрела на часы и вздохнула, – хоть и спешила, опять опоздала на работу. Мое начальство к этому уже привыкло. Так что пошли. Провожу, попробую объяснить твоей учительнице… в общем, что-нибудь придумаем… – и они направились в сторону эскалатора. – Меня, кстати, Олей зовут. И давай на ты, а то «тетя»…
– Ух ты, прикольно! – захихикала девочка. – И я Оля, но все зовут меня Лелей.
– И правда прикольно! – лучезарно улыбнулась Ольга. – И меня с детства все зовут Лелей, – они дружно засмеялись. – И в каком же ты классе, Оля-Леля?
– В четвертом. А ты где работаешь, Оля-Леля? – в тон ей повторила девочка.
– О-о-о! – Ольга многозначительно задумалась. – Я художник в рекламном агентстве.
– Кру-уто! Я тоже люблю рисовать. А когда вырасту буду художницей.
– Ну-у, для этого тебе надо много учиться.
– Да, я знаю… Мне мама тоже так говорит. Я даже хожу на занятия по рисованию. Вот! – горделиво подняв милую головку, сказала Леля.

– Ну, какие же они милашки, – вздохнул Время.
– А тебе не кажется, они кого-то напоминают?
– Ну и, опять издеваешься, Память из нас – ты, если не забыл…
– Да ты посмотри, они ж похожи, даже мимика, и Ольга в детстве тоже мечтала стать художницей! – воскликнул Память. – Эх! Добилась же своего, вопреки всему. Родители запирали ее дома, не покупали краски. А она тайком у бабушки занималась с преподавателем, хранила у нее все свои рисунки, и бабушка покупала ей все необходимое. Она готова была всю пенсию отдать за хорошие краски для внучки. А когда бабушка привела родителей на первую выставку Ольги, и они увидели ее картины… Как же они были ошеломлены. До сих пор вижу их лица с открытыми ртами. Выставка произвела фурор тогда. О юном даровании писали везде, предлагали гранты на обучение. Родители поняли свою ошибку и позволили ей учиться живописи. И вот сегодня она один из самых востребованных художников-оформителей не только в нашей стране.
– Вот, ты знаешь! Люблю тебя… – сделал наигранно влюбленное лицо Время, – иногда… когда не нудишь и рассказываешь всякие интересные штучки. Ходячая энциклопедия ты у меня… В моей голове ничего не задерживается… Завидую я тебе, дружище… – вздохнул он.
– Так, ладно. Я думаю, что на этот раз все идет, как надо. Бандиты уже у школы. Мы только выходим из метро. Следовательно, все в порядке?!.
– Давай, не будем спешить, они еще не дошли, мало ли что…
Ольга с Лелей уже вышли из метро и приближались к школе. Еще издалека они увидели образовавшуюся возле ворот толпу. В здании слышались выстрелы. По возгласам в толпе стало понятно, что школа захвачена террористами, милицию уже вызвали. Ольга ошарашенно посмотрела на Лелю.
– Видишь… – испуганно, сбивающимся голосом проговорила девушка. – Иногда полезно опаздывать…
Они стояли возле школы в толпе и смотрели на окна, откуда слышались крики и выстрелы. Девочка, шокированная происходящим, стала пятиться назад.
– Эй! Стой! Не смей отходить!.. Там же дорога!.. И машины!.. – воскликнул Время, протягивая руку вперед, словно пытаясь ее остановить.
В этот момент из-за угла показался черный BMW, несшийся на большой скорости. Девоч­ка сделала еще один шаг назад… и оказалась на пути у несущейся на нее смерти… Никто не успел среагировать… Визг колес!.. Застывший в горле крик... Ужас в глазах Лели… Остановившееся на миг время… Все замерло… и тут же очнулось… Толпа окружила девочку... Водитель, шокированный, держась руками за голову, выскочил из машины и подбежал к лежащему на влажном после дождя асфальте ребенку. Кто-то трясущимися руками, не понимая, что делает, стал набирать номер скорой… но она уже была не нужна. Девочка не дышала… А рядом, стоя на коленях, рыдала Ольга…
– Да-а… злой рок… – хрипло прошептал потерявший голос Память. – Откуда он взялся, Время? Ты мне можешь объяснить?!.
– Ночью прилетел из командировки. Утром поругался с женой. Опаздывал на подписание важного контракта. Решил срезать здесь путь. У него зазвонил телефон. Он отвлекся. Машина вильнула ближе к тротуару… бам… и… – с горечью, как скороговорку, полушепотом сбивчиво произнес шокированный Время, медленно опускаясь на траву на обочине и берясь за голову.
– Но… Как так?!. Ведь… все же шло как по маслу… Все в этот раз было идеально… – сбивчиво дышал Память. – Ну, почему?!. Зачем?!. Скажи мне! Зачем ее понесло на эту дорогу… – Память сел рядом, склонил голову к коленям и обхватил ее руками.
Так они молча сидели некоторое время, словно боясь двинуться с места.
– Все! – поднял голову Время, глядя куда-то сквозь дома и пространство. – На этом и закончим… Время, как говорится, не безгранично. Я больше не мо-гу. У них было три попытки на «Выжить». Но кто-то все же должен был у-ме-реть…
– Нет! – Память вскочил на ноги, размахивая руками. – Так нельзя!.. Мы должны пробовать еще! Ей всего десять!..
– Нет! Все! Это была ее смерть, – сдавленным голосом проговорил Время. – Просто Ольга постоянно вмешивалась в ее судьбу. И все! Я не хочу больше об этом говорить. Уходим. У нас еще куча дел, – он встал, поправил костюм и направился в сторону метро.
– Стой! – догнал и схватил его за локоть Память. – Еще одна попытка и баста!
Они остановились.
– Нет! И это мое последнее слово!
– Ну, Таймсик! Миленький! Последний раз! И что будет – то будет!
– Не смей меня называть уменьшительно-ласкательным производным от моего английского имени! А то я тебя Меморюсей буду величать. Или… Память – она моя, женский род, – ухмыльнулся Время.
– Я-то хоть женский, а ты вообще средний. Что-то среднее между… – с вызовом подбоченясь, произнес Память.
– Ха, ха, как смешно! Между прочим, среднего рода и солнце, и море, и сердце, и счастье, и...
– А женского – любовь, радость, тайна, сказка… – перебил Память.
– Да, да, да, а еще скука, тоска зе-ле-нАЯ… – дразнил Время своего оппонента, который уже замахнулся было на него кулаком.
– Какой ты порой бываешь вспыльчивый… – перехватывая на лету его руку, засмеялся Время. – Просто понимаешь… – улыбка сползла с его лица, – я уже не могу. Понимаешь ты! Не могу… смотреть на то, как они погибают… А я стою и ничего не могу с этим поделать…
– Можно подумать!.. Ты прямо-таки помнишь, как это происходит!.. Это у меня в голове все, как наяву. Мне тяжелее в этом плане. Ты сделал и забыл... Но, тем не менее, я хочу дать им еще один шанс.
– Да это ты, по ходу, забыл, что мы с тобой связаны!.. И я в любой момент могу залезть в твою голову и поковыряться там.
– А что ты тогда все время меня просишь: «вспомни… расскажи…», если сам можешь это узнать?! – уже почти кричал Память, нервно притопывая ногой и интенсивно жестикулируя.
– Ну-у… – Время сделал вид, будто задумался, и посмотрел в хмурое осеннее небо. – Ты же должен внести свою лепту в общее дело. Не все ж мне действовать…
– Ах, ты… – Память снова замахнулся, но его рука зависла в воздухе.
– Можно подумать, сделал для тебя какое-то открытие… Я делаю вид, что ничего не помню, а ты прекрасно мне в этом подыгрываешь. Можно сказать, понимаешь с полуслова, – он сделал паузу и продолжил деланным женским голосом, нарочито закатив глаза, сложив губы в бантик и встав в женскую позу: – Мы могли бы создать прекрасную семью…
– Ненормальный, – ударил его в плечо Память и покрутил у виска пальцем. – У нас тут серьезный вопрос, а ты все шутишь. Что будем делать?
– А я и не шучу, – все тем же наигранным женским голосом обиженно сказал Время и отвернулся. Затем, откашлявшись, добавил: – Хорошо, последний, так последний! Только надо все обдумать. И я предупреждаю, что бы ни произошло, оставим как будет. Так, что там было у нас в прошлые разы, вспоминай!
– Ну ты опять?!. Сам же можешь посмотреть! – воскликнул Память.
– Надо произносить все, что было! Так легче будет понять, в чем ошиблись, и придумать, как поступить сейчас.
– Хорошо, – выдохнул Память. – Когда мы с ними познакомились, Ольга проспала. У нее в доме вырубился свет. Но она успела на этот поезд. Вышла за девочкой, проводила ее до школы и, загородив от направленного в ее сторону пистолета, погибла. В следующий раз, пытаясь не допустить смерти Ольги, мы свели ее с Максом, который на машине с ног до головы окатил ее грязной водой из лужи…
– Да, да, и при этом, засранец, так спешил, что лишь виновато посмотрел на нее, бедняжку, – перебил Время, меняя рассерженную интонацию в голосе на жалостливую – стоящую в своем новом белом пальто, всю мокрую, и даже не остановился.
– Если ты еще раз меня перебьешь, я не буду больше ничего рассказывать! – выходя из себя, воскликнул Память.
– Прости-прости… – сделал примирительный жест руками Время. – Я лишь воспроизвел вслух твои мысли, не удержался, – но не сдержав уже вырывающийся смех, расхохотался и, всхлипывая, произнес: – Ты такой сентиментальный, и так это скрываешь. Признайся, ты не собирался озвучивать то, что озвучил я?!.
– Да ну, тебя… – махнул компаньон рукой и пошел прочь.
– Все-все… – догнал его Время, подавляя смех. – Я больше не буду. Я же обещал. Продолжай, пожалуйста…
– Ты порой просто выводишь меня из себя своими шутками, – возмущенно сказал Память и продолжил: – Но в тот день и девочка Леля тоже проспала, и у террористов спустило колесо и пришлось его менять. В итоге террористы и наши девочки столкнулись у ворот школы. И один из озлобленных шакалов выстрелил почти в упор в сердце возмутившейся тем, что ее оттолкнули, Ольги, а вторая пуля, отрекошетив от железного забора, попала в голову Леле… Ну и последний ты еще помнишь…
– Да… Получается, что погибает либо одна, либо другая, либо обе… В последний раз у нас почти все получилось… Но повторить то же самое, даже с немного измененными в конце событиями, мы не можем… Значит, надо задержать их обеих на достаточном от школы расстоянии, желательно бы и в безопасном месте… Нужен кто-то третий, кто был бы рядом в этот момент… Думай, Время, думай… – он почесал затылок. – Мне кажется, у меня есть одна идея. Давай, стирай у них память. Возвращаемся…

Ольга бегом спускалась в метро: опять прособиралась. «Лишь бы не опоздать. Если на этот поезд успею, как раз вовремя приеду!.. Шеф удивится… – она улыбнулась сама себе. – Ого, какая очередь возле кассы и кассира нет… Да, уж… купленный вчера лишний жетон пригодился. Подождите, подождите, я уже бегу!.. Ураа!.. Успела!.. Прям за мной захлопнулась… Спасибо, добрый дяденька… как вас там?.. Машинист что ли?.. Или… А кто поезда в метро-то водит… Ладно, не знаю, не буду париться… В Гугле посмотрю… Ура! Ура! Мне сегодня везет… – припевала она про себя. – Хорошие все-таки ботинки я себе купила, удоб-ны-е, несмотря на каблук. И цвет красивый… Филалетовый… И мне теперь все филалетово… хотя, разве иначе когда-нибудь было?!. Хм… И вообще, я сегодня хорошенькая у себя получилась. Надо будет сегодня за это угостить себя пироженкой вечером и кофеёчком с коньячочком… Заслужила Ольга Станиславна. Заслужила, Лелечка… О! Следующая станция моя!.. Ой! Девочка шапку свою забыла!.. Так! Подождите, я тоже выхожу-у!..» – и Ольга, схватив шапку, выскочила из вагона и окрикнула девочку:
– Эй! Растеряша!
Девочка, направившаяся было к эскалатору, обернулась, не понимая до конца к кому обращаются, и увидела позади себя махающую ее шапкой тетеньку, отчего-то очень счастливую.
– Вот держи! Кажется, это тебе принадлежит?..
– Ой! Да, это моя шапка! Спасибо, тетя. Блин, я все время что-то где-то забываю и опаздываю. Вот как сегодня, например, проспала и опоздала в школу. Еще и шапку чуть не потеряла. Вот бы досталось от мамы… Опять меня в школе будут ругать… – девочка вздохнула, на глазах проступили слезы.
– Да, ладно тебе. Это не так страшно. Я все свои тридцать лет почти опаздываю. Периодически что-нибудь забываю, из-за чего возвращаюсь назад и, естественно, опаздываю. Меня бабушка всегда успокаивала. «Главное, – говорит, – не опоздать на жизнь. А все остальное – не столь важно!» Во, как! Или несусь, как сумасшедшая, как сегодня, но, судя по всему, – Ольга глянула на часы, – ну, конечно, кто бы сомневался. Опоздала. Давай, я тебя провожу, а по ходу придумаю, как отмазать… Не дрейфь! Я в этом спец!
– А обманывать нехорошо! – заметила девочка. – Меня мама всегда ругает за это.
– А кто сказал, что мы будем обманывать!?. Мы просто немного не договорим по поводу того, что ты проспала. Скажем, что это я задержала тебя, потому что села на твою шапку. И пока ты в честном бою пыталась у меня ее забрать, не успела выйти вовремя на своей станции. Немного не договорим, немного приукрасим. Это же не обман! По рукам?!. – Ольга протянула девочке руку.
– По рукам! – засмеялась девочка и ударила ладошкой по протянутой руке. Они стали подниматься на эскалаторе.
– А меня, кстати, Ольгой зовут. И давай на ты, а то «тетя»… – она скорчила недовольное лицо и, улыбаясь, подмигнула.
– Ух ты, прикольно! – захихикала девочка. – И я Оля, но все зовут меня Лелей.
– И правда прикольно! И меня с детства все звали Лелей. И в каком же ты классе, Оля-Леля?
– В четвертом. А ты где работаешь, Оля-Леля? – в тон ей спросила девочка.
– О-о-о! – Ольга многозначительно задумалась. – Я художник в рекламном агентстве.
– Кру-уто! Я тоже люблю рисовать. А когда вырасту, буду художницей.
– Ну-у, для этого тебе надо много учиться.
– Да, я знаю…
Они вышли из метро, и стали переходить дорогу. В этот момент изумрудного цвета Mercedes резко затормозил перед ними. Ольга, схватив Лелю, успела отскочить с ней в сторону. Из машины вышел молодой человек.
– Вы в порядке? – взволнованно спросил он.
Ольга отпустила девочку и присела рядом, глядя на нее:
– Ты как? Испугалась?!
– Кру-уть! Ты так!.. Так быстро меня схватила! – начала быстро лепетать девочка. – Что я даже не поняла, как на земле оказалась!.. И этот визг… ваще… круто. Щас всем в классе расскажу… Как ты… Как я…
– Ну! – выдохнула Ольга. – Раз, «Кру-уть!», значит, нормально все, – и повернулась к водителю.
– Вы ненормальный?!. Чего так несетесь?!. А если бы я не среагировала!?.
– Простите! Это не моя вина! Что-то с тормозами. Вчера, вроде, только в мастерской был, все нормально было. А сейчас не сработали сразу…
«Я его знаю?!. Лицо такое знакомое… будто вчера где-то видела…» – промелькнуло в голове у Ольги.
– Ой! Ладно! Ремонтируйте свою машину, а нам идти надо! Итак уже опоздали! Тут еще вы! – уже спокойнее, но с недовольством сказала она.
– Простите, а мы не знакомы? – вдруг, внимательно разглядывая Ольгу, рассеянно спросил молодой человек.
– Почему вы спрашиваете?.. – удивилась она вопросу.
– Ваше лицо… Я где-то его уже видел…
– Вряд ли… – Ольга взяла за руку Лелю и повернула в сторону школы.
– Подождите! – воскликнул парень. – Я вас провожу. Эвакуатор вот только вызову. Нам с вами, кажется, в одну сторону, мне тут недалеко до работы.
– Да, дело ваше… – удивилась предложению Ольга. – Но мы спешим! Догоняйте! – кивнула она, а в голове молоточком стучало: «И ему тоже показалось знакомым мое лицо... Интересно… Почему… Я вроде бы его не знаю… но лицо… глаза… Странно…»
– Ну куда ж вы так быстро… Еле догнал, – прервал ее размышления парень. – Подождите! – остановил он их жестом руки. – А что там происходит возле школы. Толпа такая, и… стоп! Выстрелы внутри. Слышите хлопки. Ну-ка! Быстро вон туда за угол и пригнитесь лучше! – они, пригнувшись, забежали за угол книжного магазина недалеко от школы. – Так. Я вижу милицейские машины. Оставайтесь здесь и не выглядывайте даже из-за угла. А я пойду узнаю, что случилось.
Ольга крепко сжала руку Лели. Малышка дрожала.
– Оля, а что случилось? Мне страшно! – почти плакала она.
– Лелечка, все будет хорошо! – голос Ольги немного дрожал. – Ты, главное, не плачь! Ладно?!. Не бойся, я же рядом… – она присела и взяла за плечи заплакавшую Олю.
Молодой человек подошел к милицейским и, показав им какое-то удостоверение, стал расспрашивать.
– Оля… а ведь… если б я не проспала. Не забыла эту шапку, – всхлипывая, сквозь слезы стала медленно говорить девочка. – Если б не этот дяденька на своей машине. То я же была бы там… и ты может тоже… и меня убить же могли… раз там стреляют… – она заплакала еще сильнее.
– Так! Девчонки! Вам надо выбираться отсюда. По добру – по здорову. Школа захвачена. Я вас посажу в машину. А сам вернусь. Пошли!
– Да, подождите вы! – возмутилась Ольга. – Надо Олиной маме позвонить! Чтобы она ее забрала! Набирай номер, Лель!
– Я думал, это ваша дочь или сестренка?!.
– Да, нет, мы несколько минут назад познакомились... В общем, неважно… Ты набрала номер? Дай мне, – Ольга выхватила телефон. – Алло… – она запнулась, не зная с чего начать, и зачастила: – Вы не пугайтесь только. Здесь, в школе произошло… короче, школу захватили… Не кричите! Успокойтесь!.. Как кто?! Террористы… Тише-тише, да, вот, ваша дочь рядом со мной!.. – она показала рукой на Лелю. – Да, да! Она в порядке… Нет, не в школе! Она опоздала… к счастью... Да! Скорей приезжайте!.. Нет-нет! Не в школу. Мы… – она пошарила глазами, пытаясь что-то сообразить, – мы тут, за углом книжного магазина, ну слева который… Уф… Все... Все хорошо, – отключила она телефон и присела на корточки возле девочки. – Все. Не плачь. Мы ждем маму… – Она тебя любит сильно, испугалась очень. Кричит, что всех убьет и порвет на мелкие кусочки… – нервно рассмеялась Ольга, – если случится с тобой что-то. Сейчас, сейчас она будет тут, – уговаривала она девочку. – Лелечка, ну не плачь! Все же обошлось. Сейчас тебя мама заберет домой.
– А ребята? Их что убьют всех?.. – и Леля расплакалась еще сильнее.
– Ребенок! Не переживай! – вмешался молодой человек. – Там милиция. Они всех спасут! И накажут этих гадов. Ой! Прости... нехороших дяденек!
– Я видела в кино. Когда террористы захватывают кого-то, – всхлипывая проговорила Леля. – Они могут и убить.
– Это же в кино… – пытался он успокоить девочку. – А здесь все будет хорошо.
Ольга обняла плачущую Лелю, у самой в горле стоял ком, она готова была разреветься, но сдерживалась. Начал покрапывать дождь. Выстрелы в школе затихли. Криков тоже не было слышно.
– А что вы за удостоверение показали милиции? – чтобы как-то отвлечься спросила Ольга. – Да, и сказали, что вам нужно вернуться назад?!.
– Врача без границ. Ну, был в командировке в горячей точке, оттуда и удостоверение. Это не важно. А там. Вдруг помощь моя понадобится.
– А-а! Вы врач! А какой? Если не секрет? – стала немного успокаиваться Ольга. В ее объятиях всхлипывала Леля.
– Ну, какой тут секрет, – немного засмущавшись ответил молодой человек. – Нейрохирург я.
– Хорошая у вас профессия. Полезная. Уж точно важнее моей. Вы жизни спасаете.
– Да, ладно вам! Чем вы занимаетесь?
– Я художник-оформитель. Мне до вас далеко…
– Мама! Мама приехала! – закричала вдруг Лелька и побежала к дороге.
Выскочившая из машины высокая женщина прижала к себе ребенка, поливая его слезами.
– Леля, Лелечка! Ну что, как ты? – ощупывала она ребенка.
– Мама, мне так было страшно… – всхлипывала девочка.
– Я с тобой, малышка.
К ним подошла Ольга:
– Ну. Я так понимаю – все в порядке, и я пойду тогда.
– Спасибо вам. А что там происходит?
– Школу захватили террористы. Мы сами толком не знаем. Милиция там. А вам, как и нам, лучше подальше отсюда уехать. И уже потом выяснять.
– Спасибо вам. Вы правы. Только как Лелька с вами оказалась? Как так получилось?
– Я думаю, Леля сама расскажет о своих приключениях, – Ольга посмотрела на девочку, подмигнула и улыбнулась ей.
Леля к тому моменту уже немного успокоилась в маминых объятиях.
– Ага… я тебе, мамочка, все расскажу. Поехали домой.
– Пока, Оля-Леля! – наклонилась к девочке Ольга и коснулась пальцем ее носика. – Была рада с тобой познакомиться! Вот, держи мой номер. Решишь серьезно заняться живописью – позвони, помогу. Я думаю, мама не будет против?
– Спасибо вам преогромное... А рисовать мы любим. Подождите, Ольга Красова?.. Я же была на ваших выставках! Вы художница! И известная! У нас дома картина ваша есть «Возможность невозможного», муж подарил мне на день рождения в прошлом году. Леля, – она обратилась к девочке, – в спальне нашей с папой висит вот эта картина, что на визитке. – Та заинтересовано закивала головой.
– Я очень рада знакомству с вами, – продолжила мама Лели. – И хочу вам сказать, что ваша картина – она волшебная. Когда я смотрю на нее, чувствую легкий теплый весенний ветерок, и мне становится так легко, свободно. Особенно, когда грустно, она, правда, очень мне помогает. И не только мне, мои подруги тоже чувствуют что-то хорошее, исходящее от нее.
– Спасибо за теплые слова, – смущаясь улыбнулась Ольга и обернулась на стоящего неподалеку нового знакомого, который, улыбаясь, внимательно слушал разговор. – Мне много говорят о моей живописи, но, если честно, вот так красиво еще не говорили.
– …Я жду твоего звонка, Оля-Леля. Пока растеряша! Расскажи маме о наших приключениях, – Ольга послала воздушный поцелуй девочке. И они разошлись.
– Значит, вы у нас известная художница Ольга Красова. А вы говорите, что ваша профессия не столь важна. Видите, вы тоже врач… Целитель душ… Хотел бы я посмотреть на ваши картины, раз они такие волшебные, если позволите?..
– Если обещаете больше не наезжать на людей!
– Даю честное слово, – засмеялся он. – Меня, кстати, Максимом зовут.

– Жи-и-изнь не-евозможно повернуть наза-а-ад. И вре-емя ни на ми-иг не остано-о-овишь… Как прекра-а-асен этот ми-ир, посмотри-и-и, как прекра-а-а-асен этот ми-ир… – пел Время, голося на всю улицу. – У нас получилось, дружище, и ты посмотри, какая это прекрасная пара, – воскликнул он, оборачиваясь на стоящих молодых людей.
– А ты не хотел давать им еще один шанс.
– Я?!. Не помню такого. Не-е-е, я не мог…

«Звезда Востока», № 3, 2015

Милана Елизарова

Родилась в 1984 г. Окончила филологический факультет ТОГПИ. Работала в школе, корреспондентом в газете. Живет в Ташкенте.

• Назад
• Вперёд