Бахром Рузимухаммад (1961)

Бахром Рузимухаммад (1961)

СОМНЕНИЕ

Ощупываю свою голову — будто она не моя,
будто она не моя — ощупываю руку свою…
И голос мой —
будто чужой…
Нет,
на этот раз
меня опережают другие
и торопятся,
чтобы ощупать
мой голос.


МОЛЧУН

Со своим
собственным молчанием
ты, друг,
в наш круг вошел.
Да что это такое?!
Суешься в нашу беседу
Молчанием своим
Снова и снова.
Оставь нас в покое!
Вымолви хоть слово.


СКАКУН

Сядет верхом
на гнев свой,
будто на коня.
А конь этот
топчется —
и ни с места.
Спешится с гнева,
будто с коня.
А конь этот
опять топчется
и опять ни с места.


ТОСКА

Дух
распластался
на моем месте
в кромешной тьме
лежит
Дух
развалившись
как дух он спокоен
и согласен превратиться
во что угодно
только не
в одиночество


ТОЛКОВАНИЕ НЕНАВИСТИ

Если ресница моя стрелою метнется —
без ресниц я согласен остаться.
Мои глаза с веками
без ресниц
непременно увидят:
кто-то падает,
хватаясь за грудь свою,
и — падая —
не успевает смеяться.


О ПРОСТЫХ ВЕЩАХ

1.

К счастью,
птицы не могут лапки свои
сжать в кулак.
Тигр, бросаясь на добычу свою,
Надеется лишь на зубы.
Этот кулак начертан только
на человечьем лбу.
Под этим кулаком
тигр, глотающий свою добычу,
превращается в игрушку…

2.

Пламя цветка в горшке,
глотая снежную стужу,
обдувает меня —
взирающего.
Когда я погружаю руку
в этот костер,
с каждой минутой
все больше
замерзает моя ладонь…

3.

Почему,
когда лает щенок,
путник настораживается?
Этот голос так же свойствен щенку,
Как мяуканье — кошке,
а рык — тигру.
Он не виноват, что,
предполагая дышать,
раскрывает пасть —
а из нее катится
один и тот же звук:
«Гав-гав»…


* * *

Ты плачь — будешь прекрасней.
Ты болей — красота твоя умножится.
Тебе не к лицу улыбка.
Она искажает твой облик.
Не снимай свою черную одежду —
пусть тебя давит
эта ночь.
Ведь кто-то должен рыдать,
другим на потеху…


ХОЛОДНЫЙ ДОМ

От лжи создали такой дом:
Стену заменила бумага.
Потолок тоже из бумаги,
порог — тоже.
Теперь этот дом не похож на себя,
если даже посмотришь на него
не изнутри, а снаружи.
Проживешь в нем
лет десять, пятнадцать,
почти забудешь историю этого дома,
а он вдруг оживет и…
— А у нас ложь проживает, — скажет.
— Уберите его! — закричит порог.
— Задержите! — не останется в стороне и потолок.
И всерьез придут за тобой,
и мнится тебе, что не тебя уводят,
а дом.
И остаешься ты вместо дома,
и вот
кто-то переступает твой порог,
и вот
кто-то закрадывается в тебя…


* * *

Валуну
Захотелось уплыть
Вместе со стаей рыб.
А горная река
Хохочет над ним
Своим голубым
Хохотом.

Переводы Рифата Гумерова

• Назад
• Вперёд