Юлия Мезенцева (1976)

Родилась 21 февраля 1976 г. в Ташкенте. В 1998 г. окончила факультет зарубежной филологии Национального университета Узбекистана им. Мирзо Улугбека. Преподает русскую литературу, переводит с польского. Участник 5-го Ташкентского открытого фестиваля поэзии (2006). Сборник стихов «Проблема перевода реалий» (2001). Живет в Ташкенте.

LOOKED-UP-TO-NESS¹
На донышке осталось полчаса.
– Послушайте, а где большая ложка?
Там времени на дне совсем немножко! –
Кричу Ассоли в шелковых трусах –
Старухе в буклях и с подбитым глазом.

Ассоль несет мне вилку или нож
(всегда тиха, безмозгла, безмятежна).
– Там времени кусок! С ним лучше нежно!
Его на пушку этим не возьмешь! –
Эффектно сотрясаю воздух вилкой.

Но сумасшедшей бабке наплевать
На полчаса – от похоти дурея,
Вся в предвкушеньи парусов и Грея,
Она бревном валится на кровать.
Ну как с ней разговаривать о вечном?

Невыносимо грустно станет мне.
Я лягу животом на подоконник
И стану наблюдать, как желтый слоник
Вышагивает в душной тишине
(он глух с рожденья, но забыл об этом).

На донышке минута или две.
Я в нетерпеньи заберусь на крышу.
Тебя я самой первою увижу,
Узнавши враз по русой голове
Из тысячи похожих.
– Здравствуй, милый!

1. Постоянное ожидание (англ.)

* * *
Тень моя не посмеет с твоею рядом
Лечь в золотистую пыль,
Когда, отправившись следом,
Я догоню тебя.

* * *
Ты живешь у реки, несущей
Миллион твоих отражений –
По теченью – в мои объятья.

* * *
Каждую дверь можно открыть с двух сторон,
Закрыть – с двух сторон.
И остаться – каждому
Со своей стороны.

* * *
За два нуля я выдумаю слог,
а на семерке пропоется имя.
Девятка – или бес ты, или бог?
И снова ноль. С какими же «другими»

Ты треплешься весь вторник после двух?
Шестерка голубей на площадь села.
Седьмой автобус, как бесплотный дух,
летит по городу, и никакого дела

нет никому, что восемь на боку,
скользя по проводу, протащит в бесконечность
пузатую пятерку. Я могу
сойти с ума сегодня, кануть в вечность

коротких раздирающих гудков
(выдерживаю максимум четыре),
три апельсина выжать, сделать плов
и – трое дураков в пустой квартире –

сидим всю ночь, и до шести утра
ведём беседы не по телефону.
Засасывает времени дыра
слова пустые. Ходит по балкону

моя тоска. Как плохо без тебя!
Послушай, а нельзя ли поскорее
включиться? Предпоследний февраля,
а кажется, что первое апреля.

* * *
Крыжовниковой нежностью полна,
тебя я вижу, глаз не закрывая.
Неверная и терпкая весна
тихонько плещется за окнами трамвая.

Я считываю знаки со стекла.
Размытая дождем, твоя Варшава
еще красивей. Мокрых два крыла
я прячу под пальто. Нацелясь вправо,

трамвай качнется, рельсы подпоют,
за поручень держаться не учили,
и я лечу четыреста минут.
Всё как во сне. На отсыревших крыльях

повисла под трамвайным потолком,
старательно задерживая выдох.
Мне страх полетов с детства не знаком,
но я спускаюсь – мне пора на выход.

* * *
Замри, не двигайся, и я тебя найду:
по линиям руки приду неслышно,
по треснувшему мартовскому льду,
по скользким от дождя московским крышам.

Ты только оставайся там, где есть,
чтоб ангелы мои билет успели
последний – на последний Polonez²
перехватить, и я на самом деле,

а не во сне – приду к тебе по рельсам.
Ты только на пороге задержись.
Не уходи. Ведь нам недолго вместе –
ближайшую случившуюся жизнь.

2. Название поезда Варшава - Москва.


* * *
Я перепутала число
и дозвонилась годом позже.
Мне даже с почтою «везло»:
она опаздывала тоже.

Мне твой автоответчик врал
любимым голосом навылет
про невесомость и астрал,
где польская весна сопливит

доверчивым слепым дождем,
и замирает в дымке синей
твоя Варшава, где вдвоем...
Обрывы телефонных линий

освоились в моем быту,
как по утрам несладкий кофе.
Я погибала на лету
в ежесекундной катастрофе,

крыжовника не находя
в глазах чужих и непрозрачных.
На дальний путь перекрестя
и направленье обозначив,

мне память выдала весло
и оттолкнула лодку. Боже!
Я – перепутала число!
Я дозвонилась годом позже...

* * *
Ни облачка, ни пятнышка на небе,
ни тени от грозы, ползущей следом.
Залитый беспринципным белым светом,
Ташкент из подземелья тянет стебли.

Пропитан воздух зеленью и шелком,
и шелестом, и шепотом, и шумом.
Под маскарадным прячутся костюмом
моей души озябшие осколки.

Кто приголубит маленькую душу?
Кто приютит отросшие колючки?
Какою солнечностью я его навьючу!
И верности бездарно не нарушу...

• Назад
• Вперёд