Бытовые песни (34)

1

Хотел в Андижан —
да поехать не смог.
Хотел полежать —
оказалось, не в срок.
Не лезть бы мне в грязь посредине базара:
теперь вылезаю —
не вытащу ног.
Женился на дочери алчного бая —
и вот погибаю,
и всё мне не впрок...

2

Носить я устала —
сняла я платок,
и с веточки тала
упал он в поток.
Сама я тебя, мой единственный милый,
сперва отдалила —
украли потом.
Теперь не поможешь слезами любыми —
ушел мой любимый,
умчался поток...

3


Танцую всегда я —
тружусь, не тружусь.
Танцую, когда и
на лошадь сажусь.
Я милую вижу, хоть нет ее рядом,
а следовать взглядом
ничуть не стыжусь.
У милой жены глаза огневые,
гляжу как впервые —
и не нагляжусь.

4

На крыше я села,
как ветер, легка —
на крыше, где сено
да вздох ветерка.
То сяду, то встану, верчусь неустанно,
чтоб видели, как же я станом
тонка!..
А слишком вам стан мой покажется
тонок —
так я же ребенок,
тринадцать пока...

5

Хотя тюбетейка
и пестрой была,
да, всем на потеху,
уж слишком мала.
Надену, бывало,— смешков до отвала!
Пусть вовсе б не стало —
уж так немила!..
А нынче она и взаправду пропала —
и сердце мне сжало...
Такие дела.

6

Спешить вам за нею
не время пока:
пускай покраснеют
у яблок бока.
Когда они падать начнут — приходите,
а там приводите
с собой жениха!
Когда у ней вырастут косы по пояс —
уж тут-то, не бойтесь,
вам будет сноха...

7. ШАХ-ТУТА

К шах-туте я лестницу приставил:
всюду виснет ягода, грузна!
А я глянул сверху — и представил,
до чего же жизнь моя грустна.
Для своих готовы расстараться,
мне — ни в чем и гроша не скостят!..
Тяжела ты, доля чужестранца:
места нет и мясу на костях.

8. ОСТАВЬ

Джигит холостой, да и конь неженатый:
посмотрит на небо — и ржет, бесноватый!..
Асаль его нежно ведет в поводу.
Оставь его, девушка, лучше не надо!
Зубов берегись и косящего взгляда,
не то еще — чтоб ему — ввергнет в беду...

9. ВСЕХ ОБМАНУЛ

Я рвался в батыры — и вышел на поле.
Там все меня били — аж выл я от боли.
Не стал я батыром, но всех обманул:
из боя умчался еще до заката,
добрался к закрытым воротам Коканда
и старым ножом их легко отомкнул!

10

Не пойду я в Сайгузар —
там я должен мяснику.
От сапог, что заказал,
откажусь или сбегу.
Как прожить своим трудом,
коль душа едва жива?
Как войти мне к тестю в дом,
если бросила жена?..

11. ТОЛЬКО ЗАЦВЕТЕТ

Вьется снегом яблоневый цвет.
Прогуляться выйду я в саду,
а отец ругается вослед,
у влюбленных яблонь на виду.
Белые дорожки уберем.
Не ругайте же меня, отец:
краток век, что мне определен,
только расцветет — уже конец.

12. БЕДНЫЕ ДЖИГИТЫ

На краю арыка заросли примяты,
крепок запах мяты
на свету, в тени.
Бедные джигиты, те, что не женаты,—
как они ложатся спать одни?

13. ТЕ, ЧТО НЕ ЖЕНЯТСЯ

Тополь машет ветками, как мельница,
а на каждой ветке — ожерелье.
Эй, джигиты, те, что всё не женятся,—
как бы вы без нас не ожирели!

14

— Что нужно молодцу?
— Счастливая звезда.
— Что нужно молодцу?
— Друзья, когда беда.
Друзья, когда беда.
Друзья нужны всегда.
— Что нужно молодцу?
— Конь, чтоб в пути помог.
— Что нужно молодцу?
— И дочка, и сынок.
Оружие в борьбе —
и память по себе.

15. МУТНАЯ ВОДА

Мутная вода, и пусть.
Утка в той воде и гусь.
Я стою невдалеке,
я стою на островке.
Я в кругу, а кто вокруг?
Гусь и утка, враг и друг.
Я хочу, чтоб было так:
друг остался, сгинул враг.

16. НЕ ОТТОГО ЛИ?

Черных косточек больших
в детстве я не грызла вволю.
Сладкозвучность уст моих,
сладость слов не оттого ли?
В детстве для бровей усмы
я не собирала в поле.
Брови у меня прямы
и черны не оттого ли?..

17

Нет лучше города, чем Фергана.
Хоть там и не бывала я, а хочется.
Нет влаги слаще горького вина.
Его хоть не пивала я, а хочется.
Тебя не увидать мне, Фергана,
так говорю, хоть я и не пророчица.
И не пивать мне горького вина.
Не суждено нам делать то, что хочется!

18. НА БАЗАР НЕ СХОДИТЬ ЛИ, ДОЧКА?

— На базар не сходить ли, дочка?
Не купить ли тебе платочка?
— Не старайся, отец, не надо,
я платочку не буду рада.
— Побегу покупать я, дочка,
шелк и бархат на платья, дочка.
— Не старайся, отец, не надо,
я и платьям не буду рада.
— Так скажи мне на милость, дочка,
что с тобою случилось, дочка?
— Я любила, а ты не видел;
я просила, а ты не выдал.
Коль должна без любви пропадать я,
для чего мне платки и платья?

19. ЗОЛОТАЯ СТЕНА

Золотая стена, золотая стена,
черной пылью и сажей покрылась она.
Я вторая жена, я вторая жена,
в золотом моем сердце обида черна.

20

Я не надену атласное платье,
мама моя.
Лучшее платье боюсь разорвать я,
мама моя.
Я за женатого замуж не выйду,
мама моя.
Может и мне причинить он обиду,
мама моя.
Персик к земле наклонился, бедняжка,
мама моя.
Много плодов, и от них ему тяжко,
мама моя.
Вот и мой милый склонился, невесел,
мама моя.
Много он милых на шею повесил,
мама моя.
За старика меня, мама, не сватай,
мама моя.
Моль у него на груди волосатой,
мама моя.

21. КОЛЮЧКА

Ой, колючка малая,
шла и не видала я.
А видала б — не ступала б,
горя бы не знала я.
По велению отца
выхожу я за вдовца.
Плачу я и днем и ночью,
люди, нет на мне лица.
Я спросила у отца:
«Нет вдовы ли для вдовца?
Нет ли для меня, несчастной,
помоложе молодца?»
Вот пошла я за водой,
плачет парень молодой.
Плачет мой джигит любимый,
раненный моей бедой.
Что ж поделать: мой отец
дочку продал, как купец.
Ты, джигит, со мною не жил,
а уже и сам вдовец!

22. БРОВИ ЧЕРНЫЕ

Брови, брови черные вразлет.
Я не крашу их — и так сойдет.
Без того хватает мне забот.
День мой длинен, словно долгий год.
То, что ем я,— не еда, а яд.
Я иду — кругом кромешный ад.
И похож на саван мой наряд,
да меня могила не берет.

23. МАМОЧКА

— Плачу, плачу я навзрыд,
мамочка.
Голова моя болит,
мамочка.
— Чем помочь тебе, мой свет,
доченька?
Есть лекарство или нет,
доченька?
— Есть лекарство, видит бог,
мамочка.
Называется — платок,
мамочка.
То лекарство мудрецы
не толкут,
а базарные купцы
продают.
— Жизнь моя — кромешный ад,
мамочка.
Ушки у меня болят,
мамочка.
— Чем помочь тебе, мой свет,
доченька?
Есть лекарство или нет,
доченька?
— Есть лекарство, видит бог,
мамочка.
Пара золотых серег,
мамочка.
То лекарство не мудрец
в ступе трет,
в лавке ювелир-купец
продает.
— Жжет глаза мои слеза,
мамочка.
Пропадут мои глаза,
мамочка.
— Чем помочь тебе, мой свет,
доченька?
Есть лекарство или нет,
доченька?
— Есть, ты знаешь и сама,
мамочка.
Называется — сурьма,
мамочка.
То лекарство мудрецы
достают,
а заезжие купцы
продают.

24. КОЛЬ УЙДУ

Коль уйду в пустынные края,
в чьих сердцах оставлю память я?
Вспомнят обо мне враги со злобой,
с грустью вспомнят обо мне друзья.

25

Грустит душа, тоскует взгляд,
река по камешкам несется.
Не потечет вода назад,
красавица не обернется.
А если б обернулась вдруг,
стрельнув кокетливо глазами,
так согласитесь:
ту игру
вы не одобрили бы сами!

26. СОБЕРЕМСЯ В ГОРЫ

Соберемся в горы,
разобьем палатку.
Разольем без спору,
выпьем по порядку.
Ведь уже давно
и без нас решили:
чье ты пил вино —
тем обязан жизнью!
Выпили — добро!..
Сговорились немо,
только серебро
тихо прозвенело.
Вот и кончен той.
Вспомню ль, засыпая,
как я Рухсатой
продал Ташкулбаю?..

27. НАЗИРА

Белая, как сахар, пиала
черным чаем налита до края.
Так и я: сама белым-бела —
горечь в сердце черную скрываю.
Сад развесил свой зеленый шелк.
Мертвый ствол — как путник безлошадный.
Что нам делать, ежели пришел
смерти неотвязчивый глашатай?
Бесполезно прятаться в саду —
он тебя отыщет и за садом.
Не поверишь в темную беду —
посмотри на кладбище, что рядом.
Эй, наездник в черном чапане,
черный конь с ухмылкой неземною,
неужели прибыл ты ко мне,
неужели прискакал за мною?..
Белый день струит прозрачный пар.
Черных кос не серебрила проседь.
И едва раскрывшийся тюльпан
ты не пожалеешь заморозить?..
Бедный мой, немудрый мой отец,
мама неразумная родная,
что за долю вы мне дали здесь,
с тенью черною, с землей сровняли!
Злобную задобрили змею,
чтобы поначалу не кусала —
дорогую голову мою
посвятили мертвому мазару.
Кеклик, не отец ли тебя звал?
Или мама выкликала,
кеклик?..
Вылетел из клетки — и не знал
цену той невыкупленной клетке...
С птицами взлететь я не могу,
не кидай же ты в меня каменья.
Цепь меня удержит на бегу:
ты уйдешь — я следом не сумею.
Вот идет с ягненочком овца —
ты смотри и на судьбу не сетуй.
Жалко мне лихого молодца —
пусть присмотрит дочку у соседа...

28

«Ах ты, мак мой, ты мой красный мак,
в зимний холод, в истовой жаре ли —
я б на грудь повесил, если мог,
из твоих головок ожерелье.
Ах ты, мак мой, ты мой красный мак,
всё равно — в здоровье и в болезни —
ты даруешь, как искусный маг,
нищим — рай, несчастным — избавленье...»
А теперь взгляните-ка, пока
не успел он проглотить немножко:
пузо — как тыквянка катыка,
шея — тонкая, как плодоножка.
Желтизна под кожей разлита,
невесомость чудится в походке.
Отказался б от его лица
даже тот, кто дохнет от чахотки.
В эту хворь он сам себя вогнал.
Как заснет — так словно и не дышит.
Жив ли он?..
Тому, кто пьет кукнар,—
ни жены не нужно, ни детишек.
И едва проглотит он питье —
пусть цедили хоть бы из портянок! —
как уже впадает в забытье...
Разве что секунду и протянет.
Что он видит — это или то,—
пребывая в райском своем саде?
Опухает желтое лицо,
словно его осы искусали...
Мельница ты, мельница,
всё вокруг железное.
С тобой силой меряться —
дело бесполезное.
Возле входа вырос вяз,
где же тень от вяза?
Не хочу я видеть вас —
и не вижу вас я.
Да хоть землю изгрызи —
не накопишь денег.
Лучше мне лежать в грязи,
пусть кричат: «Бездельник!»
Пусть я мокну под дождем,
как постель, что бросили,—
мы не долго подождем,
не дождемся проседи...
«Ах ты, мак мой, ты мой красный мак,
всё равно — в здоровье и в‘ болезни —
ты даруешь, как искусный маг,
нищим — рай, несчастным — избавленье...»

29. БЕДНЫЙ БАНГИ

Сбился — спроси у другого дорогу:
может, наставит на правильный путь.
Чем эти вечные жалобы богу,
лучше у ближнего сил почерпнуть.
Если же лег тебе на душу камень,
что и свернуть невозможно с души
ни самому, ни чужими руками,—
лучше ты сам себя жизни лиши.
Бедный банги — я поклонник чилима —
пусть это хворь или действие чар.
Горшее горе не минуло мимо:
в месяце прошлом
ее повстречал!
Только я глянул — и ополоумел!
Взор ее — молнией прянул в мозгу...
Как я не спился с тех пор и не умер —
уразуметь я и сам не могу.
Вышел из облака месяц трехдневный,
золото льет молодая луна.
Я же гляжу на полночное небо
взором безумным — сдается:
она!
Гости в Гурлен понаехали к баю:
шум, самовары, еда и питье...
Я ж заглянул туда — и погибаю:
между гостями я вижу ее!
Стражник меня не пустил за ограду.
День ото дня опускаюсь ко дну.
Деньги сулят мне — мне денег не надо:
только ее бы увидеть одну!
Ах, не спасут меня желтые степи!
Жгут эти очи мое естество.
Стражник, возьми и закуй меня в цепи,
чтоб не бежал
от себя самого...

30. ЧИЛИМ

Принесите скорее чилим,
на язык мне приходят слова.
Мы чилим кое-чем начиним,
а уж песня польется сама.
Вот, я слышу, чилим говорит:
«В голове моей уголь горит,
а все те, кто собрался вокруг,
от каких-нибудь чахнут обид.
Вон влюбленный сидит на углу,
орошает слезами платок.
Я смирить его горе могу,
подвести ему светлый итог.
Занавешу туманом удел,
вознесу у беды на краю.
Он-то думает — сам он запел,
а на деле-то — я в нем пою...»

31
(Песня матери)

Яблоко кидала я, а оно вернулось,
покатилось по лицу и тебя коснулось.
И на улице у всех детвора проснулась —
просыпайся же и ты, девочка-пушок!
Молочком я накормлю — просыпайся живо!
За носочек потяну, что сама я сшила,
на руки тебя возьму, выну из бешика —
только ты скорей проснись, девочка-пушок!
Предрассветная звезда. Скоро крикнет кочет.
Знать не хочет нас отец, не желает дочек.
Только мать одна с тобой жить на свете хочет —
просыпайся наконец, девочка-йушок!

32. ПУСТЬ ПОИГРАЮТ

Уж коли в стойле конь живет —
не жадничай нещадно:
сыпь корма вволю — пусть жует,
чтоб на зубах трещало!
А дочку замуж отдаешь —
отдал бы молодому:
пусть поиграет молодежь,
вернув веселье дому!

33. БЫЛ КОНЬ У МЕНЯ

Был конь у меня горячее огня —
украли коня!
А как он косился, глазами маня,
уздечкой звеня...
Душа мне свидетель,
и ночь, и луна —
найду скакуна!
И степи и ветер
верну я сполна!
Верну я сполна...

34

Договоримся так, домбра:
я оседлать велю коня,
а ты уж будешь так добра
сопровождать везде меня.
Поедем в горы, на закат,
там будет ждать меня родня,
и перед ней мы песен лад
настроим на закате дня.
Со мною вместе говори,
играй искуснее, струна,
и не выдумывай, смотри,
что наше дело — сторона!
Строгали для тебя арчу,
прижав к плечу, моя домбра,
фисташка тоже в дело шла,
моя душа, моя домбра,
и было для тебя не жаль
спилить миндаль, моя домбра,
и даже ивы старой ствол
сюда пошел, моя домбра!
Я долго шел и долго плыл,
чтоб залучить тебя к себе,
и если мы идем на пир,
то место лучшее — тебе!

Переводы А.Наумова, Н.Гребнева, В.Орловой

• Назад
• Вперёд