Павел Шуф (1947)

Родился 27 октября 1947 г. в Янгиюле (Ташкентская область). С 1955 г. семья жила в Фергане, с 1960-го – в Коканде. В июне 1965 г. писатель переехал в Ташкент, где в 1970 г. окончил факультет русской филологии Ташкентского государственного университета. Работал в газете «Пионер Востока» (1970 – июль 1980), издательстве «Ёш гвардия» (июль 1980 – август 1992), вступил в Союз писателей СССР и Узбекистана, а также в Союз журналистов СССР и Узбекистана. С 1 сентября 1992 г. живет в США. Публиковался в журнале «Звезда Востока», альманахе «Молодость», ряде других изданий Узбекистана и США. Автор книг для детей и юношества, сборников афоризмов, эпиграмм, притч, бурлесков, сатирической поэзии. Член Международного ПЕН-клуба, Академии американских поэтов, Клуба русских писателей при Колумбийском университете США. Книги, выходившие в Узбекистане: «Орленок из Ташкента» (в соавторстве с А. Меламедом, 1979), «Пламенные пионеры» (1981), «Близится эра» (1982), «Тайна лысой горы» (1983), «Сбор трубил карнай» (1984), «Полное собрание приключений юнкора Игрек» (1985), «Паровоз особого назначения» (1987), «Пять минут до десанта» (1987), «Улыбка лорда Бистузье» (1989), «Белый верблюд не обидит» (1991). Книги, вышедшие в эмиграции: «Нью-йоркский диван» (1995), «ЕВАнгелие от Адама» ( 2001), «Сгущение материи» ( 2001), «Академия чужих ошибок». (2001), «Моя Пандора» ( 2002), «Меж волком и собакой» ( 2002), «Словесный портрет тишины» ( 2003), «Чучело таксидермиста» (2003), «Новая русская щука» ( 2003), «Ночь любви к воздержанию» (2004), «Предварительные ласки» (2006).

НА БАГЕТ…

Невозвратно ударил Харонов брегет,
И к добыче охотник нагнулся...
Собирают евреи гроши на багет,
Чтоб в Ташкент в паспарту ты вернулся.
Зря, Шагалов птенец, ты к Гудзону летел,
К пляске волн, угорающих в твисте.
В акварели и масле Нью-Йорк ты хотел,
Но в гробу он видал твои кисти.
Он убил твой эскиз –
и опять доказал,
Что Земля – наше вечное гетто,
Когда резал твой холст
или в спину вонзал
Равнодушное ню пистолета.
Мегаполис-бандит червячка заморил,
Жаркий сурик твой выпила галька...
Лучше б ты Регистанам себя раздарил,
Умножая Бенькова и Фалька.
Я и сам сотый грифель
нещадно крошу
(Что мне выпишет эта кривая?..).
Черно-белый Нью-Йорк
я по-русски пишу,
По-ташкентски тылы прикрывая.
Тяжкий хлопок стихов
Я прессую в дневник,
Сапогами строку приминая…
А в глазах –
как ты ухом к убийце приник,
От натурщика смерть принимая.


РОССИЯ
Я потрясен до всех твоих основ,
На поле поя поминаю павших.
Россия, ты – не родина слонов,
А слон в посудной лавке судеб наших.

Умеешь бить не хуже, чем мороз,
Твоей любви к гробам мотивчик – страшен...
Россия, ты – не родина берез,
А крепкая березовая каша.

Все твои Спасы – вечно на крови…
Какой же Вий твои поднимет веки?
Россия, ты – не родина любви,
Но сердцем там прописан я навеки.

Россия, ты – не родина совы,
А мудрецы – тебе же служат пищей.
Россия, ты не Индия, увы,
Не потому ль Колумб тебя не ищет?

Идут в расход не бревна, а сыны:
Бросаешь в топки, оторвав от тына.
Россия, ты – не родина войны,
Ты просто миру – горькая чужбина.

Зачем живое от тебя бежит?
Отпустишь всех – не поведешь и бровью...
Одно в тебе, Россия – Вечный Жид:
Ты – Вечный Щит меж болью и любовью.


ДЕСЯТИНА ДЛЯ РЕДАКТОРА

Выдь, редактор, из тесных чернильных криниц,
Где алмазов и лалов не сыщешь:
Разве минуло двести пятнадцать страниц
С той поры, как их минуло тыщи?

Мне судьба отпустила
исканья, и бред,
И содом, и томленье –
подняться
Из трех тысяч страниц мне предписанных лет,
Где для вас – только двести пятнадцать.

Так зачем меня черт прикупить догадал
Многоструние карм и карнаций,
Если я сгоряча три тысчонки отдал
За какие-то двести пятнадцать?

Сто блокнотов… Сто жизней в себе истрепал, –
Не добыл… Не прибавил… Лишь отнял.
Получается, точно в десятку попал,
Когда в «яблочко» целил – из сотни.

И пока я молчал, выбиваясь из жил,
И трезвел под полынную чарку, –
Только двести пятнадцать страниц я прожил,
Остальные пустив на поджарку.

Но, сгустив мою жизнь, –
ведь не грех сохранить
Тайну мантры
и правду молений,
Коль взимаете двести пятнадцать страниц –
Десятину с моих накоплений?

И пока вы юны вне времен и границ,
А ваш сон эротичен и чуток, –
Я прошу эти двести пятнадцать страниц
Сократить – до пятнадцати суток.

А ведь судьба была и мне обещана.
Что ж ныне - и штормит, и одинок,
и жизни мед - целительные женщины,
как палубы, уходят из-под ног?

ХАЙЯМ В АФИНСКОЙ ШКОЛЕ,
или ПАРНАС-Наме

Поэма-трактат

«Мы были свидетелями…»
(Омар Хайям. Трактат «Алгебра»)

«Поскачу я по далеким странам, -
Только звезды над моим тюрбаном».
(Гете. «Западно-Восточный диван»)

«Мой долг передавать все, что рассказывают,
но, конечно, верить всему я не обязан».
(Геродот)

«ПЯТЕРИЦА» НА ДОРОЖКУ

О, как легко, когда ты юн и нищ,
Оставить плен расшатанных жилищ.
Был месяц Рамадан. Брела дорога -
Свобода мук и новых узилищ*.

Не Алгеброй, - «Трактат» ее храни! -
Пылал иной задачкою
в те дни,
Когда в садах Ал-Кея - не Лицея -
Услышал зов: «Дорогу сочини!»

Спал Нишапур. Но, смутами звеня,
Был вреден… Вреден истерн для меня…
В Афрасиаб ушел через Афины,
Приметы тропок цепко сохраня.

Века и дни нам разные даны,
Есть рубайят, и нет моей вины
В том, что рождают в ферганах - Бабуров
И все же просят их из Ферганы**.

Как просто, оказавшись в тупике,
В кабулы мчать с поводьями в руке…

…Он землю победителям оставил,
Но ускакал - с душой ее в мешке***.

Научный аппарат лирики,
или Дополнительные источники

* «Знай, что ждет тебя на дороге еще сотня разбойников». (Шейх Фарид ад-дин Аттар. «Логика птиц». Нишапур, 12 в.)

** «Лучше жить где придется, чем с людьми, которые со мной так поступили». (Диоген Синопский. «Собака», 4 в. до н.э.)

*** «Ты покидаешь нас, Узбек, чтобы отправиться в путешествие по варварским землям». (Монтескьё. «Персидские письма». Заши - к Узбеку в Тавриз)

Продолжение

• Назад
• Вперёд