Аббаз Дабылов (1898-1970)

В творчестве народного шаира Каракалпакии и народного певца Узбекистана Аббаза Дабылова слились воедино устная поэтическая традиция, широко распространенная у народов Средней Азии до революции, и многие приемы письменной поэзии.
С юных лет Аббаз вынужден был батрачить в байских хозяйствах. В поисках работы он исходил Каракалпакию, Хорезм и прилегающую территорию Казахстана. Памятливый юноша заучивает наизусть поэмы великих поэтов Востока, стихи каракалпакских шаиров, народные эпосы "Гарип ашик", "Антик и Хэмра" и становится кыссаханом — чтецом-исполнителем этих любимых народом произведений. Своих юношеских стихов поэт не помнит, записывать строки своих произведений он стал значительно позднее.
Многие стихи А. Дабылова переложены на музыку. На родном языке издано девять сборников его стихов, а также двухтомник избранных произведений. Одна книга опубликована на узбекском языке. В переводе на русский язык стихи Аббаза Дабылова были впервые опубликованы в газете "Правда" в 1932 году.
В 1956 году в Нукусе вышел сборник избранных стихов Аббаза Дабылова в переводе на русский язык — "Светлый день".
Аббаз Дабылов награжден орденом "Знак почета", удостоен звания лауреата Государственной республиканской премии имени Бердаха.


МЕЧТА

В юности время бесплодно текло,
Лишь от мечты мне бывало светло,
Часто, совсем выбиваясь из сил,
Я, спотыкаясь, по склону скользил.

Стал я шаиром, гонимым нуждой,
Только в те годы я был как немой,—
Если земля словно камень крепка,
Трудно пробиться струе родника.

В горе мои проходили года,
Весело я не певал никогда,—
Жизнь беспощадно душила весну,
Вольную песню держала в плену.

Если нам солнце не светит — скажи,
Будут ли светлыми песни души?
Если сомкнет твои губы печать,
Сможешь ли звонкую песню начать?

Был я забитым, неграмотным был,
Сердцем, казалось, навеки остыл,
Но, наконец, лучезарно горя,
Новая встала над степью заря.

Счастлив я нового видеть черты,
В них — исполнение давней мечты.
Стал я шаиром в свободном краю —
Песни свободные людям пою.

Перевод Я. Хаустова


НАШ НУКУС

Стонала степь от засухи и зноя,
И ветер пыль вздымал над головою,
Стояли юрты жалкою толпою
В степи на месте нашего Нукуса.

А в наши дни его зовут столицей,
Теперь он многим может похвалиться.
Кто не был долго — очень удивится
И не узнает прежнего Нукуса.

Пусть молод он, но окрылен мечтою,
Стремится звезд коснуться головою.
С Ташкентом-братом, с матерью-Москвою
Мечты и мысли нашего Нукуса.

Какая выше может быть награда,
Когда страна его успехам рада,
А жители Москвы и Ленинграда —
Родные братья жителям Нукуса.

Растет Нукус, барханы раздвигая,
В простор домами новыми шагая,
На много верст протянется, сверкая,
Асфальт на главной улице Нукуса.

И что ни год, он все стройней и выше,
Все радостнее жизнь под каждой крышей,
И с каждым днем ясней столица слышит
Далекий голос нашего Нукуса!

Перевод И. Ринка


БЕРДАХУ

Склоняю голову перед Бердахом-дедом,
Хоть нет его в живых, но тлен ему неведом,—
Граненый, как алмаз, лучистым, ярким светом
Сверкает каждый стих, что создал наш Бердах.

Был век его жесток. Но смелый и упорный,
Он правду говорил со страстью непритворной,
И даже байский взгляд, горящий злобой черной,
Тебя, бесстрашного, не мог смутить, Бердах.

Крылаты и смелы, как птицы в поднебесье,
Из кишлака в кишлак его летели песни.
Грядущих дней певец, большого счастья вестник,
Дорогой трудною по жизни шел Бердах.

Живет он и сейчас — ему дружить с веками,
Жить в нашей памяти, в томах, любимых нами.
И светлой мудростью, испытанной годами,
В дни счастья и беды поможет нам Бердах.

Недаром в этот день — в день славный юбилея,
Спеша со всех сторон, любовью пламенея,
Народ ему цветы несет, благоговея,
Как будто говорит: ты вечно жив, Бердах!

Звенят дутары, серебром сверкая,
И песня ширится, бессмертно молодая,
Поют ее кругом, дни наши прославляя,
Тобой взращенные ученики, Бердах.

И с нами в лад поет, дутар настроив старый,
С волненьем истинным и юношеским жаром.
Познавший, как и ты, былой судьбы удары,
Почтенный аксакал — родной твой внук, Бердах.

И песня нас зовет в сияющие дали,
В ней голос есть и мой — его не раз слыхали.
Я был бы вечно горд, когда б меня назвали
Твоим учеником, прославленный Бердах!

Перевод Г. Некрасова


УЧИСЬ!

Немало я пережил в жизни своей:
Мне рано отца довелось потерять,
Опорой была мне с младенческих дней
Лишь старая мать, терпеливая мать.

Была моя мать одинока, бедна,
На баев трудилась с утра дотемна,
И все до гроша отдавала она,
Чтоб сына кормить, обувать, одевать.

Снибалась, бедняжка, под ношей невзгод,
А все же надеялась из года в год,
Что время нужды и страданий пройдет —
Когда-нибудь счастливы будем опять.

Однажды она мне сказала с утра:
"Сынок, собирайся — учиться пора,
Смотри, уже все собрала я вчера:
Вот книги, сынок, вот перо и тетрадь.

Взгляни с уваженьем на это перо,—
Есть в мире и золото, и серебро,
Но знание — высшее в мире добро,
Учись же и времени даром не трать!.."

Увы, непослушным и глупым я был,
Слова эти мудрые не оценил,
С дружками беспечными дни проводил:
Чем в школу ходить, лучше в бабки играть.

Не слушал я маминых вздохов и слез,
Забросил учение — неучем рос,
Себе непростительный вред я нанес
И этой ошибки не смог наверстать.

У лени два спутника — глупость и ложь,
Невежда на птицу без перьев похож,
А к знанью придешь — клад бесценный найдешь,
Но я этот клад не сумел отыскать.

О внуки — весенняя поросль моя,
Крепки вы, свежи, как цветы у ручья!
Безграмотными не останьтесь, как я,
Не смейте ошибки моей повторять.

Учитесь!— и все одолеете вы,
Любым мастерством овладеете вы.
Учитесь! — тогда лишь сумеете вы
Людьми настоящими стать!

Перевод С. Северцева


ВЕСНА

Она зиме сказала: "По закону,
Пора тебе кончать свой скучный век",
И ручейками побежал по склонам
Еще вчера в полях белевший снег.

Я не встречал красавицы нарядней,
Уже во всем видны ее права:
Простор все голубей и необъятней,
Пышней сады и зеленей трава.

Аму-Дарья, разлившись на просторе,
Вскипая пеной, радостно шумит:
Она, как прежде, по дороге к морю
Поля насытить влагою спешит.

Поднимутся опять в степных просторах,
Под вешним солнцем хлопка зеленя,
И по канавкам весело и споро
Пойдет вода, сверкая и звеня.

Весна во всем! Теплей, душистей воздух,
Кричит жилкыш, повсюду птичий гам,
И словно кем-то брошенные звезды
Крупней в огромном небе по ночам.

Да, ты, весна, ковром устелешь землю,
Раскроешь клейких почек узелки,
Живительным теплом поля объемлешь,
Из почвы к свету вытянешь ростки.

Ты по душе, весна, и для влюбленных:
Они сейчас особенно нежны...
Высоко в небе ярколистым кленом
Легко и вольно реет флаг весны.

Перевод П. Кобракова


ТРУСЛИВЫЕ ДЖИГИТЫ НЕ НУЖНЫ!

Если честь ему не дорога,
Если он уходит от врага,
Ищет поукромней берега,
Нужен ли стране такой джигит?

Если он не дорожит страной,
Смело за нее не вступит в бой,
Если край не защитит родной,
Нужен ли стране такой джигит?

Если он в сражении пуглив,
Если, не в пример другим, болтлив,
Прячется от пули под обрыв.
Нужен ли стране такой джигит?

Если он ленив, как старый конь,
Если не мозолиста ладонь,
Если, как цветок, его не тронь,
Нужен ли стране такой джигит?

Если он за Родину в бою
Пожалеет жизнь отдать свою.
Опозорит отчую семью,
Нужен ли стране такой джигит?

Ловкий и красивый на коне,
Мужественный в танковой броне,
Беззаветно преданный стране —
Вот какой необходим джигит.

Твердый в слове, в деле — молодец,
Настоящей выучки боец,
Первым в бой шагающий храбрец —
Вот что значит истинный джигит.

Славен он в походах боевых,
Уважают девушки таких,
В честь тебя слагаю этот стих,
Славный сын Отечества — джигит!

Перевод П. Кобракова


БАХАДЫР
(Из поэмы)

Плач Шнаргуль по мужу Аллангору
В мире нет никого, кто страдал бы, как ты,
Ни халата, ни шубы — одни лоскуты,
А тоска все росла, все тускнели мечты,
Горы горя унес ты с собой, Аллангор!
Мы с тобою сошлись в восемнадцать, супруг,
Мы в друг друга впились, как репей-шырмаук,
Но прорвать не сумели мы горестей круг:
Так печаль стала нашей судьбой, Аллангор.
Пас ты стадо с кривою дубинкой в руках,
Босый бегал, а кровь запеклась на ногах,
Днем и ночью одно лишь унынье и страх,
Силы тратил впустую ты, мой Аллангор.
Нас на каждом шагу донимала беда,
Ты с концами концы не сводил никогда,
А в котле только жидкая стыла бурда,
Пустота была в плошке любой, Аллангор.
Не успел в белой юрте прожить ты и дня,
Не успел завести ты арбу и коня,
Ни клочка не засеял, — ушел от меня,
А мешок твой, как прежде, пустой, Аллангор.
Кто на свете мучительней, горше страдал?
Кто на свете такую нужду испытал?
Долго жил, а дородным ты так и не стал,
Жаль смотреть, до чего ты худой, Аллангор!
Знал ты голод да вечную тяжесть невзгод,
В нашей нищей лачуге не резали скот,
И от пищи безвкусной сводило нам рот,
Не едал ты похлебки густой, Аллангор!
Хоть и дружен ты был только с горькой бедой,
Сожалел, что уходишь, и плакал, седой, —
Обнимал тебя сын — Арыслан молодой,
В мир иной уходил ты с тоской, Аллангор.
Вот что скажет Шнаргуль: — Стойко встречу беду,
На работу поденную завтра пойду,
Быть с народом написано мне на роду,
Пусть, друзья, вам запомнится мой Аллангор!

Перевод А. Голембы.


РОДНОЙ КАРА-КАЛПАКИИ

Земля! Ты выгорала под лучами,
Петлёй душил нас вечный недород,
Не на паласах пёстрых вечерами
Твой горемычный отдыхал народ.
Всегда мы были голодны и босы,
Нас, нищих, солнце жгло сильней огня.
Отцы и деды проливали слёзы,
Свою судьбу жестокую кляня.
На берегах Аму-Дарьи игривой
Была не жизнь у многих, а кошмар.
В борьбе за счастье пал вольнолюбивый
Герой каракалпакский Ерназар.
Свистела плеть. Лучи сжигали тело.
Нужда и горе шли за нами вслед.
Бесправьем угнетённые, несмело
Мы ждали избавления от бед.
И день настал.
До многих поколений
Дойдёт рукоплесканий наших гул,
Когда великий вождь товарищ Ленин
Заботливо нам руку протянул.
С тех пор какие дали нам открылись!
Поёт Кара-Калпакия, цветя.
Да, мы как будто заново родились,
Свободу, мир и счастье обретя.
Нужды, бесправья сброшены оковы.
Тяжёлых дней давно в помине нет.
Уверенно, к счастливой жизни новой
Идёт народ под знаменем побед.
И впереди, не узких троп извивы—
Лежит лучами брызжущий большак.
Нет, никогда ещё таким счастливым
Ты не был, знаю, брат-каракалпак.
В борьбе с врагом ты стал сильнее втрое,
Ты молод,
Жизнь и счастье впереди.
Вручённая за труд звезда Героя
Сияет гордо на твоей груди.
Пускай над головой летят столетья.
Рука моя, уверенней пиши,
Чтоб отчий край в его двадцатилетье
Прославить звонкой песней от души!

Пер. П. Кобракова.


ТАШКЕНТ

Я совершил поездку в Узбекистан
К любимым братьям моим.
По ташкентским ходил мостовым,
По зелёным садам густым.
Красивые здания видел я,
Там всё улыбалось мне.
И рад был от мысли, что города
Так расцветают в стране.
В безоблачный купол сквозных небес
Заводов трубы глядят,
Ташкент столице родной Москве
По облику—младший брат.
Город в деревьях—
На сад похож
Вечером блеск огней.
Много на улицах и площадях
Я повстречал друзей
Понравились девушек голоса,
Джигиты в танце легки.
На постаменте увидел я
Ленинский взлёт руки.

Пер. П. Кобракова.



ЛЕТО

Стоит высоко солнце над полями
Залита даль горячими лучами.
И роза, красными сияя лепестками,
Под солнцем славит наступленье лета.
Поры чудесней я в году не знаю,
Хотя любую весело встречаю
Но лета жду, всегда о нём мечтаю -
Оно величье жизни утверждает.
Джейраны белобрюхие на кручах
Детёнышей дружить с горами учат.
А по Усть-Урту пролетает тучей
Табун коней, стремительных и диких.
Гогочут гуси в камышах озёрных,
Любому дуновению покорных,
И с заводей, заманчиво просторных,
Еще несмело выводки взлетают.
Парит орёл над горною вершиной.
Внизу базар бушует голубиный.
И птицы распевают над долиной,
Украшенной тенистыми садами.
Взглянув на это, грусть забудешь сразу.
Не может летом грусть туманить разум!
Смотри, смотри— в траве, на радость глазу,
Сверкают ягоды огнём пунцовым.
А там—бахчи, а дальше—сад богатый
Поспел инжир и сочные гранаты
Прохожий, смело заходи сюда ты,—
Всегда ты гостем будешь долгожданным!
Что ж, улыбнись, когда, шагая мимо,
Увидишь, как джигит, мечтой томимый,
Вручает яблоко своей любимой
И с яблоком навечно сердце дарит.
Иди туда, где струйкою душистой
Из ульев мёд стекает золотистый
И пчеловод, по-старчески речистый,
Друзей радушно мёдом угощает.
Иди туда, где в тихий вечер летний,
Когда с небесной тьмой сольются ветви,
Вдруг зазвенит дутар в руках столетних
И молодость весёлой пляской вспыхнет.
О лето, лето! Каждый день твой чуден.
За честный труд несешь ты радость людям.
А это значит—осенью мы будем
Заслуженным гордиться урожаем.
Я с болью вспоминаю время злое...
Каракалпак, как дерево сухое,
Стонал в пустыне, изнывая в зное,
Когда свою он спину гнул на баев.
Пришел Октябрь— и отступили муки.
От счастья ключ вложил он в наши руки.
Другие в песнях зазвенели звуки.
И лето стало настоящим летом!

Пер. Г.Некрасова.


ШУМАНАЙ
(отрывок из поэмы)

Шуманай, Шуманай!—
Край покрытый тугаем —
Заброшенный край,
На тропинках—
Кабаньи следы.
Вдоль арыков—сверканье воды...
В непролазной чащобе твоей
Много разных водилось зверей.
За отары овец—чабаны
Вечно были тревоги полны.
Не решался никто из людей
Вглубь проникнуть—
Под сумрак ветвей,
Лишь разбойников здесь не могла
Устрашить молчаливая мгла.
В наши юрты, как звери, врывались они
Беспокойными были и ночи и дни.
Непокорных казнили.
И тьмой прикрываясь ночной
Женщин, словно рабынь,
Угоняли с собой.
От детей, от мужей
Угоняли совсем.
Хан Хивинский на жалобы
Глух был и нем.
Под пятой богатеев - живи не дыши.
Пусть едят земледельца
И блохи и вши.
До крови от чесотки
Расчёсывал каракалпак
Исхудалое тело,
Трудился в полях, как ишак.
За немилого замуж
Выдавали девчат.
Шубы, платья пестрели у всех от заплат.
Бедняков устрашали, чтоб ненависть в них
не кипела.
Жёны платья носили
С нашивкой подчёркнуто белой.
Это—знак униженья.
Людей беспросветная доля.
Всё страшней и страшней
Человека душила неволя.
И тогда,
Словно призраки,
Сердцу уставшему внемля,
Люди молча покинули ханскую землю.
Старики говорили:
"Родимым полям поклянёмся,
Шуманай не забудем,
К нему мы вернёмся."
Так они и ушли
В необжитый заброшенный край,
А пески заносили родной Шуманай.
Вскоре там не росли
Ни сады, ни трава—
Степь, куда ни посмотришь,
Гола и мертва.
Только беркут
Бескрайних степей старожил
Над землёй плодородной
Спокойно кружил.
Пролетели года.
По песчаным холмам
Возвратился народ
К незабвенным местам.
Возвратились свободные, смелые люди;
Загорелые руки, открытые груди.
Зазвучали весёлые девичьи песни,
Солнце жизни взошло высоко в поднебесье.
В Шуманае, друзья,
Побывал я не раз-
Зелень, свежесть каналов там радует глаз.
В плодоносных садах—
Всех оттенков—цветы.
Там легки и крылаты
Шаира мечты.

Пер. П. Кобракова.


О МИРЕ

Мир —это сад в цветенье,
Мир—соловьиное пенье,
Воздух вдали и рядом
Дышащий ароматом.
Мир это синь просторов,
В поле—гуденье моторов,
Жаворонок в поднебесье,
Девушек звонкие песни.
Мы никогда не забудем
Голос громовый орудий.
Грохот и свист металла
К нам долетал до Арала.
Много с полей сраженья
Не возвратились в селенья,
Но на просторах Отчизны
Мир обрели мы для жизни.
Снова каналы мы роем,
Школы, больницы строим
Крепнет у нас год от года
Сила и мощь народа.
Пусть и теперь за морями
Не угрожают полками.
Мы за народное дело
Встанем открыто и смело.
Мир отстоим на планете;
Этого требуют дети.

Пер. П. Кобракова.

• Назад
• Вперёд