Олег Яковлев (1957-2011)

Родился в Ташкенте. В 1978 г. окончил Республиканский педагогический институт русского языка и литературы (ныне УзГУМЯ). Работал преподавателем в этом же институте. В 1999 г. окончил Академию МВД РУз. Публиковался в республиканской периодичес­кой печати.

* * *

Детства незапамятные звуки,
Как благословенье и завет,
Матери натруженные руки
Гладили меня по голове.

И обида горькая стихала,
Таял страх, и пряталась беда,
И ложились теплым одеялом
На сердце покой и доброта.

Ты слова негромкие, простые
Говорила тихо, не спеша,
Чтобы сердце в злобе не остыло,
Чтоб не стала черствою душа.

Провожая в путь, всегда крестила,
Завещала добрые дела,
Говоря: «Лишь в доброте людская сила,
И добро, сынок, сильнее зла».

Меря жизнь недетскими шагами,
Да не разучусь людей прощать,
Кланяюсь до пола милой маме,
Что добру учила малыша.

Чтоб земля вершила круг за кругом,
Чтобы жили в мире на Земле,
Матерей натруженные руки,
Гладят сыновей по голове.

* * *

Если в мертвой до сих пор природе
Встрепенутся, оживут цвета,
Если запьянит, засумасбродит
Песней в голове мечта,

Если смысл, неведомый доселе,
Тайн никчемных ране заблистал,
И приметил: птицы прилетели,
Значит снова в сердце доброта!

* * *

Пьянящий дурман сирени,
Зеленое буйство мая,
Прозрачных гардин паренье,
И мама – совсем молодая!

Июнь. Созревает вишня,
И облачко в небе тает.
Как мир необъятен с крыши,
И мама – совсем молодая!

В июльском тягучем зное
Сны сладостные витают,
О, счастье мое земное,
И мама – навек молодая!

* * *

Курятся бурые вулканы
Сметенной в конусы листвы.
Под сенью голых великанов
Идете маленькая Вы!

Осенний ветер тихо стонет,
Листва вздымается шурша.
И зябнут красные ладони
В карманах синего плаща.

* * *

Ноябрь... Тихо чахнет сад,
Предсмертным тронутый румянцем,
А листья все летят, летят
И умирают в желтом танце...

* * *

В имени твоем отзвук тишины,
В имени твоем – нежность,
Ласковый прибой пенистой волны,
Величавость гор снежных.

* * *

Парят над клавишами пальцы
По мановению души,
И грусть шопеновского вальса
Слезою по щеке бежит.

* * *

Трепет губ твоих,
Нежность рук твоих
В сердце пронесу
До висков седых.

Жизнью обелен,
На исходе лет
Верности тебе
Новый дам обет!

* * *

Добро...
Оно переходящее,
Оно как хлеб,
Оно как жизнь,
Оно – большое, настоящее
И чистое, как снег вершин...

* * *

Осенний воздух чист,
Как откровенья альта,
Ложится плавно лист
На зеркало асфальта.

Печальный минуэт,
Исполненный без фальши,
Несказанный сонет
Неутоленных клавиш.

Недвижима вода,
Мостов застыли дуги,
Полутонов парад
Едва звучащей фуги.

Неоднозначность фраз,
Незавершенность линий,
Тягуче-липкий джаз
Промозгло-мелких ливней.

Безжизненных аллей
Разорванные своды.
Безмолвный реквием
Мертвеющей природы...

Грустит виолончель
Почти сентиментально.
Опавших листьев прель
Совсем не музыкальна.

* * *

Давайте смоем грим и снимем маски
И лиц живых чуть обнажим черты,
Давайте будем жить, как в сказке,
И в торжество поверим доброты.

* * *

Не умри через годы во мне
В сизом сумраке мая, под вечер
Очутись, очутись в тишине,
Только мною одним запримеченной.
Дрогнут пламенем чуткие свечи,

Промелькнет дуновением тень
Мимо окон, распахнутых к ночи,
И пахнет сумасшедше сирень,
Стаю долгих вспугнув одиночеств.

Душу тронет нежданная грусть,
Как любви неслучившейся кара.
Не умри! Не умри во мне – пусть
Пожелает заплакать гитара.

Ляжет больно на сердце струна,
И падут, обессилевши, руки.
Но придет, но войдет тишина,
Как награда за годы разлуки.

* * *

О, приди! Ну хотя бы во сне...
По безбрежному рыжему полю
Проскачи на атласном коне,
На атласном – по рыжему полю.

Разноцветья дурманом дохни
И в травы изумрудную рощу
Удала-молодца замани,
Молодца – в изумрудную рощу.

Мака алым цветком одари
Под бездонным лазоревым небом.
Отцвети для меня, отгори
Для меня – под лазоревым небом.

О, приди! Ну хотя бы во сне...
По безбрежному рыжему полю.
Проскачи на атласном коне,
Сердце небыли, мучая болью.

* * *

Чиркнут звездочки в небе
Спичками
И погаснут, вдруг утонув в ночи…
Было много так наших теплых
Встреч.
Только их с тобой не смогли
Сберечь.
И рукой смахнешь ты последний раз
Капли теплые из уставших глаз.
Скажешь «уходи», утонув в ночи.
Только звездочки чиркнут спичками.

* * *

...И снова осень,
И снова листья
Летят подстреленными птицами.
Им улететь бы
Вслед за живыми,
Но кто-то нежные поранил крылья!

Ах, это ветер,
Охотник ветер
Прошел по роще
На рассвете...

И снова осень,
А желтым птицам
Лазурь небесная, наверно, снится.
Им улететь бы
За синим летом,
Но крылья нежные побиты ветром!

Ах, это ветер,
Охотник ветер
Стрелял в них в роще
На рассвете...

И снова осень,
Но к этим птицам
Весна уже не возвратится.
Им улететь бы вслед за живыми,
Но крылья нежные уже остыли.

Ах, это ветер,
Охотник ветер
Убил их в роще на рассвете!
Ах, это ветер,
Осенний ветер
Убил их в роще на рассвете!..

* * *

Осенний вечер, дымный, пряный,
Застывших листьев гарью пьяный,
Сжимает горячо виски.
Кружит в хмельной и бурной пляске
И в душу шепчет злые сказки
Под колыбельную тоски.

Осенний ветер, пыльный, нудный,
Сквозящий улицей безлюдной,
Шуршит шершаво по щекам,
Бескровно стынет в хилом всплеске
И трупом, леденяще-мерзким,
Зудит зазывно по углам.

Осенний дождь, груздевый, длинный,
Бесчувственный, тупой и заунывный,
В окно остывшее скребет.
Стекло слепою лижет слизью
И вяжет скачущие мысли
В один стальной сверлящий болт.

* * *

Темных ресниц два дрожащие
Трепетно веера.
Взгляд озорной из-под дерзких
Излучин бровей.
Где ж ты теперь – синеглазая
Девочка с Севера?..
Помнишь ли таинство канувших
В будничность дней.
Или с годами мы мягче, податливей,
Ласковей,
Иль наступает прощания с юностью миг...
Снег над тобою играл и кружил
тихой сказкою,
Таял покорно на робких ладонях твоих.

* * *

Летний вечер прозрачный и грузный.
Встала радуга коркой арбузной,
Вьется птица – крылатый булыжник...
Так на небо глядел передвижник,
Оптимист и искусства подвижник.

Он был прав. Мы с тобою не правы.
Берегись декадентской отравы:
«Райских звезд», искаженного света,
Упоенья сомнительной славы,
Неизбежной расплаты за это.
* * *

Дни мои – это белые лебеди.
Осень злая – той стаи судьба.
Тают где-то, в заоблачье, медленно.
День за днем – навсегда, без следа.

И летят птицы гордые, ясные,
В светлый мир, в голубой звездопад.
Удержать вас – святая напраслина.
Ведь уже опустел белый сад.

Серый дождь заволок паутиною
Чистых стекол моих зеркала.
Черный холст заволок небо синее,
И судьба лебедей увела...

Все счета и со всем уже сведены,
Замолкающий крик – все больней.
Но летят где-то в вечности лебеди,
Стая дней моих – юности дней...

* * *

Дожди, дожди, опять дожди,
Лист желтый на ветру дрожит
От одиночества души,
В какую даль уйти, скажи.

От безвозвратности потерь,
От бесконечности разлук.
В какую постучаться дверь,
Чтоб распахнул ее мне друг.

Снега, снега, опять снега...
И день, и ночь метет пурга
До той, что сердцу дорога,
Лежат года, лежат века...

До воскресенья и любви,
До мига долгожданных встреч...

* * *

Любовью не зови сиротство сердца,
Печаль души любовью не зови.
Мне самому так хочется погреться
У очага заветного любви.

Но что поделаешь, коль угли отпылали,
И в них уж нет желанного тепла.
И как бы мы их жара не желали,
Лишь прикоснись – останется зола.

* * *

Давайте, наконец, полюбим жизнь,
Не замыкаясь в клети кабинетные
И не кромсая мир на этажи
Квартирками, мирам эквивалентными.

Давайте, наконец, полюбим жизнь,
Не жалуясь, не ноя и не сетуя,
Не загоняя души в гаражи
И не клеймя друг друга этикетками.

Давайте, наконец, полюбим жизнь,
Не убивая, не страшась, не мучая,
Плоды не превращая в муляжи,
А плоть не облачая чучелом.

Давайте, наконец, полюбим жизнь,
Ни многого, ни большего не требуя,
Давайте будем просто-просто жить
Адамами и женственными Евами.

* * *

Среди сует, среди стихий,
Среди измен и возвращений,
Дарю тебе свои стихи.
Не говорю – стихотворенье.

Не одеваю пышно слог
В лжепоэтических потугах.
Дарю тебе лишь то, что смог
И что могу пока, для друга.

Не поминаю про грехи,
В экстазе слезно-покаянном,
Дарю тебе свои стихи,
Боюсь – не прошено, не звано.

Принять иль не принять – решай,
Но как бы ты не захотела,
Знай! В них – моя душа.
Душа – тебе, а Богу – тело.

* * *

Не смывай безоблачные краски,
Нет, не рви картин, не продавай.
Мир волшебный доброй сказки
Серыми дождями не смывай!


* * *

Я пью тебя, припав губами,
Как кони воду поутру.
И между нами только пламя,
Слиянье тел, сплетенье рук.

Дыханья сплав, и неги схватка,
И чаши переполнен край.
Легко, безвременно и сладко,
Как будто снова обретаем рай!

* * *

Я брожу по ночным переулкам,
По пустым, нелюдимым, святым.
Многоротый и пестрый шум сутолоки
Отшумел на сегодня, остыл.

В задушевном своем одиночестве,
Постигая неведомый смысл,
Человек вне фамилии, отчества
Переулком гуляю седым.

И дневных голосов полифония,
Прозаический шорох шагов
Грустной музыкой бережно помнится...
Так в моем нелюдимии нов!

* * *

Какая мука быть на «Вы»
С тобой, родною мне и близкой,
И прятать чувства, прятать мысли
От пересудов и молвы!

Ловить с надеждой нежный взгляд
Глаз восхитительно – прекрасных
И упиваться болью властной
Неодолимости преград.

Взлетать в пронзительную высь
От приземленности постылой,
Но ранить холодностью крылья
И снова камнем падать вниз.

Миры нездешние творить
В воображенье воспаленном,
Где ты мне чудишься влюбленной
И – нет! не можешь разлюбить.

И вновь и вновь благоговеть,
Представ коленопреклоненным,
У ног твоих, моя Мадонна,
И в муках этих умереть!


* * *

Как отгадать мне, подскажите,
Грусть Ваших юных чистых глаз?!
Какую тайну Вы храните?
И что порою мучит Вас?

Кто тучи горестной печали
Нагнал на юное чело?
Бровей тоскующая чайка
Никак не выпрямит крыло.

* * *

Боль моя,
Мой стон и крик.
Холодно...
В глазах пустых
Белые
Пройдут дожди.
Сделано...

* * *

Твои русые волосы
Пахли летними грозами,
Пахли утром и звездами.
И, умытая росами,
Ты, желанная, босая,
Белоствольной березкою
Улыбалась мне просто,
Еще полусонному.
Виновато влюбленная,
Вся – из солнца и слез.

* * *

Неужели вот так и расстанемся,
И руки не коснется рука?
Встречных взглядов сердечная тайнопись
Оборвется – уже на века?

* * *

«Целуй же, целуй!
Ну еще! Ну еще...»
Уже не унять мне
Пожар твоих щек!
Кувшин сладких губ
Опрокинут до дна!
Но жажда вина
Все сильна,
Все сильна!
И Вакха неистовей
В яром Хмелю
О капле последней,
Всевышний,
Молю!..
О, стиснуты спелые
Гроздья
В комок! –
И пеной кровавой
Меж пальцами сок!
И страстная, вздрогнув,
Слабеет лоза...
И только двух ягодок черных
Слеза
Мерцает на бледной щеке...

• Назад
• Вперёд