Анатолий Кондратенко. Если повезет... (рассказ)

Моя фамилия – Ветров. Я немного рыжеват, на лицо симпатичен, крепко сбит и ладно скроен, мускулы накачаны на тренажерах. По обстоятельствам могу работать напряженно и спать несколько часов в сутки. Прошу… не расспрашивайте меня подробно о днях минувших. Не стоит дотошно копаться в душе человека, который задумался над банальными вопросами: кто ты и зачем пришел на белый свет? Быть может, поздно это делать. И все же иногда проснешься ночью, смолишь сигарету и размышляешь…
Конечно, не все напрасно терзают свои души. Ведь жизненная дорога счастливчиков более прямая и привлекательная. Не многим удается успешно пройти по ней. Однако все стараются реализовать свои способности, дарованные матушкой-природой. Увы, не ко всем она благосклонна. А ко мне? А это как посмотреть и кое-что по аптекарски точно взвесить.
Недавно в хорошем настроении директор нашего колледжа спросил меня:
– Слава, чего ты хочешь?
– Лучше жить, – уверенно ответил я.
Сабит-ака до колик в животе хохотал: «ха-ха-ха!»
– Похвальное стремление. Тебе это удается?
Пришлось заметно пожать плечами: мол, не знаю, но могу твердо сказать: видел лучшие времена…
У матери был один. Она пыталась пристроить меня в суворовское. Не удалось: в училище в основном принимали детей кадровых военных, со стороны – только по весомой рекомендации. Откуда они у нас? Пожилой майор-служака нам отказал стандартной фразой: слаб здоровьем. Да и откуда быть румянцу на щеках, если живешь на одну зарплату? Теперь понимаю – повезло, что не стал военным. А то бы загорал где-то в дальнем гарнизоне, тянул армейскую лямку, уныло смотрел на рыжие, выгоревшие от солнца степи и серые безводные горы в ожидании повышения по службе – очередной звездочки. В этом ли смысл бытия?
А человек, говорят, появляется на свет, чтобы поспорить на просторе со своими собратьями в смекалке, в ловкости рук и тренированности тела, и многое зависит от семьи.
У всех были отцы. Мой ушел на сейнере в море и не вернулся, остались от него штормовка, пальто на меху, каверкотовые костюмы, дюжина галстуков, велосипеды – все потом задарма продали на толкучке – лейка и толстый фотоальбом с занятными снимками, запечатлевшими примечательные места Приморского края, Сахалина и Корейского полуострова.
Чтобы не быть одинокими, мы перебрались из Находки в Ташкент, где давно обосновалась многодетная семья моей тети, сестры матери. Выходные проводили в Болгарских огородах, местечке, застроенном частными домами. В памяти сохранились благоухающие яблоневые, абрикосовые и вишневые сады, веселые стайки казаков-разбойников, лянга и ошички, классики. Помню Олечку с голубыми глазками и каштановыми косичками и ее капризный голосок: «Хо-чу-у газированной воды с сиропом!»
Недавно на трамвайной остановке случайно вгляделся в черты попутчицы, располневшей женщины. Определенно – она! С милой улыбкой Ольга Ивановна рассказала: «Счастлива. Живем дружно. Двое детей, муж – летун, не пьет, хорошо зарабатывает».
Мы тепло расстались, пожелав друг другу здоровья. Вероятно, не встретимся более. А может… повезет.
Однажды на фруктовом дереве лакомились поспевающими плодами. Неожиданно объявившийся хозяин-толстяк в гневе закидал нас булыжниками. Мы, пацаны, с грохотом посыпались с густой кроны деревьев на землю и стали разбегаться кто куда. Камень попал мне в голову. В слезах, в потеках крови на лице прибежал домой. Тетя с охами привезла меня на попутке в больницу, куда вскоре прибежала испуганная мама. Она обнимала свое перебинтованное чадо:
– Вот невезучий! Зачем полез за чужим? Дома в холодильнике полная тарелка урюка. На базаре он копейки стоит.
Через месяц с раны сняли бинт. Добродушный хирург сказал:
– До свадьбы забудешь о травме. Гарантирую!
Ан нет! Еще долго беспокоили головные боли. Дядя ходил к соседу. Не знаю, о чем говорили они. Видел – вернулся разгневанным, не захотел смотреть продолжение слащавого телесериала и ушел спать. Так я осознал – не стоит озорничать, и впервые задумался над многоликим миром взрослых. Разные они – тети и дяди, как пальцы на руках. Часто среди них верх берут наглые и горластые. Очень трудно доказать им что-то!
Иногда рубец напоминает о безнадзорном детстве, когда закладывалось мое будущее, непредсказуемо играли на ветру цветные, светлые и темные полоски. Каких больше? Кто его знает? С ними еще предстоит разбираться.
Со школой мне повезло. Со мной учились будущие известные ученые, инженеры, хозяйственники, футболисты. Школа на улице Прянишникова, недалеко от оперного театра имени Навои, блистала успеваемостью. В нашем классе занимались дети артистов. На уроках они, остроумные и шкодливые, случалось, вытворяли хохмы, приводившие в расстройство учителей.
Вот на контрольной по алгебре стоит тишина. Все колдуют над заданиями. Славная Клавдия Петровна склонилась за широким столом и что-то пишет в журнале успеваемости. Две задачи я решил, в третьей ни бум-бум. Кто бы помог? За партой сижу в гордом одиночестве и тоскую в растерянности по соседу Алику Бороновскому – круглому отличнику. Он бы выручил!
За спиной слышу смешки и певучий тенорок: «Онегин, я ворчать не стану! Безумно я люблю Татьяну».
Оборачиваюсь и вижу: хорошист Юра – сын заслуженного артиста Узбекистана Заура Самандарова – в кудрявом парике и артистическом порыве трагически простер вперед длинные руки. Весь класс с интересом наблюдает за ним. Математичка реагирует моментально:
– Выйдите вон! Здесь не театральные подмостки.
Торжествующий хитрец Сара – он же Юра – сдает контрольную и с легким кивком головы покидает класс. Он давно справился с заданием. Ему просто скучно, хочется развлечься и подышать воздухом, но главное – привлечь внимание к своей неординарной особе. На ближайшем родительском собрании его мать – народная артистка страны – извинится за неразумное поведение избалованного чада.
А моя? У нее более реальные заботы. Надо купить на Алайском рынке овощей и фруктов, сготовить что-нибудь вкусненькое. Хорошо жить в хлебной столице, где богатый базар, но купить могут не все. Лишь в выходные и праздничные дни на нашем столе калорийное первое, второе, третье. В основном же супы, шавли и каши, разнообразные салаты. Обедаю в школе бутербродами с колбасой, сыром и повидлом. Вечерами около настольной лампы мама кроит разную одежную мелочевку. Мы вслух читаем книги о путешествиях. Она рассказывает об отце, мечтавшем обогнуть на кораблике наш земной шарик, о том, какой простой и сильный это был человек. Мне хочется быть похожим на него.
Полегонечку переходим к освоению русской классики вне школьной программы. В моем дневнике по родному языку и русской литературе одни четверки-пятерки, что не мешает маме после проказ и «неудов» по другим предметам пороть свое чадо широким ремнем по мягкому месту. Помогало ли? Конечно, после экзекуций с плачем и криками: «Прости, больше не буду!» успеваемость и поведение заметно улучшались.
В школе я ходил в середнячках. Случалось у Барановского – будущего профессора математики Харьковского политехнического института – старательно переписывал на переменках домашние задания. Бывало под настроение и сам щелкал их, как семечки. На турнике крутил превосходное «солнце». В «парагвайе» - на баскетбольной площадке ташкентского ОДО – не было равных нам. Болельщики за точный пас и разброску футбольного мяча партнерам окрестили меня Стадником, да и долговязостью походил на популярного форварда.
Мою фамилию знали в школе. Директор во всеуслышание заявила:
– Быть тебе спортсменом!
Это и решило мою судьбу. Мама расстроилась:
– Пустое дело. Освоил бы хорошую специальность на курсах и быстрее бы на ноги встал. Скажем, телемастера.
Потом покорно смирилась. Куда денешься!
В приемной комиссии института физической культуры знакомый «спец» посоветовал:
– В нашем ремесле главное – значок. Понимающие люди ради него меняют специализацию. У тебя неплохие данные атлета. Рискни! А футболистом всегда успеешь стать.
Так я занялся легкой атлетикой. В мудрости своекорыстного совета убеждался не раз. В футболе трудно стать мастером спорта. Травмы, наставники, что тусуют состав по воле финансистов и избавляются от сильнейших, не выполняющих, случается, тупые установки. Истерзанные придирками игроки меняют команды: иногда сбегают в гандбол или травяной хоккей, где добиваются желанного значка.
В легкой атлетике все гораздо спокойнее. В ней мечта и воплотилась в реальность: напряженные тренировки, даже в воскресные и праздничные дни, принесли успех. На чемпионате спокойно вошел в сектор, мельком посмотрел на полупустые трибуны стадиона и… метнул ядро к желанной отметке. На удивление судей. Услышал торжествующее: «Есть!»
«Спец» приветственно поднял руку. Друзья бросились обнимать. Какая-та стройная девчушка в спортивном трико чмокнула в щечку. Моментально забылись неудачи и промахи. Только потом осознал: чтобы добиться чего-то существенного, надо солидно попотеть. При том, если вам повезет чуть-чуть: не будете болеть, иметь врагов и зловредных завистников. И тогда волшебный спортивный мир широко распахнет перед вами свои двери.
Однако не все так просто… Меня включили в сборную. Естественно, не на первые роли. В команде острая конкуренция. За место под солнцем идет борьба на любом пятачке. Однажды по неопытности оставил кроссовки около скамейки, где переодевался. Перед стартом стал надевать, а в левую какой-то ползучий гад насыпал немного песочка, крутится, поди, где-то рядом, улыбается. Но ветер удачи дул в мои паруса.
Подумывал я и о научной работе. Тщательно все взвесил и решил: не стоит корпеть несколько лет над диссертацией. Ведь обладание ласкающим слух званием «кандидат» – не гарантия хорошего трудоустройства. К тому же количество ученых заметно превосходит число конкурсных вакансий. В этом плане я не честолюбив и в облаках не витаю. Практика лучше.
Как-то разминаюсь на тратановой дорожке. Обгоняет меня ладная девушка. Слышу:
– Догоните!
Вспомнился внезапный поцелуй, поздравление с победой – его запомнил я надолго. Девушку узнал сразу. Наташа общительная, рекордсменка, мастер-«международник». Бросил вслед:
– Куда мне, Амбалу!
Так за габариты называли меня. А она умчалась вперед стремительным ветерком. Затем увидел ее в библиотеке. Конспектирует лекции, склонив русую головку с торчащей косичкой над книгами и тетрадкой. На листке бумаги запечатлел ее очаровательный профиль и набросал печатно: «Может по «пепси» и стаканчику мороженого? Слава». Она прочитала и в верхнем уголке написала: «Не возражаю! После того, как закончу. Наталья».
Мы с удовольствием посидели в кафе «Лейла». Больше говорил я. Откуда вдохновение нашло – словно чтец с эстрады. Она мило улыбалась, расспрашивая о маме. Сказала: «О себе в следующий раз» и каждое последующее свидание было полетом в радостное неизвестное. В общежитие шли пешком, говорили о погоде, знакомых и спортивных новостях. Несли словесный вздор, дружно хохотали, резвились, как дети.
Через несколько месяцев она переехала к нам домой. Устроили обед. Мама постаралась – со вкусом оформленный стол ласкал взгляд. Друг принес шампанское, торт, шампиньоны и памятный подарок. Самандаров прислал букет цветов с запиской: «Извини, Гастроли. Счастья и здоровья!» Ах, Юра, как недоставало тебя, твоего бухарского остроумия и оптимизма! Кто-то врубил маг – вокалист Джеймс Дио и музыканты «Manowara» оглушили. Тяжелому року пришлось сказать: «Good bye» и заменить кассету. Всех очаровал приятный тенор Сергея Бурмистрова, проникновенно исполнившего мелодию о братишке и возвращенной любви. Разве сотрется в памяти незабываемый день!
Спортивная семейная жизнь специфична. Дома бываем налетами. Наташка учится готовить. Об этом заранее предупредила: «На вкусненькое не рассчитывай!»
Хорошо, что есть мама: и на базар сходит, и умело стряпает. Генеральную стирку и уборку взяли на себя. Случается, я «загораю» на родине, а Першина выступает на легкоатлетических играх в Пекине. Прогрессирует она стремительно, чего не скажешь обо мне. Все же с уважаемым «спецом» участвовали в международных состязаниях. К ним тщательно готовился. На них выкладывался полностью и, случалось, призовые места приносили «зелень» в конвертах, стал мастером-«международником».
Поездки в страны Азии расширили кругозор. Теперь знаю, как живут за бугром не по средствам массовой информации. По-разному, кто как пристроится. Резко бросается контраст между бедными и богатыми. Экзотическая природа, богатый животный мир, кухня не для европейцев. В корейском Пусане аппетитно ел раков, а от фаршированной рисом и специями змеи в ужасе отказался. «Даунтаны» – деловые центры – гнетут ультрасовременной архитектурой. В малайзийском Куала-Лумпуре перед двумя 450-метровыми домами-башнями растерялся и чувствовал себя крохой. Величие самых высоких зданий планеты оценил со смотровой площадки. Взглянул вниз, по сторонам – и дух захватило.
После поездки рассказал об увиденном Наталье. Она молчит, надулась. Возможно, не понравился привезенный подарок. К тому же ляпнул: «Ты не ночевала дома. Где была?» Услышал: «Не должна отчитываться перед твоей мамусей». Я взорвался: «Еду, сготовленную ее руками, можешь кушать?» Она в ответ в слезы, убежала в спальню. В общем, по-крупному пофехтовались. Поехал на тренировку. Нет бы воспользоваться подземным переходом! Поперся, дурак, через дорогу. Ну и зацепил меня своим крылом «мерседес». Отбросило в сторону, ударился головой о бордюрную плиту и потерял сознание. Люди помогли испачканному подняться на ноги, водитель привез в неотложку. Глубокий шрам – и везет же! – заживал долго. Пожилой хирург напомнил:
– Если возобновятся головные боли, лучше забудь о спорте. Дольше проживешь!
Что поделаешь! Как говорят, на крутом повороте счастье обошло меня стороной. Лечился в физкультурном диспансере, материально помогали водитель, родное спортивное общество. Потом сняли с довольства, все реже встречался с братвой и пошел работать физкультурником в школу. Наталья совсем забегалась – режимит, из поездок не вылезает, заявила: «Пока рожать не буду!» А дальше, известно, поздно. Да и какая семья без детей? Тихо мы разошлись, как в море корабли. Она перебралась в Кахастан, где «въездам» платили стипендию в «баксах» Говорят, удачно вышла замуж за «мухача» – известного боксера-профессионала. Дай, Бог, ей счастья!
Ну а мне стоило большого труда отвыкать от королевской жизни. Поездки за рубеж остались в памяти лишь как приятное воспоминание. Быть на вторых ролях я не привык. Тем более – балластом. Спортсмены – те же артисты, работающие ради результата на публику. Впрочем, права узбекская пословица: «Небо над всеми одно, да любой – под своей тюбетейкой».
И все же мне повезло. Сейчас в родной школе, преобразованной в колледж, учу ребят делать «крест» на кольцах, организовал первенство по волейболу и мини-футболу. На работу ходим втроем. Наш пацан-малолетка крепко-крепко держится за руки отца и моей покладистой жены, учительницы химии. Живем материально налегко, подрабатывая маляркой на стороне, но душевно легко и дружно. Уже нет тихой мамы, совсем старенькая Клавдия Петровна. С корешами почти не встречаюсь. «Иных уж нет, а те далече». «Спец» – в прошлом посредственный атлет – защитил докторскую и как-то при случайной встрече не заметил меня.

«Звезда Востока», № 3, 2014

• Назад
• Вперёд