Виктор Гусев. Дружба

Виктор Гусев
(Россия)

ДРУЖБА

Вспомним наше старое оружие,
Взгляд коня, песков немую гладь.
Я вам расскажу, как умирает дружба,
Как она не хочет умирать.

Год двадцатый.
Фронт.
Измена.
Пораженье.
Бухара в тревоге.
Фергана в огне.
Фрунзе адъютанту дает распоряженье:
«Двадцать три курсанта пригласить ко мне».
Адъютант из школы нас немедля вызвал,
Дать отсрочку отказался наотрез.
Так была дорога нашей жизни
Партией повернута в Хорезм.

Выйди в сад, покрытый белой пеной,
Девушка, слезу свою утри!

Мчались мы — узбеки и туркмены,—
Мчались мы — нас было двадцать три,—
Горсточка! Но в хауз бросишь камень —
По воде круги идут, живы.
И вставали древние дехкане
Первой Красной гвардии Хивы.
Мы, еще пе видевшие видов
(Старший был двадцатилетним — я).
Их_ вели на банду Джунаида
Сквозь свинец английского литья.

Ночью,
в мутном облаке рассвета,
Пал с коня товарищ Разумбетов.
Пуля, просвистевшая угрюмо,
Грудь его прожгла наискосок.
И упал он в пламя Каракума,
В неизвестной давности песок.
Ног его уже касалось тленье.
Он уже, казалось, в вечность врос.
Но в последнее свое мгновенье
—    Я прошу,—
оп громко произнес,—
Кланяться лучу, что утром брызнет,
Кланяться друзьям, с которыми знаком,
И воздвигнуть над моею жизнью,
Над моею молодостью холм.

Здесь дорог, вы знаете, немного,
Я, ваш друг, не находясь в живых,
Буду вам холмом указывать дорогу
В ваших переходах боевых.
Вы меня заройте у колодца.
Пусть рассеется забвенья дым.
Пусть колодец этот назовется
Незаметным именем моим.
И когда в боях за власть Советов
Эскадрон, устав, придет сюда,
Командир воскликнет:
«Разумбетов!
Значит, близко отдых и вода».

Мы его зарыли на рассвете.
На холме отметку сделал я.
Скоро вырос холм второй, и третий,
Пятый, и семнадцатый...
В боях
Падали товарищи.
Но грозно
Бились мы у дорогих могил.
Лучше, чем по самым точным звездам,
По их дружбе я дорогу находил.
И, разбив врага Страны Советов,
Холм завидев, я кричал всегда:
«Шашки вон, ребята!
Разумбетов!
Значит, близко отдых и вода».

Мир гремит.
По долгу службы
Я опять в пески несу оружье.
Надо мною желтый ветер кружит,
Горе ударяет мне в виски.
Вижу:
на бессмертье нашей дружбы
Поднялись и бросились
пески!
Пронеслись —
и прежних тропок нету.
Где твой холм,
твой голос, Разумбетов?
Двадцать три курсанта!..
Гаснут звезды,
Падают миры и города.
И к глазам моим подкатывают слезы —
Непривычная для них вода.

Двадцать три курсанта!
Дружба!.. Слава!..
Смолкнет все, как этот ветер смолк.
Между тем походкой величавой
Мой узбекский двигается полк.
Между тем текут струей железной
Грозные колхозники мои,
Бригадиры дальнего Хорезма,
Скотоводы из Сурхандарьи.

И поют, и песня мчится гордо
Вдоль земель, во всех морей концы.
Шашки вон во славу наших мертвых!
Наши мертвые — не мертвецы.
Шашки вон во славу нашей дружбы,
Перешедшей рубежи времен!
Шашки вон во славу нашей дружбы,
Наших старых, выцветших знамен!..

• Назад
• Вперёд