Анбар-атын (1870-1915)

Анбар-атын (1870-1915)

ГАЗЕЛИ

Сей мир - как будто сеть тенет тебе, Анбар-Атын,
Жить в доле бедствий и невзгод тебе, Анбар-Атын.

В недобрый, в неурочный час пришла ты в этот мир:
Дан колдовского рока гнет тебе, Анбар-Атын.

Кто честен, прям и справедлив, тот попран и забит,
Гнет недругов терпеть - черед тебе, Анбар-Атын.

* * *

Не тронь его - пускай поспит, покуда не взойдет заря,
Пусть колыбель его хранит - еще таит восход заря.

Покуда сон его глубок, во тьме без сна мы посидим -
Ему еще и невдомек, что всходит в свой черед заря.

Он мал еще и несмышлен - не надо объяснять ему,
Что разумом развеет сон, когда в лучах взойдет заря.

И пусть наш взор еще согрет лишь бледным отблеском луны -
До солнца льет лишь тусклый свет на звездный небосвод заря.

Но кто понятлив, знает: все ж лучами заблестит рассвет -
Не треском барабанных кож урочный час пробьет заря.

Анбар, в твоих стихах воспет благоуханно-сладкий миг,
Когда прольет свой яркий свет во мраке непогод заря.

* * *

О, пощади меня, мой век, мой предзакатный миг узрев,
Как стан мой - молодой побег - в бессилии поник, узрев.

Когда же доброта твоя ко мне, несчастной, снизойдет?
Смягчишься ль ты, таких, как я, бездольных горемык узрев?

Твой нрав меня чернить охоч - уж не за родинки ль мои?
Ты день мой обращаешь в ночь, моей красы цветник узрев.

Не схож ли долгий мой недуг с длиною черных кос моих?
Ты дал мне долю черных мук, средь туч мой лунный лик узрев.

Здесь речь не обо мне идет: щадите женщин, о друзья, -
Какой неумолимый гнет жестоко их настиг, узрев.

Стон, полный дымной черноты, извергла грудь моя, о шейх, -
Анбар, огнем пылаешь ты, моих скорбей тайник узрев.

* * *

Увижу гибнущих птенцов - и сердца сжатый ком я вспомню,
Узрю в глуши я гнезда сов - и мой унылый дом я вспомню,

Едва узрит мой скорбный взгляд веселье праздного чертога
И свет сверкающих палат - о люде, мне родном, я вспомню.

Едва увижу я глупца, по виду схожего с муллою, -
И подлинного мудреца, разумного умом, я вспомню.

Увижу строгих истин свод, гласящих, что - грешно, что - свято, -
О том, что с правдой мой народ поныне незнаком, я вспомню.

И если стон в устах моих и слаб и не достигнет цели,
Анбар благоуханный стих, что слаще всех истом, я вспомню.

* * *

Кто, забрав все божьи блага, их себе припас, да сгинет,
Кто законов шариата позабыл наказ, да сгинет!

Кто на женщину клевещет: "Волос длинный, ум короткий", -
Тот, словно петух кичливый, что в дерьме увяз, да сгинет.

Кто забыл об Улугбеке, Абу Сине, тот - невежда,
Сам себя превозносивший хоть единый раз - да сгинет.

Лиходей несчастных женщин силится равнять с товаром!
О, Ширин, Лейли забывший, Зулейху, - тотчас да сгинет.

* * *

О, как я долго жду, - приди, мой друг прекрасный, -
Проведай, расспроси, побудь со мной, злосчастной.

Увы, я всем чужда, покинута, забыта, -
Приди, ты всех добрей, о друг мой сладкогласный.

Взгляни и освети мой дом печально-темный, -
Мне сердце озарит твой взор лучисто-ясный.

Всю жизнь я прожила, лишь о тебе тоскуя, -
Наступит ли просвет в моей тоске всечасной?

Кумыс мой, не испит, стал весь зловеще-черным, -
Что приключилось с ним? - скажи, мудрец всевластный.

Я выпью мой кумыс, - лишь бы тебя дождаться, -
Уж постлан у Анбар тебе ковер атласный.

***

О, если бы повсюду в мире дул ветер, приносящий мир,
Легли б сады всемирной шири дорогою, дарящей мир.

И, словно светоч солнцеликий, сверкали б яркие лучи,
И рдели бы людские лики при взгляде на манящий мир.

На землю русских приносили беду французские войска,
Но был наградой правой силе, деснице, грозно мстящей,— мир.

Теперь повергла воровато весь мир Германия в войну,
Но сила сломит супостата, добудет настоящий мир.

Захватчики войной неправой, не зная устали грозят,
Но, верно сладит с их оравой, и гнусной и пропащей, мир.

Анбар, не стой в сторонке сиро: певучею струей стиха
Пускай вливает в море мира и твой ручей журчащий — мир.

* * *

Открой глаза, — в кромешной тьме, увы, горюют горемыки,
Их счастье тьмой затемнено, безмолвны стоны их и крики.

Но всех детей вскормила мать — глаз не смыкая, их растила,
С любовью нежа у груди, — заботы матери велики!

И если мать ты чтишь свою, ты уважать всех женщин должен, —
Взгляни: меж них красавиц тьма, они светлы и лунолики!

Мать и сестра милы тебе, но и в безвестном сонме женщин
Немало есть достойных, знай, —они прекрасны, не безлики!

Они—как плодоносный сад, цветущий спелыми плодами, —
Всем человеческим сынам — нетленный свет в их дивном лике!

Анбар, не их ли красота отражена в твоих газелях?
Поешь — в светлые слова, как светлые па волнах блики!

* * *

Увы, жестоко бытие — пришел черед лихих времен:
Одним—все блага и дары, другим—суровый гнет и стон!

Печальна молодая жизнь, и все развеяно бедой, —
Не лепестками чудных роз — цветет колючками бутон!

А госпожи, чей знатен род, в беспечной холе жизнь ведут—
Красуясь, в зеркало глядят, — все блага есть у знатных жен!

А у самих — ни красоты, ни нежной речи, — все дурны.
И тот, кто истинно красив, их клеветою окружен.

И для таких в твоих очах, Анбар, ресницы-стрелы есть, —
Метни в них дождь летящих стрел, разящий их со всех сторон!

* * *

Меж правоверных бедняки, и нищи и безгласны, есть,
Но и муллы и богачи, что над другими властны, есть.

Есть люди, в чьих руках закон, обычай, вера, шариат,
Но и обманутые злом, забиты и злосчастны, есть!

Смиренью учат бедняков, а сами урывают куш, —
Такие, что к себе добры, а к бедным безучастны, есть.

Не ведать труженику благ, среди невзгод влачит он дни,
А рядом—гнусный лицемер, чьи ложь и гнет опасны, есть!

Но есть и люди, жен и дев готовые любить и чтить, —
Такие, что добры душой и с совестью согласны, есть!

Мужи добра для счастья всех чертоги блага возвели, —
Такие, чья душа чиста и чьи глаза прекрасны, есть!

Но есть влачащие свой век, и тех и этих сторонясь, —
Анбар подобные красой, что в темноте несчастны, есть!

* * *

Мои глаза — не бездна среди гор,
И не завеса двух миров — мой взор!
Взгляни в мои взор открыто — всё узришь,
И черных туч в нем нет — он не хитер.

И если видеть суть тебе дано,
Узри, что он не робок, — это вздор!

Что значит робость смирных, если в ней
Есть сила злу идти наперекор!

Ведь зев тандыра как ни прикрывай,
А запах пищи рвется на простор!

Не верь, что вечны смуты злой судьбы:
Притухший уголь на пыланье скор!

И твердо знай: горит в Анбар огонь, —
Тюльпаны искр взвивает ввысь костер!

* * *

Удары рока жестоки — разбитой стала моя грудь,
Страдает от мечей судьбы, терпя их жала, моя грудь!

О братья! Тяжко мне в беде, на мне без счета язв и ран, —
И странно, что еще дышать не перестала моя грудь!

И как мне боль изобразить? Горит все тело, словно печь,
Все раны в сгустки запеклись, — кроваво-ала моя грудь!

И как дыханье описать? В печи горячий вьется чад, —
Не в силах выход он найти, — гореть устала моя грудь!

И пышет пламенем в груди, и все внутри обожжено,
И в жарком сердце плавит кровь, как сплав металла, моя грудь!

И давит тяжестью металл, и мне от смерти не спастись, —
Окаменевшая от мук, молчит устало моя грудь!

И сколько в этом мире есть спаленных горем, как Анбар, —
И образом их жгучих ран и боли стала моя грудь!

* * *

Цветы от горя увядать в мирском саду доколе будут?
Доколе юные ростки хиреть, томясь от боли, будут?

Нет, минет ночь, и тьма уйдет, подует предрассветный ветер,
Взойдет заря — и на лугах цветы расти на воле будут!

Светило яркое взойдет и солнечный шатер воздвигнет,
Уста смеющегося дня цвести в счастливой доле будут!

Невежда-суфий! Сетью зла да не погубишь ты мне сердце, —
О, долго ли твои глаза подачек ждать от голи будут?

И но запугивай меня, о кровопийца, клещ постылый, —
Твой саван и твое тряпье, о грешник, вечно что ли будут?

Ты проповедью не слепи глаза людей, о шейх двуличный, —
Когда-нибудь твои мечты разбиты поневоле будут!

Когда-нибудь у нас в стране исчезнут все оковы гнета, —
В стихах Анбар готов им плен—они тужить в неволе будут!

* * *

Ты совершенством красоты превыше всех чудес светла.
Но ты и смелостью, умом, рассудком—многих превзошла!
Моя любовь к твоей красе не знает граней, о луна, —
Сад моей жизни—шов навек, в нем алым розам нет числа.

Сиянье прелести твоей мне в поучение дано, —
Чтоб людям ревностно служить ты ум п силы мне дала!

И рада я дружить с тобой, и слушать сладость слов твоих, —
Когда ты речь свою ведешь, с меня спадает бремя зла!

Какое счастье мне дано: я с этою красой н родстве, —
Про ум и красоту твою Анбар стихи сложить смогла!

* * *

Нет, не ладьтесь к моим недугам, пойте, женщины Ферганы,
Вам трудиться под стать мужчинам, бодры духом вы и сильны.

Вкруг меня мотыльками вьетесь, радость дружбы своей даря,
Любо слушать вам пенье песен под звучанье моей струны.

Только, видно, теперь не хочет отступиться от тела хворь,
Чаша жизни пенится влагой, ей пределы чаши тесны.

Нет, подруги, мне полегчало, отпустил меня злой недуг:
Мы сегодня свиделись с вами,— хворь достойна такой цены.

А когда через край прольется чаша жизни моей, друзья,
Спойте людям мои газели, чтобы были всюду слышны.

Да вовек не иссякнет в розах аромат газелей Анбар,
Да цветут подруги улыбкой, как бутоны в тепле весны.

* * *

Если я умру, о братья, замуж дочь мою отдайте,
В чуждую сутягам-баям честную семью отдайте!

Дочь мою, мою бедняжку, потерявшую опору,
Мужу, что привык к заботе, к умному житью, отдайте.

Да такому, что на слабых не срывает зло обиды,
Кто не тронет бранным словом жизнь и честь ничью, отдайте.

А умру — не надо плакать, и от савана остатки,
В красный цвет окрасив, людям — флаг нести в строю — отдайте!

Сына моего сиротством, горьким хлебом не унизьте, —
Мудрецу, который мудрость даст ему свою, отдайте.

О Анбар, да будут дети, как отец, всю жизнь трудиться!
Их — благоуханью пастбищ, вольному жнивью отдайте!

* * *

Обновит бедный край мой счастливых потомков чреда,
В разоренных просторах да станут цвести города.

Школы — детям на радость — откроются всюду, везде,
Будет новая смена богатством ученья горда.

В реках встанут запруды, безводная степь оживет,
Сельский люд от безводья вовек не познает вреда.

Будет женщинам чуждо моею печалью стенать —
Создадут они песни и будут их петь без стыда.

Увайси — моя бабка в оковах влачила свой век,
Ее счастье в Коканде развеялось в прах без следа.

В Маргилане отец мой томился вдали от родни,
Дед в разлуке с сестрою рыдал, отлучен от гнезда.

Верю: время наступит и радость все семьи найдут,
Будут счастливы жёны судьбою потомства всегда.

Жаль, Анбар не увидит, как светел и счастлив тот мир,—
О, как небо сурово и как быстротечны года!

* * *

Фергана примкнула к русским — жизнь тогда чудесной стала:
Русский стал узбеку братом, братство дружбой честной стало.

Русские в труде умелы и в делах благоразумны,
И от них простому люду польза дел известной стала.

Наши — те, кто образован, много знаний переняли,
Им в трудах подмога русских—как подарок лестный стала.

Но от гнета сильной власти скоро зло пошло повсюду, —
Сколько смелых в горьком горе жить в темнице тесной стало!

Были злы и встарь поборы, а теперь их стало вдвое.
Для людей ярмо налогов мукой повсеместной стало.

С острой саблей прежней кары пистолет теперь сдружился.
Жизнь от страха пред оружьем — как недуг телесный стала.

Люди было взликовали: дескать, гнет ушел навеки,
Но у пришлой клики дружба с кликой знати местной стала!

Наши главари смекнули: цель одна у двух законов, —
Их тревогам сила власти помощью уместной стала.

А парод опять страдает и отчаяньем терзаем,
Меж людьми расти роптанье на обман бесчестный стало.

О Анбар, не подобают женщинам такие речи, —
Уйма жен, тебе подобных, сгинула, безвестной стала!

* * *

Слагайте песни, Мукими, в часы мужских бесед, —
Для женских песен наречен обычаем запрет!

Ведь лучше женщин, говорят, бог сотворил мужчин, —
Пусть ваши песни чтут и вас, а к нам почтенья нет!

Но если вправду вас корят за непокорный нрав,
Отмстите тем, кто изобрел такой закон-навет!

Вам любо правду говорить льстецам наперекор, —
Настанет время — ваша речь познает высь побед!

Перо, бумага — мне друзья в затворной тишине,
Но день придет — найдут тетрадь, и стих мой будет спет!

Мне хоть бы в семь десятков лет увидеть этот день!
А погребут Анбар — ну что ж: дана ей доля бед!

* * *

Думаю о светлой я поре, что другим годинам не чета,
О стране, которая красой всем земным долинам не чета!

О пустынях, где простор степей расцветет, как вешние луга,
О садах, которым все сады даже и помином не чета!

Там богатства, скрытые в горах, просятся: «Возьмите нас себе!»
И ручьи там—падающим с гор водяным лавинам не чета.

Шахи-повелители тех дней — Искандеру, Дарию сродни,
Пестунам сегодняшней поры, нашим властелинам не чета!

Что там слава сказочных волков, будто бы спасающих овец!
Благодатный мир грядущих лет никаким личинам не чета!

Нынче служат сорок дев одной, над другими властной, госпоже, —
Жизнь свободных женщин тех времен прежним их судьбинам не чета!

Баи, ненасытные к деньгам, у кого богатству счета нет,
Пастырям народного добра свойством ни единым не чета!

Тысячи поэтов пели песнь о страданьях любящих сердец, —
Свежий, ароматный стих Анбар этим их зачинам не чета!

* * *

Я у вас прошу защиты: вам, Фуркат, поможет русский,—
Пусть и мне в смиренной просьбе, словно брат, поможет русский.

Что ж, пришел — пришел во благо, пусть он новшества заводит:
Школы новые построить для ребят поможет русский.

Он сулил простому люду всё, что надобно, уладить,—
Пусть же будет верен слову — чем богат, поможет русский.

Я о докторах слыхала и подмоге русских рада:
Мне от хворей излечиться без затрат — поможет русский.

Видно, ноги клятву дали не пускать меня из дома —
Чтоб скорее излеченье шло на лад, поможет русский.

Мне невмочь уже лечиться зельем знахарской отравы —
Дать мне снадобье в аптеке, а не яд,— поможет русский.

О друзья, нет сил мне зябнуть у остывшего сандала —
В моем доме печь построить, говорят, поможет русский.

И купить кроватки детям — Амине, Биби, Усману —
Пусть они в уюте нежась мирно спят! — поможет русский.

Пусть старухи молодятся, укрываясь паранджою,
Юным стих Анбар — что мускус, им стократ поможет русский.

* * *

Для захватчиков-злодеев вожделенный плод — война,
Лихоимцам всем на благо реки крови льет война.

Кровожадные утробы насыщаются войной,
А народу ветер бедствий и смертельный гнет — война!

Живодеру любо сало, а барану свой живот, —
Кровопийцам дарит радость и утехи шлет война.

Лик войны бесчеловечен — зверю дикому под стать:
Как шакалы, крови жаждет алчный живоглот — война.

Цель войны — копить богатства, сеять смуту и грызню, —
Словно клад сокровищ, тешит весь собачий сброд война.

Только силою в могилу в злобе сильного сведешь,
Только в крепкой силе мира злую смерть найдет война!

Подними, Анбар, свой голос, женщин на врага зови, —
О, какое море бедствий и поток невзгод — война!

МУХАММАС

О творящая слов созвучья, детям, родичам дай совет, —
Пока бьется сердце, да будет им наказ тобою пропет!
Людям рода тебе родного и народу оставь завет,
В дар отчизне твоей прекрасной да останется песен след,
Передай дар искусства детям — довершат они твой обет!

Пусть познают язык парода — как реченья его звучат,
Пусть поймут, на каких дорогах им не будет в пути преград,
Пусть провидят, кого в тех далях заприметит их зоркий взгляд,
Пусть постигнут, как светят звезды — где восход их и где закат,
Научи, пока видят очи, их премудрости тех примет!

Повторяй это слово, сын мой, сделать думой его сумей,
Послужи своему народу и отчизне мудрой своей,
О беде и благе народа как о близком, своем радей,
Знай и верь, что в грядущем счастье станет долею всех людей, —
Эту веру твою воспримут поколенья грядущих лет!

Укрепи этой думой сердце, будь с каламом всегда, везде,
Речь веди с разуменьем дела, помышляй о людской страде,
И слагай стихи неустанно, передышки не знай в труде,
Все правдиво поведай миру — о любой печали-беде, —
Чтобы чтили твои заветы, кто придет за тобой вослед!

С чистым сердцем иди к поэтам, их достойным собратом будь,
Пусть перо твое будет острым, сам—делами богатым будь,
Утешай всех людей, опорой их невзгодам-утратам будь,
Будь с людьми, среди гущ парода — как глашатай добра там будь,
Пусть далеким потомкам будет твой зачин до конца допет!

Я теперь на бумаге сею, словно жемчуг, слов семена,
Будет время — увидят люди, что таит моих тайн казна!
Путы бедствий с моих потомков будут сброшены все, сполна,
И отпустят мне грех мой тяжкий—тот, что женщина я, жена,
И признают в женщине храбрость, для которой пределов нет!

Эй, Анбар, помолчи немного, понапрасну речей не трать,
До поры сдержи эти речи, их не время теперь писать,
Лучше пусть в твоем сердце зреет новых помыслов благодать,
И не надо стенать так горько, хоть па время с волненьем сладь, —
Будет час, быть может, зардеет предсказаний твоих рассвет!

Перевод с узбекского Сергея Иванова

• Назад
• Вперёд