Отеш-шаир (XIX в.)

Сведения о жизни и творчестве Отеша Алшынбая улы, (известного в каракалпакской литературе под именем Отеш шаира) собраны путем опроса знавших его современников. Жил поэт в местности Кабаклы на южном побережье Аральского моря. Некоторые исследователи считают, что Отеш является прямым потомком знаменитого поэта Жиена-Жырау.
Отеш был выходцем из бедняцкой семьи. Получил начальное образование в аульном мектебе. Вел жизнь простого дехканина-бедняка. Основное место в творчестве поэта занимают произведения, в которых он гневно разоблачает социальное неравенство, правдиво повествует о тяжелом и бесправном положении трудового народа. Известно, что Отеш-шаир долгие годы был близким другом великого поэта Бердаха.
В своих стихах поэт срывал маски с баев и служителей культа (стихотворения "Похоже", "Бессовестный", "Нуратдин"), неизменно выступая как поборник честности и справедливости. Отеш преклоняется перед благородством и героизмом Ерназара-Алагеза, вождя народно-освободительного восстания 1855—1856 гг. Отеш всю жизнь был выразителем дум и чаяний простого народа. Таким он и остался в памяти потомков.


НАДО

Коль сиротой ты родился на свет,
Тебе ни радости, ни ласки нет,
И сгорблен ты под ношей горьких бед —
Скорее бы уйти в могилу надо.

Коль торжествует твой давнишний враг,
И силы нет втоптать его во прах,
И жар борьбы потух в твоих глазах,—
Покинуть этот мир унылый надо.

Я с вами, Аблатдин и Нуратдин,
Встречаю бег безжалостных годин,
Но тает снег, и солнце-властелин
Ведет весну. Помочь светилу надо!

Как много на земле гостило нас!
Страдали мы, мечтая и томясь,
Смерть настигала нас в ненастный час —
Расстаться против воли с милой надо.

Роскошествуют лжец, богач, злодей,
А ты, бедняк, лишь дырами владей.
Мы падаем, мы бьемся средь сетей,—
Покончить нам с нуждой постылой надо.

С умом за дело взяться мы должны,
Нужна нам верность, как клинку — ножны,
Нужна поддержка друга иль жены,
И больше правды быстрокрылой надо.

Отеш-шаир лишь истину сказал,
Свой ум он напоказ не выставлял.
Хочу я, чтобы каждый правду знал,—
Чтоб цель достигнуть, много силы надо!

Перевод Д. Голубкова


ПОДОБНЫ

Да, разный люд живет еще на свете:
Иные к нам добры, иные злобны.
В тех благородства яркий свет, а эти,
Увы, лишь свиньям мерзостным подобны.

Свет истины иные защищают,
Лжеца краснеть слова их заставляют,
Согбенного бодрят и выпрямляют,—
Родимому отцу они подобны.

А те за совесть назначают цену,
Измену не считают за измену,
От праведного прячутся за стену,—
Такие злому демону подобны.

В гордыне никому не уступая,
Божась и тут же клятвы нарушая
И дерзостно о боге забывая,
Они скоту безмозглому подобны.

Взять Ермекбая нашего к примеру:
К чему о правде думать лицемеру?
Беспечен, легкомыслен он не в меру,
Привычкам пса дела его подобны.

Из года в год свои стада он множит,
Никто из нас сравниться с ним не может,
Растит и хлеба вдоволь он, а все же
Глаза — глазам голодного подобны.

Двух чабанов теперь он держит дома,
Одежда их — тряпье, постель — солома,
Знакомы им побои, брань знакома,—
Мышам летучим бедные подобны.

Дела у Ермекбая неплохие,
И все ж среди каракалпакских биев
Про богатея ходят шутки злые:
Ермекам все дела его подобны.

Из милости он кормит двух сироток.
На что уж нрав их безответен, кроток,
А он ворчит: "В три шеи обормоток!"
Не хрюканью ль слова его подобны?

В нем наглости и спеси слишком много,
Таких бы надо вышвырнуть с порога
Да в степь прогнать — туда им и дорога,—
Они бы стали джинам злым подобны.

Осталось попросить нам Ермекбая
Нас не бранить, невежами считая,—
В степи такие быстро одичают
И станут вскоре демонам подобны.
________
^{* В подлиннике — игра слов. "Ермек" — насмешка, злая шутка.}

Перевод Г. Ярославцева


НА СМЕРТЬ БЕРДАХА

Когда, от восхищенья глух и нем,
Читал я лучшую из всех поэм
И вами жил. Гариб и Шахсанем,—
Вдруг всадник появился перед домом.

Понурившись, ступил он на порог,
И, оторвавшись от бесценных строк,
Досадуя, что гость меня отвлек,
Во двор с гонцом я вышел незнакомым.

Так странно юный голос прозвучал—
Недоброе он что-то предвещал...
И вправду — гость мой страшное вещал,
А я молчал, как пораженный громом.

"Рыдая дни и ночи напролет,
Душой страдая за родной народ,
Певец Бердах — поэзии оплот —
Был призван богом и ушел из жизни... "

Протяжный вопль сдержать я не сумел...
Весь мир перед глазами почернел...
И скоро весь аул уже скорбел
Со мною на внезапной этой тризне.

Нежданная, великая беда —
Такой никто не ведал никогда!
Погасла путеводная звезда —
Поэт Бердах судьбою взят из жизни!

Но превозмочь хочу печаль свою —
Хвалы Бердаху громко воспою:
Он славен был в отеческом краю,
С мечтой о счастье он ушел из жизни.

Гордился им и старец, и юнец,
Читал он тайны всех людских сердец,
Он человечности служил, мудрец,
Он жизнь любил — и вот ушел из жизни.

Он пламень правды в песнь свою вдохнул,
Он не страшился ни господ, ни мулл,
Но зоркий ум в глубокой мгле уснул —
Достойный рая, он ушел из жизни.

Его уста лишь истину рекли,
Сравнится с ним один Махтумкули,
Ценил он честь превыше благ земли,
А ныне в землю он ушел из жизни.

От скорби изменился облик мой,
Опухшие глаза объяты тьмой.
О друг, утешь меня и успокой,
Не верю я, что ты ушел из жизни!

Внемлите: друг Бердаха говорит.
(Душа при этом имени горит!)
Он сердцем был отважен и открыт,
Поэт-батыр ушел из нашей жизни.

Коль я солгу — меня накажет бог!
Бердаха слушать я часами мог,
В речах он был немногословен, строг,—
Учитель лучший мой ушел из жизни.

Его Жиен-Жырау наставлял.
Потом и сам наставником он стал,
На верный путь певцов благословлял...
Увы, ушел наш поводырь из жизни!

Играл он на дутаре, звонко пел,
И сердцем, и умом был чист и смел,
Стихом он, как мечом, разить умел,
Гроза врагов — Бердах ушел из жизни.

Тоска глаза и души наши ест,
Затоплено слезами все окрест,
Я без него в миру один, как перст,
Судьба решила, он ушел из жизни.

Смеялся друг и жалко плакал враг,
Когда того желал поэт Бердах,
Парил он мыслью в будущих веках,
Но, ясновидец, он ушел из жизни.

Встречались мы с Бердахом много раз,
И беды общие терзали нас,
Но песнь его блистала и лилась,
И вот владыка слов ушел из жизни.

Не зря приснился мне зловещий сон,—
Ужасной вестью был я пробужден...
Я вспоминаю все, что сделал он,
Зову его — но он ушел из жизни.

А слезы все струятся, все слепят...
Но различает мой померкший взгляд,
Что не один я, что со мной скорбят
И все друзья ушедшего из жизни.

На миг уймусь я — и опять, опять
Рыдания не в силах удержать,
Как рыба, бьюсь я — нечем мне дышать
При мысли, что Бердах ушел из жизни.

Чапан под ливнем слез моих промок,
И духом я от горя изнемог,
Подкошенный тоской, валюсь я с ног,
Он поддержал бы — да ушел из жизни.

Он против тысячи бахсы один
Стоял в словесных битвах, исполин!
Народа своего великий сын,
Заступник сирых — он ушел из жизни.

Жил семьдесят три года наш поэт.
И мог бы жить еще немало лет...
Смерть, подлая, тебе прощенья нет,
Сражен тобою, он ушел из жизни!

Во вдовий цвет оделась вся страна,
От горя твердь небесная черна...
На вечные прославлен времена
Тот, кто вчера навек ушел из жизни.

Он был достоин званья своего,
Он благородство чтил и мастерство.
Каракалпакской песни торжество,
Тиранов бич — Бердах ушел из жизни...

На похороны славного певца
Текли людские толпы без конца,
А я не смел на гроб поднять лица,
Не верилось, что ты ушел из жизни!

Но люди шли, стеная и скорбя,
С рыданьями теснились вкруг тебя,—
И, стоя как в тумане, понял я:
Любимый всеми, ты ушел из жизни.

Когда же поднял я глаза на миг,
Жестокий ужас в грудь мою проник,
И я, как в сердце раненный, поник,
Поняв, что ты, Бердах, ушел из жизни.

Твой гроб поставлен в правый угол был,
И занавес тебя от взоров скрыл,—
Его откинув, я лишился сил
И наземь рухнул... Ты ушел из жизни!..

На похороны светоча земли
И ближние, и дальние текли:
Узбеки шли, казахи с плачем шли,—
Любимец всех племен ушел из жизни!

В то утро никого бы не нашлось,
Чьи очи не горели бы от слез,
Чье сердце, как змеей, не обвилось
Тоскою злою,— ты ушел из жизни!

Зовет на тризну всадник молодой,
Почтенный старец с белой бородой
Склоняется безмолвно над тобой,—
Но ты не видишь. Ты ушел из жизни.

Кто, скован скорбью, на камнях лежит,
Кто с порученьем горестным спешит,
Там у тандыра хлеб печет джигит
Для тризны в честь ушедшего из жизни.

Один, подножье гроба охватив,
Сам, словно гроб, угрюм и молчалив,
Другой к тебе взывает, позабыв,
Что ты замкнул свой слух, уйдя из жизни.

И скачут, скачут черные гонцы —
Отборные джигиты-удальцы —
И злую весть несут во все концы:
Бессмертный наш Бердах ушел из жизни!

И, как теленок, потерявший мать,
Не может не метаться, не мычать,
Мы плачем... Но от плача не восстать
Тому, кто навсегда ушел из жизни.

Я образ друга силюсь вновь вернуть:
Он ласков был, не важничал ничуть.
Как радовались мы, начав свой путь,
Забыв, что срок придет уйти из жизни!

Пригнали для поминок телок, коз,
И Нуратдин-мясник клинок занес,
И с новой силой льются реки слез
Из глаз родни ушедшего из жизни.

Пред Каракум-ишаном, как велит
Обычай,— голова бычка лежит.
Закатом алым небосвод облит...
С почетом ты, Бердах, ушел из жизни.

Каракалпаки тут, киргизы тут —
Из близких, из далеких мест идут,
И молит небеса смиренный люд,
Чтоб ада ты избег, уйдя из жизни.

Примчались люди племени Кунград,
Прислал послов Ашамайлы-кият,
Печалью о тебе весь мир объят —
Ты, покорив сердца, ушел из жизни.

Пришли муйтены х, подвиг твой ценя,
Они тебе по матери родня,
И я подумал, голову склоня,
Что ты живешь в сердцах, уйдя из жизни.

Когда мы в прошлом встретились году,
Сказал ты: "Друг мой, скоро я уйду..."
Как будто чуял близкую беду,
И вот свершилось: ты ушел из жизни.

Кипчаки и ногайцы — все творят
Торжественный и горестный обряд.
И русские здесь тоже, говорят...
Как чтят тебя! А ты ушел из жизни.

Улемам и ахунам счета нет!
Чалмы их источают снежный свет.
И все молитвы — о тебе, поэт,
Чтоб с миром ты ушел из этой жизни.

Оказана тебе большая честь,—
Не счесть ишанов, суфиев не счесть,
Наверно, в этом смысл особый есть:
Знать, не грешил ты в этой грешной жизни.

И вновь готов слезами я истечь,
Припоминая радость наших встреч.
Ты дружбу, как никто, умел беречь,
Ты был моим богатством в скудной жизни.

Когда б ты видел, как тебя мы чтим!
Поистине ты всеми был любим,
Ты, как луна, сиянием своим
Светил во мраке нашей темной жизни.

Начертан свыше человеку путь,
И с этого пути нельзя свернуть.
Отеш, умолкни. Друга не вернуть.
Пастух ли, царь ли,— всяк уйдет из жизни.

Перевод Д. Голубкова

• Назад
• Вперёд