Кунхожа (1799-1880)

Кунхожа (подлинное имя — Жиемурат) — один из наиболее признанных и любимых каракалпакских поэтов XIX века. Выходец из бедняков, Кунхожа провел свою юность на побережье Аральского моря, учился в аульном мектебе, потом в медресе Каракум-ишана. Молодому поэту пришлось уйти из медресе, не закончив курса обучения. В одном из стихотворений Кунхожа жалуется на преследования, вынудившие его покинуть родину.
Вместе с пастухами Кунхожа странствовал по Кызылкумам, пешком обошел весь Хорезмский оазис. Богатые жизненные наблюдения послужили основой для многих его произведений. Ширится его известность, он становится наставником многих поэтов, в том числе и молодого Бердаха. Во многих своих стихотворениях, правдиво повествующих о горестях и страданиях бедноты, Кунхожа предстает как певец народного горя. Таковы его стихотворения "Чабаны", "Жнецы", "Мой край", "Где светлый день?".
История сохранила рассказ о поединке Кунхожи с хивинским правителем Мадамином. Однажды хан призвал в свою столицу лучших поэтов Хорезма и поручил им воспеть его царствование. Кунхожа был доставлен в ханский дворец силой, поскольку, видимо, ему совсем не хотелось являться на этот придворный праздник. В отличие от других поэтов, Кунхожа не стал льстить хану, а нашел в себе мужество сказать беспощадную правду о жестокости и несправедливости ханской власти. Когда же наступило время вручения ханских подарков, Кунхожа публично высмеял властителя Хивы. И однако хивинский хан не решился подвергнуть поэта наказанию,— слишком большой славой и уважением пользовался Кунхожа.
Кунхожа написал много лирических произведений, а также стихотворений-иносказаний, похожих на басни ("Арба", "Камыш", "Дохлая рыба", "Черный камень" и др.), направленных по своей политической заостренности против байского сословия.
Кунхожа обогатил каракалпакскую поэзию новыми художественными приемами и много сделал для совершенствования литературного языка. Кунхожа не шел на сделку с правящей верхушкой, он жил среди народа, странствовал в поисках заработка, голодал вместе с бедным людом и остался в памяти людей как истинный народный поэт.


КЕМ Я СТАЛ?

Что я видел, явившись на свет?
Жизнь влача день за днем, кем я стал?
Даже сердцу под бременем бед
Тесно в теле моем... Кем я стал?

Был джигитом и я удалым,
Но надежды исчезли, как дым.
Презираем, унижен, гоним,
В этом стане чужом кем я стал?

Посмотрите, каков я на вид,
Я по горло унынием сыт,
После горестей всех и обид,
Неповинный ни в чем, кем я стал?

И шубенка моя не годна,
И дырявая юрта бедна,
Из надежд не сбылась ни одна,
Я кажусь стариком,— кем я стал?

Мне глаза помутили года,
Голова, как у старца, седа,
Спину мне изогнула нужда,
Обглодала живьем,— кем я стал?

Я без матери рос, сиротой,
Я, бездомный, скитался порой,
Был затравлен я злобной ордой,
Сокрушенный врагом, кем я стал?

Песнь моя оглашала сады,
Я раздумия знал и труды,
Но лишь горя собрал я плоды...
Изнуренный трудом, кем я стал?

Хоть не дожил до старческих лет,
Зубы выпали, памяти нет...
Что я видел, явившись на свету?
В этом мире глухом кем я стал?

Перевод Р. Морана


МОЙ КРАЙ

Из Туркестана прадеды мои
Пришли искать покой в чужом краю.
Здесь годы детские мои прошли,
Здесь рос я, озорной, в родном краю.

Уйдем на берег озера, грустя,
Косить камыш — пять косарей и я.
В Торис-тобе ведет тропа моя,
Обижен я судьбой в родном краю.

Пусть ложный слух вас не введет в обман —
Не знали мы болезней или ран,
Мы шли к Ырзы от острова Ержан,
Гонимы нищетой в родном краю.

Ловили рыбу мы невдалеке —
В реке Токсан, потом в Мантык-реке,
Больших сомов, дремавших в тростнике,
Мы били острогой в родном краю.

Здесь Ибрагим, мулла Абдимурат,
Глухой на оба уха Измурат,
Здесь наши племена — Кият, Кунград,
Живем большой семьей в родном краю.

Мы уповаем: в Жалайлыр, сюда,
Придет на наши пастбища вода,
Как девушка к джигиту. Я всегда
Надеждой жил такой в родном краю.

Гулял я с девушками, ел и пил,
Добросердечным, дружелюбным был,
Всех ближних одинаково любил —
Я был самим собой в родном краю.

В Бекман-шагыл, куда вода пришла,
Где раньше степь была, как лоб, гола,—
Отарам байским нет теперь числа...
Как хорошо весной в родном краю!

Я в детстве жил на озере Айрша,
Где волны плещутся, песком шурша.
Терпел я боль, невзгоды, но душа
Была всегда живой в родном краю.

Я говорю, а на сердце тоска.
Мечты мои, не мучьте бедняка!
Но жив и крепок человек, пока
Он на земле родной, в родном краю!

Я видел мир, во многих жил краях,
Знал труд и дружбу, знал тоску и страх,
Но горести меня не стерли в прах —
Я пребывал душой в родном краю.

Обширен был муйтенов старый род,
Рождались дети в юртах каждый год,
Но гибли многие... В плену невзгод
Томились мы тоской в родном краю.

Иным достичь желанного дано.
Удел других — страдание одно.
Безумцем, обездоленным давно
Живу я — всем чужой — в родном краю.

Перевод Р. Морана


ВЕРБЛЮД

Скажи, верблюд полуслепой,
Худой, с трясучей головой:
Ойсылкара — защитник твой,
С ним, неустанным, ты знаком?

Есть покровители скота:
Великий Жылкышы-ата,
Занги-баба, Шопан-ата,
С их древним станом ты знаком?

А с тем, кто святости достиг.
Кто даже птичий знал язык,
Кто был владыкой из владык,—
С ним, Сулейманом, ты знаком?

Ты дряхл, прошел ты долгий путь,
Лишь вид верблюдицы чуть-чуть
В тебя способен жизнь вдохнуть,
Но снова поникаешь ты.

Покорный горестной судьбе,
В своей ты страшен худобе,
Хоть петля смерти на тебе,
А все еще шагаешь ты.

Твой путь был горек и тяжел,
Теперь ты стал понур и гол.
Когда ты в этот мир пришел,
Наверно, сам не знаешь ты!

Был Чингисхан, и был засим
Хан знаменитый — Мадреим,
А ныне правит Мадамин,—
Их всех, наверно, помнишь ты!

Нет у тебя среди людей
Ни господина, ни друзей.
Где зубы в челюсти твоей?
Не разжуешь и сена клок!

А если местным мясникам
Тебя на мясо я продам,
Смогу ли по моим деньгам
Купить насвая хоть кулек?

Когда бы свел я на базар
Хивинского владыки дар,
Навряд ли, так ты слаб и стар,
Я оплатить проезд бы мог!

Твои скупились господа,
Скудна была твоя еда,
Ты, видно, голодал всегда,
Измученный, больной верблюд.

Ты сух, как выкопанный пень,
На черную походишь тень,
С двумя горбами набекрень,
Невиданный, чудной верблюд!

Нет шерсти на твоих боках,
Нет мяса на твоих костях,
Дивлюсь я, как ты не зачах
В песках, в глуши степной, верблюд.

Стар, как стариннейший дастан,
Ты, видно, мне в насмешку дан.
Уж лучше обделил бы хан,
Чем наградил тобой, верблюд!

Ты дряблым стал, угас твой пыл,
Лишился ты последних сил,
Ты жалок в старости, а был
Когда-то неплохой верблюд!

Вот подарили бы, любя,
Мне верблюжонка от тебя,
Я б вырастил твое дитя,
Род расплодил бы твой, верблюд.

Эй, Кунхожа, зря не скули —
Будь мудрым, как Махтумкули.
Сейчас унижен ты, в пыли,
А был — как молодой верблюд.

Перевод Р. Морана


ДОХЛАЯ РЫБА

Разбилось сердце от тоски,
Протухли даже плавники —
Гниет на берегу реки
У старого причала рыба.

Едва она попала в сеть,
Почуяла: "Не уцелеть!"
И впрямь пришлось ей умереть,
Хоть и рвалась сначала рыба.

Где юности ее разгул?
Исчез — как счастье, утонул,
Труху чешуек ветер сдул,
Дохлятиною стала рыба.

Видать, в затылок ей враги
Вогнали жало остроги,
И, лопнув, брызнули мозги...
Так жить ты перестала, рыба.

Перевод Р. Морана


КОМУ НУЖЕН?

О, если есть еще края,
Где не слыхали соловья,
В таком глухом краю, друзья,
Кому цветок пахучий нужен?

Когда бегущий с гор поток
Не в силах напоить росток,
Не разольется в должный срок,
Кому поток могучий нужен?

Коль сокол, высмотревший дичь,
Не испускает гордый клич
И не желает дичь настичь,
Кому подобный сокол нужен?

Коль не мелькает пес, как тень,
Не перескочит и плетень,
Увидит зайца — гнаться лень,
Кому брехун подобный нужен?

Коль не послушен конь узде,
Коль неразборчив он в еде,
Ленив на скачках и в езде,
Кому скакун подобный нужен?

Нет перед дедами заслуг,
К врагу бежит, как лучший друг,
И дело валится из рук,—
Кому урод подобный нужен?

Не копит гнева с каждым днем,
Не победит в борьбе с врагом,
Ни силы, ни упорства в нем,—
Кому боец подобный нужен?

Душа за ближних не болит,
Людей в беде не защитит,
Все голодны, один он сыт,
Кому вожак подобный нужен?

Несправедлив к народу он,
Не слышит страждущего стон,
От бедствий прячется за трон,—
Кому такой правитель нужен?

Суд справедливый не по нем,
Лицеприятен он во всем,
Чужак на празднике людском,—
Кому такой советчик нужен?

Скота в загоне — не сочтешь,
А людям пользы — ни на грош,
На волка жадного похож,—
Кому такой стяжатель нужен?

Шумит ручьем, а не рекой,
Бесстыдно хвастает собой,
А для врага — лишь звук пустой,—
Кому такой воитель нужен?

Не слушает отца и мать,
Их не желает почитать,—
Что старикам от сына ждать?
Кому такой наследник нужен?

Не видишь солнечных лучей,
Не слышишь, как звенит ручей,
Сам не поешь, как соловей,
И так всю жизнь... Кому ты нужен?

Перевод Г. Ярославцева


КАМЫШ

Ты много мук изведал тоже,
И листья у тебя желты,
Как братья, мы друг с другом схожи,
Немало горя знал и ты.

Твои побеги чахлы, слабы,
Утратили зеленый цвет,
Тебе давно цвести пора бы,
Но и на это силы нет.

Ты из воды растешь, а жажды
Не можешь утолить своей,
Под дуновеньем гнешься каждым,
Хоть много у тебя корней.

Держаться трудно в скользкой глине,
Меж тем прошел весенний срок,
А лета нету и в помине,
За что же нас карает бог?

Тебя в дугу сгибает ветер,
С твоих метелок пух седой
Нераспустившихся соцветий
Он рассыпает над водой.

Гляжу,— уже в начале лета
Успел ты, бедный, пожелтеть,
И не видать тебе расцвета,
Коль так дела пойдут и впредь.

И все-таки жди доброй вести,
Держись, не сохни у воды!
Смотри: я так же, как и ты,
Стою ча очень скользком месте.

Перевод Р. Морана


ВМЕСТЕ СО СТРАНОЙ

Не обижай безвестного тихоню,
Услышь укор в его вседневном стоне.
Я говорю: чем человек влюбленней,
Тем сладостней свершение любви.

Когда народом правит царь жестокий,
Одни — в парче, с других — дерут оброки.
Те, что сбирают золота потоки,
Подобно мясникам, всегда в крови.

Коль человека судит царь сурово.
Не отличая доброго от злого,
И милосердного не знает слова —
С таким царем печальны дни твои.

А надо возвещать лишь правду с трона,
О благе общем печься неуклонно,
И справедливо применять законы,
И принимать решенья со страной,

Всегда идти друг другу на подмогу,
Быть вожаком, во тьме найти дорогу,
Нужду и зло не подпускать к порогу,—
Все делать в единенье со страной.

Взлетишь на небо, коль душа крылата,
Богат и ты, когда страна богата,
Тот, кто мечте народа верен свято,
Достигнет возвышенья со страной.

Коль учит старший брат тебя бывалый,
Коль твой арык в реке берет начало
И коль твоя рассада не увяла,
Жить будешь в наслажденье со страной.

Цветник, в плохие времена цветущий,
В железной клетке соловей поющий,
А вкруг дворца — садов роскошных кущи,—
Позор страны, глумленье над страной!

Кто сел в седло, свою возвысив славу,
Кто всех гнетет, кто попирает право,
Кто жалует лишь родичей ораву,—
И тот, увы, в общенье со страной.

В палатах пышных дастарханы стелят,
Царей и ханов ублажает челядь,
Они пируют, а народ их делит
Страданья и мученья со страной.

Все мраморные храмы, мавзолеи,
Луна, планеты, ханы, богатеи,—
Все, что есть в мире, держится на шее
Раба, чей жребий — горе и нужда.

Лишь тот живет, обласканный судьбою,
И мнит, что украшает мир собою,
И пользуется радостью любою,
Чьи тучны и бесчисленны стада,

Но чтоб народ был добрым, человечным,
Чтоб и во тьме сиял он светом вечным,
И жил, ликуя, в счастье бесконечном,
Бороться надо вместе со страной.

Джигит про все опасности забудет,
Ничто его отваги не остудит,
Джигиту путь не страшен, если будет
Он спутником невесты дорогой.

Так радуйся тому, что жив на свете!
Пускай лишь горе знал ты в годы эти,
Ты — человек, за род людской в ответе,
И непреклонным будь в любые дни.

Махтумкули и Магруфи хотели
Окольными путями выйти к цели,
Но яростной реки не одолели,
Всю жизнь стеная прожили они.

Я слезы лью: вокруг глухие стены,
Коль буду говорить я откровенно,
Яд моих слов учует враг мгновенно...
Глаза мои застлала пелена.

С мечтой прощусь. Жизнь, как тюрьма, сурова.
Что делать здесь, когда на мне оковы?
Но я уйду, не проронив ни слова
Тебе в укор, мой край, моя страна.

Предсказывай грядущее. Награда
Посмертная — вот вся твоя отрада.
Замолкни, Кунхожа! Пред смертью надо
Одно сказать: "Прощай, моя страна..."

Перевод Р. Морана

• Назад
• Вперёд